Марк Виктор Хансен - Куриный бульон для души. 101 лучшая история

Еще до того, как я открыл для себя эти два вида медитации, я обнаружил буддистский храм в центре Лос-Анджелеса и отправился на обсуждение дхармы и медитации.

Главный монах проводил беседу о дхарме и концепции непривязанности к вещам, а также о многих других буддистских принципах. Я жадно впитывал слова человека, который казался мне живым воплощением мудрости. После беседы мы на 20 или 30 минут погрузились в медитацию, которая мне очень понравилась. На этом занятие было окончено, и около 30 человек, собравшихся там, стали расходиться.

Будучи пытливым искателем, я решился подойти и завязать разговор с этим монахом и его товарищами. Задавая им самые разные вопросы, я не заметил, как прошло утро и наступило время ланча. Поэтому побритые наголо и укутанные в свои одеяния монахи пригласили меня разделить с ними трапезу. Я УХВАТИЛСЯ за это предложение, ведь я просто ГУБКА для мудрости – всякий раз, когда рядом оказываются люди, что-то знающие, я буквально впитываю их слова!

Итак, я сел в свой автомобиль и проследовал за небольшой машиной, в которой ехали четыре НАСТОЯЩИХ буддистских монаха. Я был в возбуждении: я думал, что сейчас открою для себя в центре Лос-Анджелеса потрясающий подвальный ресторанчик для веганов или вегетарианцев. По дороге любопытство мое росло все больше и больше. Куда они направляются? Это, должно быть, потрясающее место. Наконец я увидел, как они паркуются. Я не верил своим глазам. Ну зачем, скажите на милость, буддистским монахам останавливаться у Сиззлера? [11]

Так и есть – меня привели к Сиззлеру четыре побритых наголо, укутанных в свои одеяния и рассуждающих о дхарме буддистских монаха. Это было неслыханно. Я предположил, что дело, наверно, в том, что салаты здесь дешевые. Ведь монах не зарабатывает миллионы и не может себе позволить завтракать в модном подвальном ресторане. Наверно, мы закажем скромный вегетарианский салат в салатном баре Сиззлера. Я не возражал. По большому счету, какая разница. Главное – обрести мудрость.

Итак, мы вошли в Сиззлер, и я перво-наперво направился к салатному бару. Не то чтобы я был веганом или вегетарианцем. Я вполне уважаю мясо, если оно выращено на небольшой частной ферме, и ем его, глубоко осознавая сам процесс. Но в ту минуту, находясь рядом с монахами, я моментально стал веганом. В салатном баре я тщательно подбирал ингредиенты. Без сыра. Без молочного соуса. Никакой курицы или тунца. Мне можно только салат-латук, помидоры, грибы, болгарский перец, орехи и винегрет! Блюдо мое оказалось совсем скромным, но что с того? Я пришел сюда за мудростью! Я решил еще взять большую диетическую колу, которую можно растянуть до конца нашей трапезы, пока мы с монахами будем обсуждать ключевые моменты дхармы!

И вот, вернувшись к столику, я увидел, что мои монахи заказывают еду. И, к моему ШОКУ, самый мудрый из монахов, тот, что говорил о дхарме, – заказал СТЕЙК! Еще один тоже выбрал стейк, а двое других – курицу!

Я потерял дар речи.

Я был мясоедом, который притворялся веганом в присутствии монахов, а они отправились в ЦЕНТР ГОРОДА, чтобы есть мясо! И это было не мясо от фермера, а стейк и курица в СИЗЗЛЕРЕ! Я ничего не понимал.

Мы рискуем сделать свою жизнь мертвой, если не позволим себе быть людьми.

Наша трапеза началась. Меня так и подмывало спросить, почему они едят мясо, но я не решался. Мы вели беседу. Наконец принесли мясо – два стейка и две курицы! Я сидел со своим жалким подобием салата. Они даже спросили, не голоден ли я – порция у меня была совсем скромная.

И вот, когда монахи устроили пир живота, поглощая мертвых животных, я больше не смог терпеть! Я прервал разговор и спросил:

– Слушайте! Я чего-то не понимаю! Ведь вы – буддистские монахи. Разве вам можно есть стейки и жареную курицу?

Нимало не смущаясь, старый мудрый монах поднял глаза от стейка и сказал:

– У нас в ашраме есть одно высказывание…

Затем он сделал паузу. Это была одна из тех пауз, когда с уст человека должно слететь нечто ЭПИЧЕСКОЕ.

Он продолжил:

– У нас говорят… ЕЩЕ не Будда!

После этого они вернулись к еде.

Я не находил себе места! Это что, такая шутка?! Еще не Будда! В тот момент я решил, что это просто отговорка. Однако по прошествии времени, вспоминая эту фразу, я понял, что в ней заключена мудрость.

Кто-то из вас подумал: «Ловко устроились! Выходит, он может убивать и людей тоже? Потому что ОН ЕЩЕ НЕ БУДДА?» Но не стоит понимать это высказывание как просто оправдание дурного поведения. Думаю, это была одна из самых честных фраз, какие я услышал от «духовной» личности.

Концепция состояния «еще не Будда» глубока. Мы можем не наказывать себя за то, что еще не стали духовно «совершенными», а вместо этого совершить путешествие в наше драгоценное несовершенство. Мы рискуем сделать свою жизнь мертвой, если не позволим себе быть людьми.

Осенью 1988 года меня и мою жену Джорджию пригласили в Гонконг выступить с лекцией на тему «Самоуважение». Поскольку мы еще ни разу не были на Дальнем Востоке, мы решили продлить поездку и посетить Таиланд.

Прибыв в Бангкок, мы отправились с экскурсией по самым знаменитым буддистским храмам города. Мы осмотрели бесчисленное количество буддистских храмов, и спустя некоторое время воспоминания стали путаться.

Тем не менее один храм оставил неизгладимое впечатление в наших сердцах и умах. Он назывался Храмом Золотого Будды. Сам храм был небольшим – не более, чем 10 на 10 метров. Войдя внутрь, мы были поражены золотой статуей Будды высотой около 3 метров. Она весила больше двух с половиной тонн и оценивалась приблизительно в 196 миллионов долларов! Это было что-то потрясающее – умиротворенный и в то же время внушительный Будда из цельного золота улыбался нам.

Когда-то в 1957 году группа монахов занималась перевозкой глиняного Будды из своего святилища на новое место. Сам монастырь планировалось перенести, потому что на его месте в Бангкоке строилась магистраль. Когда кран приподнял огромного идола, вес его оказался настолько велик, что он начал трескаться. Хуже того – он стал падать. Главный монах, обеспокоенный тем, что священная статуя может пострадать, решил поставить Будду обратно на землю и накрыть его большим куском брезента, чтобы защитить от дождя.

Тем же вечером главный монах пошел проверить Будду. Он посветил фонариком под брезент, чтобы узнать, не промокла ли статуя. Когда свет упал на трещину, монах увидел слабое мерцание, которое показалось ему странным. Рассмотрев поближе этот мерцающий свет, он подумал, что под глиной может что-то находиться. Главный монах сходил за молотком и долотом в монастырь и начал снимать слои глины. По мере того как он снимал слой за слоем, мерцание становилось все ярче. После долгих часов кропотливого труда монах стоял перед необычным Буддой из цельного куска золота.