Лия Флеминг - Девушка с «Края Света»

Она поставила на пол таз с горячей водой и вылила в него содержимое бутылки, чтобы размягчить ноги. Раз уж она не может пить, то по крайней мере использует спирт для лечения мозолей.

Неожиданно по кухне пронесся ледяной сквозняк, дверь распахнулась, собаки залаяли и завиляли хвостами.

На пороге стоял, ухмыляясь, снеговик; вся борода в сосульках, шинель колоколом, как кринолин. Она в испуге уронила бутылку.

– Теперь будешь ругать меня за это, – проговорил знакомый голос.

– Бен! Почему ты вернулся? Там все так плохо? – Ее сердце радостно застучало при виде его. – Садись, садись… Я приготовлю тебе чай.

– Я прошел половину горы и увидел, что дальше мне не пройти. Тогда и подумал, что еще будут и другие суда, а сейчас не время дезертировать с моего поста. Крэгсайд мой дом, такой же, как и твой, и мне не хочется смотреть, как тут все рушится без второй пары рук. Надеюсь, ты не против…

Он замолчал и, нахмурив обледеневшие брови, посмотрел на таз, в котором она стояла.

Миррен расхохоталась.

– Ты застукал меня во время моего омовения… но, по-моему, ты решил, что я вернулась к пьянству, и пришел, чтобы надзирать за мной. Ох, Бен! Смотри, я просто размачиваю свои мозоли. Вот, понюхай! Это хорошее средство.

Долой нерешительность, теперь или никогда.

– Ты хороший парень, Бен Йевелл. Я никогда еще в жизни не была так рада видеть кого-либо. Дом опустел без тебя. Мне просто не верится, что ты вернулся. Дай я тебя обниму. Я так скучала!

– Тогда что тебя останавливает? – засмеялся он, и его голубые льдинки глаз озорно сверкнули.

Она сорвала с него промороженную одежду и бросила на пол. Ее поцелуй был нерешительный и быстрый, словно птичка клюнула. С тревожно забившимся сердцем она ждала, что Бен в ужасе отпрянет, но он смотрел на нее и не отрывал глаз от ее лица. Тогда она снова поцеловала его, жадно, приоткрыв губы, словно стремилась выпить его сердцевину. Они упали на старый диван, пропахший собаками и углем, и, смеясь, лежали в объятьях друг друга.

– Ой, Миррен, прости меня. Я подумал самое плохое. Хотел застать тебя и пристыдить, а теперь мне самому стыдно.

Она остановила его речи поцелуем.

Бен вернулся домой, и на этот раз она собиралась одарить его настоящим йоркширским гостеприимством, чтобы больше ничто не тянуло его в дальние края.

Перед рассветом она проснулась и почувствовала тепло в постели и массивную мужскую фигуру рядом. Ей захотелось разбудить его поцелуями, и она наклонилась над ним.

– Теперь ты будешь моей единственной грелкой; больше никаких бутылок с горячей водой, – прошептала она. Бен повернулся к ней, дотронулся ладонью до ее груди, ласкал пальцем соски, ласково и неторопливо, словно им некуда было спешить.

Ее руки тоже ответили ему ласками. Между ними не было ни преград, ни каменных стенок; ничто не мешало им дарить друг другу удовольствие и получать его в ответ.

В тот бесценный вечер они перешли через реку по деревянному мосту и превратились из друзей в любовников, и теперь ее тело жаждало большего. Так и было надо. Вот чего ей не хватало – этого давно забытого ощущения, когда его пальцы гладили ее кожу и зажигали в ее истосковавшемся по ласкам теле огонь, который не погасить никакому бурану.

Бен с улыбкой наклонился над своей возлюбленной. Подумать только, если бы он ушел насовсем, он бы не увидел того радостного огонька в ее глазах, которым она встретила его возвращение. Это его дом, и он будет жить в нем рядом с Миррен всю свою жизнь. Кому нужны чужие края, когда весь мир уместился прямо здесь, в этой постели, и трепещет от желания принять его в себя?

В этом отгородившемся от всех коконе по имени Миррен были и жизнь, и храбрость, и надежда; все, о чем он когда-либо мечтал. Миррен, его любовница, его женщина, его подруга. Он поцеловал ее в шею и усмехнулся.

– Вот ты и стала снова прежней…

Восточный ветер сменился на южный, теплый воздух тек на север, превращая снег в пушистые гусиные перья. Все выглядело таким, как и раньше, но это лишь так казалось.

Перемену почувствовали овцы, закаркали вороны, зафыркали коровы. Скоро ледяные сосульки на водосточных трубах растают в лучах утреннего солнца, а с крутых скатов крыши сползет снег.

Внизу, в долине, экскаваторы расчищали снежные барьеры, пробираясь все выше по посыпанной гравием дороге; снегоочистители сгребали с дороги кучи бурого, сырого льда, смешанного с талой водой. Башмаки оставляли мокрые следы.

Наконец-то зима теряла силу. Кроншнепы издавали трели, похожие на ржание жеребенка, когда летали над высыхавшими снежными озерами в поисках места для гнезда. Весна наступала, на ферме Крэгсайд, в спальне, под одеялом росла новая жизнь.

Домашние призраки, довольные, снова удалились в свою привычную темноту.

Героиня одноименной сказки английской писательницы Фрэнсис Элизы Ходжсон Бёрнетт (1849–1924). – Здесь и далее примеч. перев.

Роман английской писательницы Эдит Несбит (1858–1924).

«Withering Hats» вместо «Wuthering Heights», Миррен перепутала название романа Эмилии Бронте; в переводе на русский – «Грозовой перевал».

Б р и г а н т ы (Brigantes) – кельтское племя на территории Британии, которое в предримские времена управляло наибольшей частью Северной Англии и значительной частью Мидлендса.

Британские войска, выступающие на стороне Французской армии, успели эвакуироваться в момент внезапно объявленной Гитлером (май 1940) передышки для наступающих немецких войск.

Ла-Манш.

Какой-то шутник заметил, что LDV (Local Defence Volunteers, местный отряд самообороны) можно расшифровать и по-другому – «посмотрел, пригнулся, смылся» (Look, Duck and Vanish).

Перевод Г. Девяткиной.

Кристина Джорджина Россетти – английская поэтесса (1830–1894).

Перевод А. Сингилеева.

Вольный пересказ Джона Флорио.

Персонаж романа Ч. Диккенса «Большие надежды».