Майкл Мэлоун - The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире

Затем упала последняя капля. В рекламе говорилось о том, что новый ЦП от Texas Instruments был создан в Computer Terminal Corporatin (CTC, сегодня называется Datapoint). Эта новость была особенно болезненной – потому, что CTC сначала подписывала контракт с Intel, но затем Intel закрыл проект.

Это произошло таким образом. Компания CTC сначала пришла в Intel со своей собственной идеей компьютера на схеме, причем в то же время, что и Busicom. В случае CTC желание фирмы состояло в том, чтобы Intel взял материнскую плату схемы 2200, на которой была почти сотня логических схем на биполярных транзисторах, и уменьшила бы это количество до нескольких десятков схем МОП. Как и у Busicom, цель CTC состояла в том, чтобы уменьшить размер и стоимость, не ухудшая производительности.

Тед Хофф посмотрел на запрос CTC и понял, что Intel может не только сделать все, о чем говорилось в контракте, но даже уменьшить количество логических схем на биполярных транзисторах до одного, если бы в Intel использовали эту новую технологию кремниевого затвора, придуманную Федерико Фаджином (вот еще один повод для того, чтобы его позже нанять). Хофф пришел в CTC с таким неожиданным решением, и, в отличие от Busicom, CTC немедленно это купила.

Было еще два важных отличия между сделками с Busicom и CTC. Первое в том, что, хотя Хофф работал и в Busicom, и в Intel, сейчас он был занят с проектом 4004, так что он передал руководство над новой схемой 1201 для CTC одному из своих подчиненных, Халу Фини. Фини был более чем способен создать 1201, особенно с помощью Фаджина, но у него не было ни репутации, ни доступа к Нойсу – что было у Хоффа. Так что через несколько месяцев, когда начался кризис 1103, Гроув отстранил Фини от проекта 1201 и направил его на спасение компании.

И вот так, в подвешенном состоянии, покоился 1201 до тех пор, пока CTC не решил, что Intel ведет себя безответственно, и не перенаправил проект Texas Instruments.

Теперь, восемь месяцев спустя, шокирующая реклама Texas Instruments стала для Intel стартовой площадкой для схватки. В этот раз Энди Гроув, горя соревновательным огнем, сделал резкий поворот и стал нахваливать 4004, чтобы вытеснить TI с рынка. Он пошел в CTC и восстановил оригинальный контракт. Даже если он и не видел будущего для микропроцессоров в Intel, он все равно хотел выиграть гонку.

В то же время Федерико Фаджин, все еще тестируя прототип 4004, уже подписался на спасение 1201. Фини, единственный человек в Intel, знавший, что случилось с оригиналом 1201, тоже был партнером Фаджина. Проект двигался на большой скорости – реклама Texas Instruments сделала этот проект приоритетным.

Два человека провели время до весны 1971 года, выясняя, чему Фаджин научился, работая над 4004, что могло бы быть использовано в 8-битной архитектуре 1201. (Тот факт, что 1201 был 8-битным, а не 4-битным, был самым важным аргументом в его пользу – он мог найти применение там, где 4004 был слишком ограничен.) Когда в июне появилась реклама Texas Instruments, команда стала работать денно и нощно.

Вскоре – новое потрясение. В июле CTC вернулась в Intel и сообщила (тень Busicom!), что, учитывая новый спад цен на логические схемы, они хотят закрыть контракт. Такая новость могла бы закрыть проект 1201 – и вклад Intel в микропроцессорный бизнес, – но, благодаря связям Нойса в Японии, Intel вскоре узнал, что часовщики из Seiko Holdings Corporation искали качественную логическую схему типа 1201 для цифровых часов. Эта потенциальная сделка с Seiko была так хороша, что Intel не просто отпустил CTC с миром, но даже и не взыскал с них денег за сделанную работу. Intel, в свою очередь, получил полные коммерческие права на 1201, который вскоре получил имя «модель 8008».

И еще раз наступило время Фаджина и его команды – время выводить новый продукт на рынок. В этот раз они, однако, планировали делать это без Теда Хоффа, который уехал на техношоу и конференции, чтобы рассказать о новых планах Intel… и, если повезет, найти новых покупателей, которые оправдают такие затраты времени и денег.

К сожалению, Хофф не пытался продать просто новый продукт, он пытался продать новую парадигму. И как обычно в случае, когда ты пытаешься убедить аудиторию в том, что она должна принять радикальное новшество, идея была так далека от воплощения, что люди просто не могли понять, о чем речь.

Вспоминает Хофф: «Люди привыкли думать о компьютерах как о большом дорогом оборудовании, которое нужно охранять и использовать эффективно, чтобы оправдать затраты. Так что у людей был общий предрассудок, что любой компьютер нужно использовать именно так. Я помню встречу, на которой все обсуждали, как же чинить микропроцессоры, и я сказал: «Когда перегорает лампочка, вы ее выкручиваете, выбрасываете и ставите новую – так же и с микропроцессорами». Но они просто не могли так думать о компьютерах». [103]

Честно говоря, это были те самые четырехсотдолларовые схемы, о которых Тед Хофф говорил в 1971 году, так что замена плохих схем на новые была менее привлекательной тогда, чем сейчас. К тому же не то чтобы Intel анонимно ратифицировал идею микропроцессоров. Сам Хофф, в конце концов, был против продаж 4004, и даже Энди Гроув, будучи во главе компании, хоть и уважал технологическое достижение, все равно сомневался в наличии рынка для этих новых схем – и у него был повод, никто в Intel не объяснял, кому же нужны эти схемы и для чего.

Но самое большое препятствие для выпуска новых процессоров было в том, что воображение потенциальных покупателей не принимало подобной техники. Компьютерные ученые и программисты посвящали всю свою карьеру работе на больших ЭВМ, которые требовали загрузки информации (через карты, пленки и иногда терминалы), и занимались пакетной обработкой. Вывод обычно осуществлялся с помощью больших, шумных принтеров, которые работали, как огромные печатные машинки. Такие большие ЭВМ были размером с квартиру-студию, требовали собственных кондиционеров, стоили миллионы долларов и требовали команды операторов. Всего пятнадцать лет назад самый огромный прорыв в хранении данных – IBM RAMAC весом в тонну – был доставлен покупателю на специально оборудованном «Боинге-707».

Очевидно, что эти огромные компьютеры эволюционировали за предыдущие два десятилетия от медленных, огромных монстров до кое-чего поменьше и побыстрее – размером с пару холодильников и стоимостью всего в несколько сотен тысяч долларов. Компьютерные ученые предвидели такую эволюцию в размере, цене и мощности и все время учились новому, чтобы соответствовать.

Но приборы, описанные Тедом Хоффом, настолько сильно отличались по всем параметрам, что если бы он начал презентацию, сказав, что они пришли к нам из космоса, никто бы не удивился. В конце концов, он мог держать четыре схемы в ладони, и даже при стоимости 400 долларов они все равно были дешевле, чем терминал для ЭВМ. И теперь он говорил, что эти маленькие силикатные червячки скоро заменят Огромную Железяку, к которой все за долгое время привыкли. В завершение Хофф сказал, что эти схемки обрабатывали данные в реальном времени, так что можно вводить данные и выводить результаты 24 часа в сутки, и не только в дорогом в обслуживании кондиционированном помещении, но в любой комнате. И что можно даже использовать некоторые из существующих языков программирования, чтобы заставить их работать.