Кадзуо Исигуро - Художник зыбкого мира
- Название:Художник зыбкого мира
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Эксмо»
- Год:2010
- Город:М., СПб.
- ISBN:978-5-699-43637-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кадзуо Исигуро - Художник зыбкого мира краткое содержание
Герой второго романа Исигуро – один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии – тихо доживает свои дни и мечтает лишь удачно выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий…
Художник зыбкого мира - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Но тогда скажи мне, Мацуда: как можем мы, глупые декадентствующие художники, помочь осуществлению этой твоей политической революции?
И я с раздражением увидел, что Мацуда опять пренебрежительно мне улыбается.
– Революции? Ты что, Оно! Это коммунисты хотят революции. А мы ничего подобного не хотим. Как раз напротив! Мы мечтаем о реставрации. И стремимся всего лишь к тому, чтобы его императорское величество восстановили в законных правах как главу нашего государства.
– Но наш император и так глава государства!
– Нет, в самом деле, Оно, до чего ты все-таки наивен! И в голове у тебя полная каша! – Хотя Мацуда и говорил по-прежнему совершенно спокойно, голос его сделался жестче. – Да, император – наш законный правитель, но смотри, что происходит в действительности: власть отнята у него бизнесменами и политиками. Послушай, Оно, ведь Япония – уже не отсталая страна, населенная в основном крестьянами. Мы стали могущественным государством, способным помериться силами с любой из стран Запада. А уж в Азии Япония и вовсе выглядит великаном среди карликов и калек. И при этом мы позволяем нашему народу все глубже погружаться в отчаяние, а нашим детям – умирать от недоедания. Тогда как бизнесмены богатеют, а политики всему находят оправдания и болтают. Можешь ты представить себе, чтобы какая-то западная держава допустила подобное положение? Да они наверняка давным-давно уже начали бы действовать!
– Действовать? Какие действия ты имеешь в виду, Мацуда?
– Пора и нам ковать империю, столь же могущественную и богатую, как британская и французская. Мы должны воспользоваться своей теперешней мощью и расширить свои рубежи. Для Японии теперь самое время занять надлежащее место среди мировых держав. Поверь мне, Оно, у нас есть и силы, и средства, чтобы добиться этого, но нам еще предстоит пробудить в себе волю к победе. И от теперешних бизнесменов и политиков тоже нужно избавиться. Тогда военные будут подчиняться только приказам его императорского величества. – Мацуда усмехнулся и бросил взгляд на переплетение линий, возникших на усыпанной сигаретным пеплом столешнице. – Но об этом в основном уже совсем другие люди должны заботиться, – прибавил он. – А такие, как мы, Оно, своей основной заботой должны сделать искусство.
Я уверен, впрочем: причина того, что Черепаха так расстроился, когда недели через две-три обнаружил на старой кухне мою новую картину, отнюдь не связана с теми глобальными проблемами, которые мы с Мацудой обсуждали в тот вечер; у Черепахи попросту не хватило бы проницательности увидеть столь многое в моей незавершенной работе. Единственное, что он наверняка сразу разглядел в ней, – это вопиющее пренебрежение основными принципами нашего учителя: отказ от всех наших коллективных попыток научиться воспроизводить на полотне зыбкий свет уличных фонарей в «веселых кварталах»; введение четкой надписи, дополнительно усиливающей воздействие картины; но более всего, без сомнения, Черепаху шокировала сама моя техника, активно использующая четкие линии контура, – прием, как вам известно, достаточно традиционный, но безоговорочно отвергаемый школой Мори-сан.
В общем, после той вспышки гнева у Черепахи – каковы бы ни были ее причины – я понял, что не могу более скрывать свои новые, бурно развивающиеся идеи от окружающих, и лишь вопрос времени, когда об этом узнает сам Мори-сан. Так что когда наш с ним разговор все-таки состоялся – в беседке парка Таками, – я уже успел не раз прокрутить в голове то, что мог бы ему сказать, и сдавать свои позиции ни в коем случае не собирался.
Примерно через неделю после того разговора с Черепахой утром на кухне Мори-сан взял меня с собой в город – кажется, выбрать и заказать нужные для мастерской материалы, не помню точно. Зато я очень хорошо помню, что, пока мы занимались делами, Мори-сан вел себя со мной совершенно как обычно. Затем, ближе к вечеру, оказалось, что у нас до поезда еще есть время, и мы по крутой лестнице, находившейся прямо за железнодорожной станцией, поднялись в парк Таками.
В те времена там была одна очень симпатичная беседка; она стояла на вершине холма, и оттуда открывался чудесный вид – это примерно там, где теперь расположен мемориал мира. Но самое замечательное в этой беседке – фонарики, украшавшие свесы ее изящной крыши по всему периметру. Впрочем, в тот вечер, когда мы к ней подошли, ни один фонарик еще не горел. В беседке, размером с большую комнату, не имелось ни стен, ни перегородок, и наслаждаться открывавшимся оттуда видом мешали лишь соединенные арками столбы, поддерживавшие крышу.
Вполне возможно, что именно в тот вечер я впервые по-настоящему и открыл для себя эту беседку, и с тех пор она надолго стала моим любимым местом, пока ее полностью не разрушили во время войны, и я частенько приводил туда своих собственных учеников, когда нам случалось оказаться в этих местах. И по-моему, как раз в этой беседке перед самым началом войны мы в последний раз беседовали с Куродой, самым одаренным из моих учеников.
Ну а в тот вечер, когда я следом за моим учителем поднялся в беседку, алые краски заката уже начинали постепенно меркнуть и внизу, посреди беспорядочного нагромождения крыш, еще различимых в сумерках, один за другим вспыхивали огоньки. Мори-сан подошел к перилам, любуясь видом, прислонился плечом к столбу, с явным удовольствием посмотрел на небо и сказал, не оборачиваясь ко мне:
– Оно, там, в узелке, есть спички и тонкие свечи. Зажги, пожалуйста, фонарики. Я думаю, тебе понравится зрелище.
Пока я шел по кругу, зажигая один фонарик за другим, парк вокруг, притихший, точно замерший, медленно окутывала ночная тьма. Я то и дело поглядывал на неподвижный силуэт моего учителя, отчетливо видимый на фоне неба. Мори-сан по-прежнему задумчиво смотрел куда-то вдаль, и я зажег уже по крайней мере половину фонарей, когда вдруг услышал его голос:
– Итак, Оно, что именно так сильно тебя тревожит?
– Простите, сэнсэй?
– Утром ты вскользь упомянул, что у тебя есть какой-то повод для беспокойства.
Я усмехнулся, зажигая очередной фонарик, и беспечно заявил:
– Да это все сущая ерунда, сэнсэй! Я бы вообще не стал вас беспокоить по такому пустячному поводу, но никак не могу понять, как мне к этому относиться. Понимаете, два дня назад я обнаружил, что некоторые мои картины кто-то унес – их нет в старой кухне, где я их обычно храню.
Мори-сан с минуту помолчал, потом спросил:
– А ты ребят спрашивал? Что они говорят?
– Спрашивал, но, похоже, никто ничего не знает. А может, они просто мне говорить не хотят.
– Ну и к какому же выводу ты пришел? Решил, что против тебя какой-то заговор?
– Собственно говоря, сэнсэй, остальные ребята действительно вроде бы стараются меня избегать. В последние дни мне ни с кем толком и поговорить-то не удавалось. Стоит мне войти в комнату, и все умолкают или даже уходят прочь.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: