Люси Кларк - Единственный вдох

– Его слова меня взбесили. Я хорошая мать, я люблю Кайла. Это Джексон ушел и бросил нас. Я вырвалась из его хватки и оттолкнула. И вдруг… – Жанетт качает головой. – Я не знаю, как так вышло… Он поскользнулся. Камни были мокрые, его шатнуло, он споткнулся о коробку со снастями. Все случилось так быстро. Вот мы стоим на скале… и вот он падает, скрывается под волнами.

Жанетт нащупывает обручальное кольцо, крутит его вокруг пальца.

– Я хотела протянуть ему руку, но повсюду была вода… и он не всплыл. Я кричала, звала его, но когда увидела, Джексон был слишком далеко. Его несло течением. Я побежала вниз к пляжу, старалась не упускать его из виду. Вдоль берега прогуливалась какая-то пара, они тоже все видели. Я подошла, мужчина уже звонил в береговую охрану. Его жена сказала, что они с самого утра видели, как парень рыбачит, и опасались за него.

Значит, меня они не заметили. И я подтвердила их догадки – мол, на моих глазах парня накрыло волной. Что бы они подумали, скажи я, что мы ругались, что я оттолкнула его?..

Мимо шли другие люди, у кого-то с собой был бинокль. Все стали вглядываться в море, но я понимала – слишком поздно. Чувствовала. При падении Джексон мог удариться головой, мог потерять сознание, а вода была такой холодной… долго в море не продержаться.

Я пробыла на берегу минут десять-пятнадцать. К тому времени там уже собралась толпа, на подходе была береговая охрана, и я незаметно ушла. Иначе меня ждала бы куча вопросов: нас связывала Тасмания, началось бы расследование, а я этого не хотела. Чем я могла помочь Джексону? Спасатели взяли все под контроль. Пришлось уйти… У меня ведь Кайл. – Ее голос надламывается. – Выбора не было.

В душной комнате повисла тишина.

Ева часто представляла, какими были последние моменты жизни Джексона, все думала, из-за чего же он отвлекся и не заметил волну. Теперь в общую картину добавилась Жанетт: она стоит на утесе, со злобой смотрит на Джексона, тот в гневе хватает ее за руку, а Жанетт с силой его отталкивает. Он наступает на коробку снастей, не удерживается на ногах и падает.

Пальто по-прежнему у Евы. Она видела его в шкафу Жанетт, когда осматривала дом, но тогда не придала значения, не связала его с той женщиной на пляже. Теперь она отчетливо вспоминает насыщенный темно-фиолетовый цвет и пушистый мех на капюшоне, в который куталась Жанетт, подгоняемая ветром в спину. Ева тогда подумала: «Наверное, продрогла, спешит домой согреться», – а в действительности Жанетт убегала.

Если бы Жанетт не поехала за ними в Дорсет, Джексон был бы жив. Если бы она не толкнула его на утесе, он бы не умер. Если бы сзади не стояла коробка снастей, если бы волны и течение не были такими мощными…

В мыслях все перемешалось, голова будто горит. Надо на воздух. Ева выпускает из рук пальто, медленно встает и идет к двери. Кейли и Сол наблюдают за ней.

У Жанетт бледное, почти белое лицо.

– Я не хотела, чтобы все так вышло. Я любила его.

Ева собирается пройти мимо, но вдруг берет Жанетт за левую руку.

– Ты не достойна носить это кольцо.

Ева отпускает ее и выходит в коридор, по которому она в прошлый раз шла украдкой, заглядывая в комнаты в поисках Джексона. Месяцами Ева жила с ощущением, что в смерти Джексона есть что-то неясное, и теперь, когда она выходит на улицу, узнав правду, ее бьет дрожь.

Обратная дорога на Уотлбун занимает шесть часов; к хижине подъезжают затемно. Кейли выходит из машины и прогибает спину – тело затекло. Начинает болеть голова, в глазах покалывает.

Ева достает сумку и закрывает дверцу. Свет в машине гаснет, и на мгновение они с Кейли остаются в полной темноте, прислушиваясь к шуму прибоя.

Почти всю дорогу Ева молчала, просто смотрела в окно, прижав руки к груди. Кейли пыталась разговорить ее, осторожно спрашивала, как подруга себя чувствует, но Ева в ответ только пожимала плечами.

Теперь, среди мрака, Ева нарушает молчание:

– Я решила. Еду с тобой в Англию.

– Завтра? Правда?

– Если есть билеты.

– Наверняка есть, я позвоню и забронирую. – Кейли потирает лоб. – Уф, неожиданно. А потом вернешься в Лондон? Поживешь у меня в гостевой.

– Ты не против?

– Конечно, нет! – Кейли уже представляет, как будет присматривать за Евой и поможет ей начать новую жизнь – жизнь, в которой Тасмания останется лишь далекой точкой на карте. И все-таки Кейли гложут сомнения. Еве нужно другое.

– А как же Сол?

– Зайду скажу ему.

– И все?

Ева всматривается в темноту залива.

– И все.

Трудно не заметить, как дорога Солу Ева. Дома у Жанетт Сол не сводил с Евы глаз, а когда они собрались уезжать, он подошел к Кейли и попросил не пускать подругу за руль. Раньше Кейли считала, что Еве лучше оставить Сола – все было слишком сложно, слишком запутанно. Хотя, с другой стороны, разве счастье дается легко?

– Думаю, это не лучшее решение.

– Что? – Ева смотрит на подругу. – Ты же хотела, чтобы я поехала с тобой.

– Хотела. И по-прежнему очень хочу – если так будет лучше для тебя.

Что-то шуршит рядом – то ли кенгуру, то ли опоссум; из кустов вылетает птица и проносится почти над головой Кейли. Она вздрагивает, ощутив порыв воздуха от крыльев.

Ева оглядывается, смотрит на мрачные заросли.

– Я и так здесь задержалась.

Помолчав, Кейли спрашивает:

– Подумай, почему?

– Искала ответы.

– Мне кажется, не только из-за этого.

Ева не отвечает, и в темноте Кейли не разглядеть выражения ее лица.

– Ты не должна уезжать просто потому, что это самое простое решение – или потому что ты боишься остаться. – Кейли прерывается. – Мы даже не говорили о том, что произошло у Жанетт.

Ева по-прежнему молчит.

– Прошу тебя, скажи, как ты? Я хочу помочь.

– Меня разрывает пополам!.. – внезапно восклицает Ева – будто резким порывом ветра распахнуло дверь. Через пару мгновений она добавляет уже спокойнее: – Я совершенно разбита. Просто хочу поскорее собрать вещи. Знаю, ты пытаешься помочь, сомневаясь, все ли я обдумала, но я решила. Я несколько часов размышляла об этом в машине: я еду домой, и ты меня не отговоришь.

Кейли нечего сказать, и когда Ева забирает сумку и идет к хижине, подруга ее не останавливает.

Легче собираться, не раздумывая, главное – не останавливаться. Ева укладывает вещи в чемодан и лишь на секунду замирает, задев пальцами потрепанную клетчатую рубашку Джексона. Та фотография с джазового фестиваля так и не нашлась, неужели ее нигде нет? Ева забирает из душа шампунь, кондиционер, мыло и гель для умывания, кладет все в косметичку. Кое-что откладывает в ручную кладь: книжку, зубную щетку, чистое белье, плеер и наушники.

Затем прибирается в хижине, достает все из холодильника, выметает песок, вытирает пыль. Страшно останавливаться, вдруг начнут одолевать сомнения? Кейли уже позвонила и забронировала билет.