Майкл Мэлоун - The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире

Как оказалось в итоге, у Энди Гроува были причины для беспокойства. Хотя угроза появилась, откуда ее не ждали: это была федеральная торговая комиссия США. В июне 1998 года комиссия заявила, что Intel использовал «нечестные, монополистические методы ведения бизнеса в ущерб продавцам компьютеров, производителям процессоров и графических микросхем». [291]«Жертвами» теневого бизнеса Intel оказались такие компании, как Intergraph (компания по производству программного обеспечения и электронных компонентов), Digital Equipment и компания по производству ПК и серверов Compaq. Предполагалось, что судебное разбирательство начнется в январе 1999 года. Но из-за запутанности дела процесс был перенесен на начало марта. Он должен был продлиться два месяца благодаря списку свидетелей, который превышал 50 человек. Были в списке руководители трех компаний-«жертв», а также AMD и большинство топ-менеджеров Intel, включая Гроува, Баррета, Отеллини, Альтера и старшего вице-президента управления по созданию микропроцессоров Альберта Ю. Intel также должен был предоставить свидетелей для дачи показаний от конкурирующих компаний, таких как National Semiconductor, Sun Microsystems и Integrated Device Technology.

Intel предполагал выиграть дело с помощью трех доводов. Первый заключался в том, что у компании были все права для отказа делиться своими тайнами. «Мы скрыли нашу интеллектуальную собственность от Intergraph? Да», – ответил Питер Деткин, главный юрист Intel, и добавил, что Intel был вправе так поступить. Второй аргумент опирался на то, что весь процесс был попыткой федеральных властей, воодушевленных после победы над Microsoft, заполучить еще одну первоклассную технологическую компанию в свой карман. «Вы не найдете тех доказательств, которые у вас были в деле Microsoft», – предупредил он правительство. Компания заручилась поддержкой одного из старших членов Сената (и председателя Юридического комитета), Оррина Хэтча, который осудил действия правительства. И в-третьих, Intel заявил, что в изменчивом мире компаний—производителей полупроводников Intel, какова бы ни была его доля в рынке, никак не являлся монополией. «Какая монополия?» – спросил Деткин, отметив, что Intel весь год проигрывал AMD и другим компаниям по количеству доли на рынке.

Отсрочка в рассмотрении дела могла бы помочь Intel выиграть. Девять месяцев между выдвижением торговой комиссией обвинений и началом судебного разбирательства – это немало. Как раз в эти три четверти года была «смена поколений». Подходила к концу эпоха поколения х86 (в данном случаем Pentium Pro) и подступала новая (Pentium III). За девять месяцев компании, копирующие продукцию Intel, временно нагоняли ее показатели. Более того, новая графическая микросхема, выпущенная компанией в начале 1999 года, плохо раскупалась. И, как отмечается, приближающийся Pentium III был не так привлекателен для низкобюджетного рынка, как его предшественник x86. В итоге к началу судебного разбирательства общая доля Intel на рынке временно упала от почти 90 % (согласно рыночному обозревателю IDC) до почти 75 %, на розничном рынке – до чуть более 50 %, а на бюджетном рынке – только до 30 %. Цифры убедительно противоречили доводам правительства.

Intel должен был выиграть дело у федеральной торговой комиссии США. Время играло на руку Intel, у него была команда лучших юристов и поддержка одного из самых влиятельных людей в Сенате. Помимо этого, Intel обогнал некоторые из самых больших технологических компаний.

Да, Intel мог бы выиграть дело, но это была бы пиррова победа. У Intel был перед глазами пример того, что стало с Microsoft после их решения столкнуться лицом к лицу с властями. Билл Гейтс, действуя как Энди Гроув в прежнее время, привел Microsoft к годам судебных разбирательств и нищеты. Сейчас Intel мог выиграть дело, но федеральная комиссия все равно нашла бы к компании подход с другой стороны (как она и сделала в 2009 году).

Как поступил новый Энди Гроув после опыта с Pentium? Ринулся ли он в битву с властями с чувством священного возмездия или поставил на первый план безопасность компании?

В итоге на пике судебного разбирательства Энди сдался. [292]8 марта 1999 года Intel уладил дело с федеральной комиссией без признания вины, согласившись изменить некоторые методы ведения бизнеса. Так, он согласился отказаться от изменения микропроцессоров, что делало невозможной работу с их аналогами, и от наказания нынешних клиентов за покупку микросхем у конкурентов. Энди Гроув, усвоив уроки последних лет – и самый важный из них был смирением, – склонил голову перед властями… И, возможно, этим спас Intel.

В ноябре 1995 года, в то время как Intel наконец приступил к замене дефектных схем Pentium, компания объявила преемника этого процессора – Pentium Pro. Это был тогда самый мощный микропроцессор с пятью с половиной миллионами транзисторов (на два миллиона больше, чем у основного Pentium), который мог работать при частоте 200 МГц. Несмотря на название и тот факт, что он мог (как и его предшественники) работать с оригинальной системой команд х86, Pentium Pro был принципиально новым устройством. Прежде всего его микроархитектура не являлась модификацией Pentium, она радикально отличалась от предыдущей. Также в его составе появилась 36-битная адресная шина, что означало доступ к 64 Гбайт памяти. Еще в некоторых случаях Pentium Pro работал скорее как процессор с сокращенным набором команд, чем как процессор с полным набором команд, что доказывало конкурентоспособность Intel.

Но, возможно, самое явное отличие Pentium Pro от его предшественников было видно невооруженным глазом: вместо всего лишь одного микропроцессора на схеме Pentium Pro мог поставляться в вариантах двух и даже четырех процессоров на одной схеме, то есть два или четыре обработчика процессоров на каждой схеме. Разумеется, это намного увеличило размер Pentium Pro по сравнению с ранними моделями х86, а также стоимость, которая была равна 1325 долларам. Однако трудно было поспорить с его производительностью, которая была на 35 % выше оригинального Pentium и немного превосходила показатели конкурентных RISC-процессоров.

Pentium Pro был хорошо встречен, по крайней мере, производителями больших компьютеров, рабочих станций и серверов. Более того, он был сразу вмонтирован в построенный Intel по программе ASCI для правительственной Sandia Labs суперкомпьютер Red, который в конце 1997 года стал первым компьютером, превысившим показатель в один терафлоп, что сделало его самым быстрым суперкомпьютером в мире.

Но у основных покупателей Intel – компаний по производству ПК – Pentium Pro не пользовался популярностью. Прежде всего он был слишком мощным: мощность микропроцессоров превышала нужды обычных пользователей. Помимо этого, он был слишком крупным и дорогим. Так как конкуренция привела к уменьшению размеров ПК (появление ноутбуков на рынке) и их стоимости, более крупные и дорогие процессоры не приветствовались.