Ник Билтон - Инкубатор Twitter. Подлинная история денег, власти, дружбы и предательства

Дик вошел в столовую, приложив к уху телефон, и прислонился к окну пустого, напоминающего пещеру помещения, где через 24 часа сотрудники будут приветствовать его как нового CEO Twitter.

Вслед за ним вышли Биз и Голдмэн, но повернули в другую сторону и направились в еще одну переговорку. Ассистенты топ-менеджеров, собравшиеся в коридоре, с недоумением глядели на хаотично перемещавшихся по офису людей. Крис послала череду эсэмэсок Саре, которая осталась дома с младенцем, и рассказала ей обо всем, что происходит.

Когда Биз звонил Биджану, у него тряслись руки от выброса адреналина. Биджан приветствовал его спокойно, уверенно. Биз без долгих предисловий решительно выпалил:

– Слушай, если Эв не придет в понедельник, то я тоже не приду. И разбирайтесь сами с вашими объявлениями – без меня, без Голдмэна, без Эва. У вас тут будет полный и беспробудный провал.

Голдмэн сидел и спокойно слушал, как Биз разговаривает с Биджаном, словно ему до всего этого нет дела. Биджана не потребовалось долго убеждать. Ему совершенно не нравилась вырисовывающаяся картина, но он понимал, что инвесторам требуется уверенность: они не потеряют сотни миллионов долларов в случае, если Twitter просто развалится. Как и Дик, он метался между моральными и деловыми соображениями. Когда Биджан начал говорить, Биз тут же прервал его:

– А Дика вы должны назначить полноправным CEO, без всей этой временной фигни.

Он объяснил, что компания и все сотрудники уже достаточно пережили, и план инвесторов выгнать одного CEO, назначить временного, а потом искать еще третьего окончательно подорвет веру работников в будущее.

– Хорошо, я понял, понял, – ответил Биджан. – Я перезвоню Фреду и Фентону и поговорю с ними.

Совершив необходимые звонки, все снова собрались в конференц-зале и составили финальный план действий – план, который совершенно не обрадовал Джека, так как предполагал его отсутствие в зале в понедельник, во время объявления. Этот план позволял Эву сохранить место в компании в качестве директора по продуктам. Джек знал, что этому плану жить совсем недолго. Эв не знал.

– Исчезни, – сказал Эван Уильямс женщине, стоявшей в дверном проеме. – Меня сейчас вывернет.

Она сделала шаг назад, потянула на себя дверь. По комнате разнеслось эхо металлического щелчка, и липкими, дрожащими руками он схватился за черную мусорную корзину, стоявшую в углу.

Утро понедельника. Оставалось 47 минут до начала выступления Эва перед всей компанией. Компания, которая там, за дверью, еще ничего не знала.

Офис с утра работал как обычно. Кофеварки наполнены. Сотрудники вкатывались в рабочий день, полагая, что это еще один обычный понедельник в Twitter. Возможно, без предупреждения появится какая-нибудь знаменитость. Или политик. А может быть, привезут что-нибудь вкусное на дегустацию из продуктового фургона или ларька с мороженым в благодарность за всё, что компания делает для роста бизнеса.

Все делились ссылками на последние выпуски New Yorker, Economist и New York Times – в каждом из изданий появилась статья о роли Twitter в революциях, проходящих на Ближнем Востоке, революциях, которые начали распространяться в этом неспокойном регионе во многом благодаря Twitter.

Голдмэн приехал на работу очень рано. Собрал пару самых верных сотрудников и рассказал им часть истории, которую предстоит позже излагать журналистам. Затем появились Эв и Сара, зашли в его кабинет. Эв стал готовиться к предстоящим событиям.

– Ты в порядке? – спросила Сара, и Эв ответил, что ему не очень хорошо. Он не знал, от нервов, или он действительно заболел, но в желудке у него начиналась революция. Сара вышла из кабинета, и туда зашла одна из сотрудниц отдела пиара, чтобы еще раз выверить речь, которую Эв должен произнести через 45 минут. И тут он ее прервал.

Вот оно какое, его последнее действие на посту CEO Twitter. Он смотрит на дно мусорной корзины и думает, как же дошел до жизни такой. Вспоминает все тексты, фотографии, статусы, которые опубликовал за последнее десятилетие. Теперь они хранятся где-то там, среди десятка миллиардов сообщений.

Он искал ответы в пустоте. Как очутился он в 45 минутах от момента, когда его вышвырнут из компании, которую он создавал, которую финансировал, которую любил, куда он нанимал своих друзей, чтобы лучше ею управлять? Некоторые из них его предали.

Он копался в памяти в поисках ответа. Но даже если вы закопали свои воспоминания в интернете, то должны помнить, в какой ящик их сложили. И когда. Если на месте хранения не стоит пометки, то и места этого не существует.

Даже в интернете воспоминания стираются.

Эв знал, что всё затеяно было не ради денег. Но вот миллиардер сидит на полу, и его вот-вот вырвет в мусорную корзину. Он хотел вонзить зуб во Вселенную. Речь шла о власти. Власти, которую он хотел отнять у политиков, Голливуда, звезд, революционеров и корпораций, СМИ и направить ее всю в эту удивительную штуку под названием Twitter. Эту появившуюся почти случайно штуку, которая перевернула мир вверх ногами.

Теперь пришла очередь переворачиваться миру Эва. Именно в этот момент, уставившись лицом в пол, он ощутил это. Чувство сожаления.

Дверь в кабинет открылась, и вошла Сара.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хреново.

Дик разговаривал по телефону в соседнем кабинете. Он мерил шагами пространство, опустив взгляд, и обсуждал возвращение в компанию Джека. Постепенно созревал новый план.

Биз сел за компьютер и набросал письмо на всю компанию. В нем говорилось об общем собрании в столовой в 11:30. Посторонние не допускаются. Пусть подождут в коридоре до окончания совещания. Никакой «каши», только важные новости.

И вот время пришло.

Сотрудники встали с рабочих мест и направились по лабиринтам Twitter к столовой, где эхом отдавались приглушенные, недоумевающие голоса. Каждый нашел себе место.

Затем появился Эв. За ним вошли Биз и Голдмэн.

За ними – Дик.

Эв вышел вперед с микрофоном в руке и произнес панегирик сам себе. Он заявил, что сам решил стать директором по продуктам и попросил Дика занять место CEO. Несколько торжественных слов оптимистичным тоном. Затем он отошел в сторону и передал микрофон новому CEO Twitter. Третьему за два года.

В 11:40, когда Дик взял микрофон, девушка из отдела по связям с общественностью, сидевшая в аудитории с открытым ноутбуком, нажала «опубликовать» на посте, объявляющем о назначении Дика Костоло новым CEO и об уходе по собственному желанию Эвана Уильямса, решившего сосредоточиться на продуктах.

– Если мы хотим сделать Twitter компанией стоимостью 100 миллиардов долларов, – обратился Дик к аудитории, – то такой шаг будет самым правильным: в этом мы с Эвом пришли к единому мнению.