Тейлор Дженкинс Рейд - Дейзи Джонс & The Six

Карен : Когда мы с Грэмом все украсили, получилось просто изумительно. Прямо как специально подготовленное для свадьбы местечко – как будто у нас была целая вечность, чтобы все спланировать.

Билли : Пока Камилла одевалась, я пошел в ванную и уставился на себя в зеркало. Я то и дело повторял себе, что у меня все получится. «Я справлюсь. Я справлюсь», – внушал я своему отражению. Наконец я вышел во внутренний дворик, и тут же туда спустилась Камилла в белой футболке и джинсах.

Карен : На ней была желтая вязанная крючком кофточка. Камилла в ней была такая красивая!

Камилла : Я нисколечко не волновалась тогда.

Эдди : У меня в «Полароиде» еще оставался один кадр, и я их сфотографировал. Так случилось, что я «отрезал» головы, а потому на фото видны были ноги Камиллы и ее длинные, ниже пояса, волосы. Ну, и немного виднелся Билли. На снимке они держались за руки, повернувшись друг к другу. Я так расстроился, что не сумел сфоткать их лица! Но я тогда тоже был в изрядном шоке.

Грэм : Камилла произнесла речь насчет того, что будет любить Билли, чем бы он там ни занимался, что-то насчет того, что они вдвоем, плюс их дитя, будут всегда одной командой. Говорила так, словно речь шла о настоящей спортивной команде. Я взглянул на остальных – и увидел, что Пит плачет. Он, естественно, пытался это скрыть, но все равно было заметно. Кажется, я даже посмотрел на него выразительно, типа: «Ты серьезно?!» А он только пожал плечами.

Уоррен : Пит всю эту, с позволения сказать, церемонию проплакал. [ Усмехается . ] Я чуть живот не надорвал с этого парня!

Билли : Камилла сказала – я как сейчас помню ее слова, – так вот, она сказала: «Мы с тобой на веки вечные одна команда. И я всегда буду болеть за нас». Но в голове у меня постоянно слышался этакий гнусный предательский голосок, говорящий, что я не способен стать чьим-то отцом. И мне никак не получалось его заглушить. Он просто… без конца реверберировал у меня в мозгу: «Все равно ты облажаешься. Облажаешься…»

Грэм : Понимаешь, если ты вырос без отца, то даже примерно не представляешь, что в такой ситуации должен делать, и спросить не у кого.

Я понял это уже намного позже, когда у меня самого появились дети. Как будто ты первым идешь в цепочке и, крепко держа мачете, прорубаешь перед собой тропу. Для нас ведь «папа» было лишь пустым звуком. Причем он ассоциировался у нас с такими словами, как «проходимец», «алкоголик», «говнюк». А теперь это понятие относилось и к Билли. И ему еще только предстояло найти способ применить его к себе. Когда мне понадобилось через это пройти, то передо мной, по крайней мере, имелся пример Билли. А вот перед Билли тогда не было вообще никого.

Билли : Внутренний голос мне все твердил: «Если у тебя самого не было отца, то как ты собираешься им быть?»

Так вот, тот голос… [ Долгая пауза . ] В общем, с него и началась очень тяжелая пора моей жизни. Когда я не был самим собой… Хотя, конечно же, это на самом деле не так. Мне не нравится обозначать это таким образом – ведь невозможно не быть самим собой. Ты – это всегда ты. Ты всегда остаешься собой. Просто иногда бывает так, что тот, кем ты становишься… прямо скажем, дерьмовый человек.

Карен : Они поцеловали друг друга, и я заметила, что Камилла прослезилась. Билли поднял ее на руки, взбежал с нею по лестнице, и мы все рассмеялись. Потом я расплатилась со священником, потому как Билли с Камиллой об этом напрочь позабыли.

Билли : Помню, как сразу после нашего бракосочетания я лежал все в той же постели рядом с Камиллой, и мне не терпелось скорее уехать. Я не мог дождаться того момента, когда пора будет сесть в автобус, потому что я просто… не мог посмотреть ей в глаза. Я знал: стоит ей хорошенько вглядеться в мое лицо, и она сразу поймет, что происходит у меня в голове.

Мне вообще никогда не удавалось ей лгать. Не знаю даже, хорошо это или плохо. Обычно считается, что лгать – это плохо, но… признаться, не уверен. Ложь порой способна защитить.

И вот я пролежал в постели, пока не взошло солнце. Потом услышал, как подъехал автобус, вскочил с кровати и поцеловал ее на прощанье.

Камилла : Мне не хотелось, чтобы он уезжал. Но в то же время я ни за что не позволила бы ему остаться.

Грэм : Когда я утром встал, Билли уже маячил возле автобуса, разговаривая с Родом.

Билли : Мы все быстро погрузились, водитель повел автобус по подъездной дороге прочь. И тут Камилла выскочила на крыльцо в одной ночной рубашке. Выбежала помахать нам на прощание. Я тоже помахал ей в ответ, но… мне было тяжело на нее глядеть.

Грэм : Трудно было понять, что с ним происходило в то утро.

Билли : Вечером мы приехали в Санта-Розу и сразу начали готовиться к концерту в гостинице The Beginning . Но я был совершенно не в себе.

Эдди : Первый концерт нашего тура прошел не лучшим образом. И все бы, знаешь, не было так плохо, если бы мы хотя бы просто играли синхронно, как полагается. К тому же Билли вдруг переделал два куплета в «Рожденных разбитыми». А потом еще и Грэм опоздал со своим проигрышем.

Карен : Я не слишком из-за этого переживала. А вот Билли с Грэмом ужасно расстроились из-за того, как все прошло.

Билли : Потом мы отправились в отель. В номер сразу стали просачиваться девицы. Там для нас бар загрузили под завязку. И я выпил намного больше, чем следовало бы. В одной руке у меня был высокий коктейльный стакан, в другой – бутылка текилы. И я то и дело наливал себе новый стакан. Один за другим.

Помню, как Грэм сказал мне, что пора притормозить. Но во мне слишком много чего бушевало тогда. Я собирался стать отцом и уже сделался мужем, и Камилла осталась в Лос-Анджелесе, и мы только что дали ужаснейший концерт. К тому же наш альбом только успел выйти, и мы еще не знали, как его примут.

Текила все это во мне малость пригасила. Так что, когда Грэм посоветовал остановиться, я и не думал его слушать. А потом кто-то еще принес метаквалон, и я закинулся несколькими «колесами».

Уоррен : У нас там в мотеле были смежные комнаты, и вот я пристроился в уголке одной из комнат с девчонкой. Клевая была штучка – у нее вместо юбки был намотан шарф. И тут вдруг она как подскочит – мол, где моя сестра? Я даже не знал, что она там с сестрой.

– Наверно, с Билли, – отозвался кто-то.

Билли : Где-то около трех-четырех часов утра я полностью вырубился. А когда пришел в себя, то оказался в ванной отеля… причем не один. [ Долгая пауза . ] Там была… молоденькая блондинка, лежавшая прямо на мне… Мне очень неловко тебе это рассказывать, но это правда.

Как только я поднялся, меня жестоко вырвало.

Грэм : Поднявшись утром, я увидел, что Билли толчется на парковке, раскуривая сигарету. Он бродил туда-сюда, что-то бормоча себе под нос, и выглядел порядком обозленным. Я вышел к нему, и Билли сказал мне: