Джесси Эндрюс - Хейтеры

КОРИ: Чтобы не тырил у других посетителей напитки.

УЭС: Ясно.

КОРИ: Ага.

УЭС: Должен сказать, твой план не худший в мире.

И тут Эш вышла на улицу.

На лице у нее было выражение, которого я раньше не видел.

– Ну что, опять будем играть с этим чудиком? – спросил Кори.

Эш покачала головой.

Но ее кивок не означал ничего хорошего.

– А что будем делать? – спросил я.

– Хочу в этот раз выступить только с Куки, – сказала она.

Мы с Кори замолчали.

Мы будто ждали, пока один из нас взорвется. Но этого не случилось.

От нашего молчания Эш, наверное, стало только хуже. Пожалуй, мы этого и добивались.

Наконец я выпалил:

– Что ж, хорошо тебе выступить.

– Угу, – бросил Кори.

Она кивнула. И словно хотела добавить что-то еще. Но не добавила.

Вместо этого повернулась и пошла обратно в бар, а мы вдвоем остались на улице.

Мы молчали и не смотрели друг на друга. Я повернулся к лесу, пытаясь сглотнуть комок в горле. Глаза горели, горло сдавило, и я знал, что веду себя тупее некуда.

Когда Кори заговорил, его голос звучал ясно и высоко. Он не собирался плакать, но все же был не в себе.

КОРИ: Ну что. Кажется, пора сваливать.

УЭС: Мммм-мм.

КОРИ: Ага.

УЭС: Обратно в дом Кукиного папаши?

КОРИ: Мм, нет.

УЭС: О.

КОРИ: Я, наверное, позвоню предкам и поеду домой.

УЭС: А.

КОРИ: А ты своим позвони, и дальше решим.

УЭС: Ага.

КОРИ: Они нас заберут или пришлют денег на бензин, и мы сами приедем.

УЭС: М-м-м.

КОРИ: Заберешь гитару, кабель и прочее?

Даже не знаю, что вам сказать. Я не хотел забирать гитару. Просто не думал, что Кори уедет без меня.

И пока был не готов вернуться к родителям. Какой смысл? Они даже на меня не сердились.

УЭС: Знаешь, я не поеду.

КОРИ: О.

УЭС: Я тут подожду.

КОРИ: Уверен?

УЭС: Ага.

Конечно, я злился на Эш. Был просто в ярости на самом деле. Но мне не хотелось ее бросать. Время еще не пришло. И я опять подумал, что если Эш останется с Куки наедине, случится что-то ужасное. Те же мысли лезли в голову, что тогда, на шоссе.

КОРИ: Что ж, удачи, дружище.

УЭС: Угу.

КОРИ: Я понимаю. Надеюсь, все у тебя будет нормально.

УЭС: Ты береги себя, ладно?

КОРИ: И ты.

Мы постояли еще немного.

КОРИ: Тогда увидимся в Питтсбурге, да? И не дай им себя кастрировать.

С этими словами он повернулся и зашагал по дороге к нашей «Хонде», на заднем сиденье которой валялись его барабаны. Я проводил его взглядом. Он сел в машину и хлопнул дверью, потом зажглись тормозные огни и передние фары, и «Хонда» двинулась к большой дороге, подпрыгивая на ухабах, доехала до съезда, пропустила пару машин, вырулила на шоссе и скрылась из виду. В этот момент я услышал аплодисменты из бара и голос Куки, доносящийся, как из банки: «Леди и джентльмены, Эш Рамос». Она заиграла простой блюзовый рефрен, через несколько тактов вступил Куки, а потом Эш запела о том, что на улице раннее утро и она слышит пение петуха.

Вместе они звучали круто. Этого нельзя было не признать. Мне хотелось, чтобы они звучали ужасно, и я знал, что это мелочно и глупо. Но они звучали отлично. Слаженно и профессионально. И я понял, что зря опасался за Эш тогда, на шоссе, и сейчас. Она наконец нашла подходящую компанию, и это оказался дуэт. Эш и Куки. Кори понял, что пора уезжать, и я тоже должен был это понять.

Я, наверное, остался, потому что влюбился в девчонку, которая не отвечала мне взаимностью. И еще потому, что мне казалось, будто достоин играть в хорошей группе, которая ездит в турне и выступает с отличными концертами, хотя на самом деле это не так.

Я стоял и думал: «Эш не любит тебя, и музыка – не твое, а еще ты только что позволил своему лучшему другу уехать, и пусть твои родители притворяются, что это не так, на самом деле они вовсе не хотят, чтобы ты скорее вернулся» . Я думал: « Уэс, все, что у тебя есть – это ты сам ».

Со стороны, наверное, кажется, что мне было очень одиноко и горько, но на самом деле я совсем не грустил. Как только Кори уехал, я перестал грустить и злиться на Эш. У меня вообще чувств не осталось.

Остался только я один. Мне не за кого было больше переживать. Вот я и перестал переживать. Перестал что-либо чувствовать. Не тревожился, не надеялся, не ждал, что произойдет дальше. Не знал, что буду делать и что со мной случится. Мне даже не было любопытно.

Просто стоял и думал: скоро наверняка произойдет что-то еще, и тогда я узнаю, что это будет, но до тех пор я не буду знать ничего, и это нормально. Более того, мне пофиг .

Не знаю, долго ли я так простоял. Кажется, довольно долго.

В конце концов на подъездной дороге показалась машина и встала на место нашей. Из машины вышли мужчина и женщина, оба высокого роста. У женщины был такой же замученный и потрепанный вид, как у подружки Куки из Фьюрио. У мужчины – заспанные глаза, руки, сплошь покрытые татуировками, и длинная тонкая шея. Он не был толстым, но его живот свисал, как набитый чем-то носок.

Я смотрел, как они шли по дороге. Шагали медленно. Она сутулилась и выглядела так, будто изо всех сил пытается не злиться. У него был спокойный и почти скучающий вид, а может, так просто казалось из-за заспанных глаз.

Когда они приблизились, мужчина спросил меня:

– Это Куки Притчард выступает?

Видимо, он знал это и без меня. Но я все равно кивнул.

Когда они прошли мимо, я заметил, что за поясом у мужика пистолет, но поскольку утратил способность чувствовать, то просто посмотрел на него и не ощутил ничего.

Они зашли внутрь, дверь закрылась, и какое-то время ничего не происходило. Куки и Эш продолжали петь песню. Я снова остался на улице один. У меня по-прежнему было чувство, что что-то сейчас произойдет , только теперь оно сменилось на « что-то произойдет при твоем участии ».

Потом я зачем-то обошел бар. Завернул за угол, миновал черный вход, прошел мимо вентиляционных решеток и оказался на заднем дворе, где стояли помойные баки, а потом зашел с другой стороны, где к зданию подходили электрические и телефонные провода. Подошел к двери, ведущей прямо на сцену, и через запотевшее маленькое окошко стал смотреть на Куки и Эш. Больше ничего не видел. Эш вся ушла в игру. Но Куки смотрел в зал с дурацкой физиономией, картинно выпятив губы.

Они доиграли, раздались аплодисменты, и Куки как-то слишком поспешно вскочил и выпалил:

– Мы с Эш прощаемся с вами, поприветствуйте Дибо, – зрители захлопали, а потом какой-то парень что-то выкрикнул, но из-за шума слова было не разобрать.

Тут все вдруг замолкли, и на этот раз я услышал, что он говорил. Что-то вроде:

– Давно тебя здесь не было видно.

Куки уставился куда-то, наверное, на этого парня, моргнул и сглотнул.

– Эй, – услышал я, – сколько тебе заплатят за этот концерт? Разделите с ней пополам или как?