Расселл Хелен - Хюгге, или Уютное счастье по-датски. Как я целый год баловала себя «улитками», ужинала при свечах и читала на подоконнике

Последние дни накануне отъезда я просматривала прогноз погоды в Дании каждый час. В связи с этим возник мой первый вопрос: как датчанам удается быть такими счастливыми, если у них каждый день минус десять градусов? Мысль о том, как прожить после уплаты налогов, породила второй вопрос: как при 50-процентном налоге можно чувствовать себя счастливыми? Лего-Мен вел себя стоически. Его не смущали грядущие лишения. Он предпочитал думать о великих достижениях скандинавского дизайна и не волноваться по поводу бытовых проблем. А может, на настроение нации оказывает влияние особенная датская эстетика? Или у них просто повышенный уровень допамина [17]от поедания чудесных пирожных и тортов?

Мои мысли перескакивали от образования к защите окружающей среды, от генетики – к гинекологическим креслам (серьезно!), от семьи – к еде. (А вы когда-нибудь пробовали свежие датские пирожные? Это просто чудо. Как тут не порадуешься жизни?) Во мне появилась решимость отыскать ключ к счастью во всех сферах жизни. Каждый месяц я буду узнавать что-то новое и, соответственно, изменять собственную жизнь. Я включилась в личный и профессиональный квест, чтобы выяснить: что именно помогает датчанам быть счастливыми. В итоге я смогу открыть тайну счастливой жизни – по крайней мере, надеюсь это сделать. Проект «Счастье» стартовал.

Чтобы каждый из моих учителей вдохновлял меня личным примером, я попрошу их оценить свой уровень счастья по шкале от нуля до десяти, где «десять» означает полное счастье, а «ноль» – абсолютное несчастье, а все прочие деления отражают промежуточные состояния. Меня как человека, который всегда оценивал собственную жизнь на вполне респектабельную «шестерку», эксперимент увлек. И хотя в каждой открытке, полученной после ухода с работы, мне советовали жить, как Джулия Эндрюс [18], то есть находить радость во всем, я очень скоро поняла, что между синдромом хорошей девочки, готовой всем угодить, и настоящей любовью к себе есть огромная разница.

Во время нашей беседы с Кристианом я спросила, как он оценивает собственное счастье, и мой собеседник признался, что даже истинная «датскость» не делает жизнь идеальной, но потом добавил: «Свой уровень счастья я оценил бы на “восьмерку”». Неплохой результат. А что могло бы сделать «профессора счастья» еще более счастливым? «Подружка», – мгновенно ответил он. Так что если вы мечтаете встречаться с одиноким датским профессором, обратитесь к издателю, и вы получите заветные данные. Всем остальным я расскажу, как стать счастливыми по-датски.

Мы стояли в кромешной тьме на пустой взлетной полосе, а сверху на головы сыпалось что-то мягкое и холодное. До этого мы летели на самолете – теплом, шумном, ярком, а теперь нас толкали и обходили другие пассажиры, спешившие на автобусы; нас поторапливали сотрудники аэропорта. В воздухе о нас заботились стюардессы в красивых темно-синих формах, предлагали нам леденцы и небольшие баночки «швепса», а здесь оказались предоставлены сами себе. Стоя на подмерзшем асфальте, мы будто попали в вакуум. Конечно, рядом были какие-то люди, но мы никого не знали, и все они говорили на непонятном нам языке. Взлетное поле блестело, словно его посыпали кристалликами соли, а воздух был просто ледяным: я чувствовала, как он царапает мне горло при каждом вздохе.

– И что дальше? – попыталась спросить я, но хлопья снега мешали говорить.

У меня замерзли уши, и за неимением шапки я прикрыла их волосами. Это оказалось правильным решением, но слышать стало еще труднее. Губы Лего-Мена шевелились, но я не могла разобрать слов, и мы побрели, ориентируясь на указатели.

– Туда? – крикнул муж, указывая на белое здание, стоящее впереди. Я подняла большие пальцы (жест из 1980-х, когда я училась в колледже) и крикнула в ответ:

– О'кей!

Женщина с сумкой на колесиках обогнала нас и решительно направилась к небольшому квадратику света впереди. Мы последовали за ней, проклиная падающий снег. Никакого шаттла, никаких крытых переходов – викинги все делают по-своему.

Муж сжал мою обледеневшую руку, и я попыталась улыбнуться, но, поскольку зубы у меня стучали от холода, вместо улыбки получилась гримаса. Я знала, что будет холодно, но не до такой степени! Мы пробыли на балтийском воздухе всего полторы минуты, а я уже продрогла до костей. Из носа вот-вот потечет, но вдруг покалывание прекратилось, и я вообще перестала чувствовать собственный нос. Боже, я что, отморозила нос в Дании? Внутри аэровокзала стало немного легче, а стоя в ожидании паспортного контроля у меня уже горели руки и ноги, так было жарко в помещении.

Мы прошли мимо огромного плаката с рекламой знаменитой марки пива. «Добро пожаловать в самую счастливую страну!» – приветствовала нас реклама. «Ну-ну, – подумала я, – посмотрим…»

Мы никого здесь не знали, не говорили по-датски, и нам негде было жить. Вся эйфория от новой жизни в новом году сменилась тоскливым ощущением: «Вот черт! Это все происходит на самом деле!» Двухдневное похмелье после затянувшихся проводов и обеда с возлияниями перед отъездом не способствовали улучшению настроения.

Мы вышли из зала прилетов в непроглядную темень ночи и стали озираться в поисках нашей арендованной машины, но сделать это оказалось нелегко. Снег занес номера, и нам, словно полицейским, пришлось провести изыскания. В конце концов мы нашли нужную комбинацию букв и цифр и по неверной стороне дороги поехали прямо в «Леголенд». На трассе попадались незнакомые нам дорожные знаки, припорошенные снегом, поэтому несколько раз мы сворачивали не туда, куда нужно. Но нам все же удалось добраться до места, которое на ближайшие несколько ночей должно было стать прибежищем.

– Добро пожаловать в отель «Леголенд»! – приветствовал нас портье, высокий широкоплечий блондин с ослепительной улыбкой.

Он безупречно говорил по-английски, и я немного расслабилась. Кристиан уверял, что большинство датчан владеют европейскими языками, но меня предупреждали, что в сельской местности, где мы собственно и оказались, дело может обстоять иначе. Но пока все шло хорошо.

– Мы поселим вас в номере «Принцесса», – продолжал портье.

– «Принцесса»? – зачарованно переспросил Лего-Мен.

– Это что, президентский сьют? – спросила я с надеждой в голосе.

– Нет, – улыбнулся портье. – Просто тематический номер.

Развернув монитор в нашу сторону, он показал нам комнату в пастельных тонах, где стояла розовая кровать с изголовьем, сделанным из пластиковых замковых башенок.

– Понимаете?

– Вау! Ну да, понимаем…

– Номер построен из 11 960 деталей «лего»…

– Да, да, мы понимаем… Дело в том…