Лайза Дженова - Семья О’Брайен

Кейти вспоминает последнего призрака из «Рождественской песни», мрачного жнеца, указывающего на будущее надгробие Скруджа. Она так и не прочла книгу, как требовалось для урока английского, посмотрела вместо этого несколько киноверсий по телевизору – каждый год на Рождество. Скрудж в ночной рубашке и колпаке, дрожащий в своих тапочках, умоляющий о другом исходе. Эта сцена ее всегда до смерти пугала, из-за нее ей снились яркие кошмары, когда она была маленькой. Теперь кошмар стал явью, а страшного призрака зовут Эрик Кларксон. На нем даже рубашка черная. Только капюшона и серпа не хватает.

– Я не понимаю, почему должна отвечать на эти вопросы. Мое дело, что я стану делать с этими сведениями и как буду жить. Если я дам неверный ответ, вы что, скажете мне, что мне нельзя узнать?

– Нет неверных ответов. Мы не откажем вам в проведении анализа. Но мы хотим, чтобы вы поняли, что вам предстоит, и у вас были средства с этим справиться. Мы чувствуем некоторую ответственность за то, как вы отреагируете.

Она ждет. Эрик ничего не говорит.

– И что дальше? – спрашивает она.

– Если вы по-прежнему хотите продолжать и выяснить, можете вернуться через две недели или в любое время после этого срока. Мы снова поговорим, посмотрим, как у вас все уложилось в голове, и если вы не передумаете узнавать, я провожу вас в лабораторию, и у вас возьмут кровь.

Она сглатывает.

– И тогда я узнаю?

– Тогда вы вернетесь через четыре недели, и я сообщу вам результаты анализа.

Она подсчитывает в уме. Шесть недель. Если она все пройдет, то к концу лета будет знать – положительный у нее результат на БХ или отрицательный.

– А вы не можете просто сказать мне по телефону?

– Нет, все должно произойти здесь. Вообще-то мы хотим, чтобы с вами кто-то пришел, чтобы поддержать вас. Не кто-то из ваших братьев или сестра, потому что они могут слишком болезненно воспринять новость о вас, учитывая, что у них тоже есть риск. Я также не рекомендовал бы Джей Джея или вашего отца. Приводите мать или друга.

Она не возьмет маму. Если новости будут плохими, мама расклеится хуже, чем Кейти. Кончится все тем, что она будет поддерживать мать, а не наоборот. Другие возможности ее также не привлекают. Феликс. Андреа. Еще кто-то из преподавателей в студии.

– Но никто, кроме членов семьи, не знает. Я не могу просто прийти одна?

– Я не рекомендую.

– Но это неправило.

– Нет.

Она не может представить, кого привести, но это еще через два приема. Может быть, к тому времени она расскажет Феликсу. Может быть, не захочет узнавать. Может, даже не станет продолжать. Многое может случиться за шесть недель. Если она явится на последний прием, в решающий день, она или найдет, кого позвать, или придет одна. Перейдет через мост, когда доберется до него.

Правда или желание, девочка. Что ты выберешь?

За окном спальни Кейти блеклый, бесцветный, мрачный день, точно отражающий ее настроение. Она смотрит в телефонный календарь. Сегодня 30 сентября. Кейти могла бы сходить на второй прием к консультанту по генетике два месяца назад, но не пошла. Только что звонил Эрик Кларксон. Сообщение от него было ласково-небрежным, словно он уговаривал стеснительного ребенка не прятаться за маминой ногой, он напоминал, что по-прежнему готов ее принять и поговорить с ней, если она все еще борется с идеей пройти генетический анализ. Не надо ему было звонить. Она думает об Эрике Кларксоне, наверное, больше, чем о Феликсе, и это нехорошо по многим причинам. Она знает, что он на работе, и знает, как с ним связаться. Она стирает сообщение.

Кейти теперь избегает почти всех: Эрика Кларксона со вторым приемом, отца, Джей Джея и Колин, Меган, других тренеров по йоге, даже Феликса. Она ходит на три занятия в день, но ведет себя по-деловому, стараясь как можно меньше встречаться глазами и болтать с другими йогами. Тело у нее стало от упражнений крепким, как у бойца, но разум в ее занятиях не участвует. Разум у нее забит мусором.

Никакой самодисциплины, никакого контроля над мыслями. Они как огромные, беспокойные, необученные собаки, гонящиеся за лисами в темном лесу. Она цепляется за поводки, а псы бездумными рывками тащат ее за собой. С этим могла бы справиться медитация. Она должна была бы укротить диких собак. Рядом. Сидеть. Место, вашу мать. Хорошие собачки. Но Кейти, похоже, не может сконцентрироваться.

Она одна в своей спальне, сидит на подушечке для медитации и читает странные, прекрасные граффити на стенах. Этим летом она нацарапала черным маркером на стенах еще больше вдохновляющих цитат, от пола до потолка, надеясь, что внешний мир просочится в ее сознание и взбодрит ее. Мама недовольна, что она расписывает стены, но Кейти в этом вреда не видит. Она никогда не была рукодельницей и не хочет тратить деньги, которых у нее нет, на постеры или раскрашенные доски. Двухдолларовый маркер и стены – вот все, что ей нужно. Если она когда-нибудь съедет, они смогут легко все закрасить. Когда она съедет. Когда. Когда-нибудь.

Она читает три цитаты прямо перед собой.

«Боль, которую ты создаешь сейчас, всегда лишь некая форма неприятия, некая форма бессознательного сопротивления тому, что есть», – Экхарт Толле.

«Жизнь – это опыт предсмертного существования. Ковыляйте по миру в шаткой благодарности, пока есть такая возможность», – Джен Синсеро.

«О чем мы думаем, тем и становимся», – Будда.

Она думает о БХ. Все время. Постоянно. Страшный темный лес полнится ею. БХ. БХ. БХ. Кейти как заевшая пластинка, хотела бы она, чтобы кто-нибудь ее стукнул.

«О чем мы думаем, тем и становимся», – Будда.

Она становится БХ. Эту саморазрушительную навязчивую привычку надо искоренить.

Она удобно, скрестив ноги, устраивается на подушечке и закрывает глаза. Начинает дыхание уджайи, создавая ритм океанской волны, дышит носом, вдох – выдох, вдох – выдох. На следующем вдохе она мысленно произносит слово «со». На выдохе мысленно слышит слово «ом». Вдох, со . Выдох, ом . «Со ом» – это на самом деле краткое от санскритского «со ахам», означающего «Что я есть». Она дышит, вдох – выдох, со-ом. Что я есть. Что я есть. Со ом. Со ом .

Мозг любит слова. Скармливая ему ограниченный сценарий «со-ом», заставляешь его сконцентрироваться, погрузиться в ничто, остановиться. Когда возникают мысли и ощущения, когда начинают лаять собаки, Кейти должна заметить их и позволить им проплыть мимо, подобно пушистым облачкам на ветру, а потом вернуться к вдыханию «со» и выдыханию «ом».

Поначалу это работает. Со ом. Со ом. Ее разум – стакан чистой воды, пустой и прозрачной. Но потом собаки ловят запах чего-то волнующего и срываются в лес.

БХ. БХ. БХ.

Надо перезвонить Эрику Кларксону. Грубо его не замечать. Но она не уверена, что хочет знать. Что, если у нее положительный результат? Что, если у нее БХ, как у отца и Джей Джея?