Джей Эшер - 13 причин почему

Расстегиваю ремень безопасности и наклоняюсь вперед. Зажимаю рукой рот, чтобы не закричать. Но это не помогает, у меня из груди вырывается стон, который просачивается сквозь пальцы.

Тони все продолжает ехать вперед.

А сейчас устраивайтесь поудобнее, потому что я собираюсь рассказать, что произошло между мной и Клэем в той комнате. Готовы?

Мы целовались… И это все! Мы только целовались.

Смотрю на плеер, который лежит у меня на руках. Слишком темно, чтобы рассмотреть, сколько еще пленки осталось, но мне нужно на чем-то сфокусироваться, поэтому я пытаюсь хоть что-то увидеть. И глядя на вращающиеся вертушки плеера, я вижу глаза Ханны.

Это было чудесно. Мы лежали на кровати – его рука на моем бедре, я прижималась к нему все сильнее. Если честно, я хотела большего.

И тогда я сказал, вернее, прошептал, что прошу прощения за то, что так много времени было потрачено зря. Но я был счастлив, потому что наконец мы были вместе.

Мы целовались, как будто в первый раз. Эти поцелуи убеждали меня, что если я захочу, то смогу начать все сначала. С ним.

Начать с какого момента?

Тогда я подумала о тебе, Джастин. Впервые за долгое время я думала о нашем первом поцелуе. Моем настоящем первом поцелуе. Я вспомнила, как ждала этого, как твои губы прикоснулись к моим. А затем я вспомнила, как ты все разрушил.

– Хватит, – сказала я Клэю и отстранилась от него.

Ты буквально отпихнула меня.

Ты чувствовал, что со мной происходит, Клэй? Ты должен был.

Нет. Ты спряталась в ракушку, как улитка. Ты так и не сказала мне, что случилось, Ханна.

Я так крепко зажмурила глаза, что мне стало больно. Я пыталась избавиться ото всех образов, которые были в моей голове. Я видела всех, кто сейчас в моем списке. Всех, кто виноват в том, что я так повела себя с Клэем. Всех, из-за кого я заинтересовалась репутацией Клэя, уж очень она отличалась от моей.

Что за ерунда. Ведь дело совсем не в репутации. Мы с тобой были очень похожи, Ханна.

И я ничего не могла с этим поделать. Я не могла контролировать то, что обо мне думали другие. Клэй, у тебя была достойная репутация. А у меня… у меня нет. И сейчас, находясь с тобой, я ее только ухудшала.

Но все было не так, Ханна. Кому, ты думаешь, я собирался об этом рассказать?

– Хватит, – повторила я, отвернулась и уткнулась лицом в подушку.

Ты попытался что-то сказать, но я велела замолчать. Я попросила тебя уйти. Ты предпринял еще одну попытку, но я закричала. А затем ты замолчал. Я почувствовала, что ты встал и вышел из комнаты.

Я надеялся, что ты меня остановишь.

Хотя мои глаза оставались закрытыми, я заметила, что стало светлее, когда ты открыл дверь, а затем опять наступила темнота… Ты ушел…

Зачем я ее послушался? Почему оставил одну? Она нуждалась во мне, и я это знал. Но я боялся. Я снова позволил своему страху взять верх.

Потом я сползла с кровати и села на пол. Я просто сидела, подтянув к себе ноги… и плакала. Так заканчивается твоя история, Клэй.

Ханна, я был там ради тебя. Ты могла все изменить, но нет, ты сделала другой выбор. У тебя был шанс, но ты оттолкнула меня. Я мог бы тебе помочь. Я хотел этого.

Ты ушел, и мы никогда больше не разговаривали.

Ты уже все решила. Не важно, что ты сейчас говоришь, все было предопределено.

В школе ты смотрел на меня, но я отводила взгляд. Потому что тем вечером, когда я вернулась домой, я вырвала из тетради листок и написала на нем список – одно имя за другим. Те самые имена, которые всплыли у меня в голове, когда мы целовались. Их было много, Клэй. По меньшей мере три десятка.

Затем… я попыталась найти между ними связь. Я выделила имя Джастина. Затем нарисовала от него линию к Алексу. Алекса соединила с Джессикой, минуя имена, которые никак не были связаны. Я рыдала от злости и разочарования. И каждый раз, когда находились новые связи, мне становилось все хуже. Потом я добралась до Клэя, причины, из-за которой я оказалась на вечеринке. Я обвела его имя, а затем провела линию… назад…

К Джастину.

Когда ты ушел, Клэй, закрыв за собой дверь… этот человек открыл ее.

На пленке Джастина она говорила, что его имя еще появится. И он был на вечеринке – сидел на диване с Джессикой.

Но этот человек уже прослушал кассеты. Так что, Клэй, пропусти его, когда будешь передавать записи дальше. Ты услышишь новое имя, которое прежде не встречалось. Адресуй коробку с кассетами этому человеку.

И еще, Клэй… мне тоже очень жаль, прости меня.

Начинает жечь глаза, но не из-за соленых слез, а потому, что я не закрывал их с тех пор, как узнал, что Ханна плакала после моего ухода. Мне пришлось напрячь каждую шейную мышцу, чтобы пошевелить головой. Нужно вылезти в окно – подальше от плеера и голоса Ханны – и вдохнуть свежего воздуха. Но я не могу.

Тони притормаживает.

– Ты как? – спрашивает он. Мы в жилом районе, но не там, где была вечеринка. – С тобой все будет хорошо?

– Я потерял ее. – Качаю головой, откидываюсь назад и закрываю глаза.

– Я тоже ее потерял, – говорит он.

И когда я открываю глаза, вижу, что его голова опущена и он плачет. Или, наоборот, пытается не заплакать?

– Понимаешь, – продолжаю я, – я этого не осознавал вплоть до настоящего момента. Все, что случилось… Я так долго любил ее на расстоянии, но у меня никогда не было возможности сказать ей об этом. – Бросаю взгляд на плеер. – У нас была всего одна ночь, а после нее мне казалось, что я знаю ее еще меньше, чем до этого. Но теперь я понимаю… почему она так себя вела… о чем думала… через что ей пришлось пройти…

Голос срывается, я наконец заплакал.

Тони молчит. Он смотрит за окно, а я сижу в его машине и скучаю по Ханне. С каждым вдохом мне становится все тяжелее. Только воспоминания о Ханне согревают сердце, превратившееся в льдинку. Вытираю глаза рукавом куртки и пытаюсь улыбнуться.

– Спасибо, что выслушал, – говорю я. – В следующий раз можешь меня остановить.

Тони бросает взгляд на зеркало заднего вида, потом через плечо и медленно трогается назад. Однако на меня он по-прежнему не смотрит.

– Обращайся.

Такое ощущение, что мы все время ездим по кругу, словно он хочет как-то убить время.

– Ты был на той вечеринке? – спрашиваю я.

– Нет. – Тони смотрит за окно. – Клэй, я должен быть уверен, что с тобой все будет хорошо.

Я молчу, не знаю, что ему ответить.

В ту ночь я не оттолкнул ее, ничем ее не обидел. Но я оставил ее одну в той комнате. Единственный человек, который мог до нее достучаться и помочь ей.

Я сделал то, что она велела, – ушел. Я послушался ее, вместо того чтобы остаться.

– Меня ведь никто ни в чем не обвиняет, – шепчу я.

– Никто, – повторяет Тони, все так же не отрывая взгляд от дороги.