Люси Кларк - Единственный вдох

Автобусом до Гатвика, томительное ожидание в душном и переполненном зале вылета, грязные подголовники, сквозь сон – дозаправка в Дубае, еще двенадцать часов в тесном кресле, бегом к терминалу внутренних рейсов в Мельбурне и наконец небольшим самолетом до Тасмании.

В поцарапанное стекло иллюминатора видно, как самолет, снижаясь, пронизывает белые облака. Сплошные фермы, леса, заросшие деревьями холмы и совсем немного домов. Больше всего Еву поражает простор. Почти четверть земель Тасмании признана национальным парком: по-настоящему дикая природа, отделенная проливом от материковой Австралии.

Таким же маршрутом два года назад летел Джексон, только наоборот, в Британию. В самолете они и познакомились: Ева возвращалась домой из Дубая, побыв недельку у Кейли – подруга работала там на съемках.

Еву мучило жуткое похмелье, а еще хуже становилось от гнетущей мысли о возвращении в Дорсет, где она до сих пор жила с матерью, стараясь накопить на собственное жилье. Ева устроилась и достала книгу, практически не обратив внимания на мужчину в соседнем кресле. Повернулась, только когда тот представился, и внимательно посмотрела на него: ясные светло-голубые глаза, загорелое лицо, ослепительная улыбка.

Пожав Еве руку, он добавил:

– Должен предупредить вас, я не терплю скуки, а лечу уже с самой Австралии. Можете пересесть, пока не поздно. – У него был приятный акцент с растянутыми гласными.

И тогда, отвечая на его рукопожатие, Ева тоже улыбнулась.

Как любой путешественник, Джексон хотел говорить не о своей родине, а лишь о том, куда направляется. Он засыпал Еву вопросами об Англии. Она рассказала о бешеном ритме жизни столицы, которая разрастается с каждым днем. Рассказала, что Биг-Бен – это на самом деле название колокола, а не башни с часами, и что некоторым постройкам лондонского Тауэра уже больше девятисот лет. Рассказала, за что любит Англию: за культуру, за историю, за соседство городов с деревнями. И за что ненавидит: за голубей, погоду и помешательство на политкорректности.

Джексон оказался морским биологом и увлек ее рассказами о проекте по восстановлению кораллов на Большом Барьерном рифе, куда он на водолазном боте возил туристов. А еще он три месяца провел в подростковом лагере на восточном побережье Тасмании, где учил ребят нырять.

Когда стюардесса развозила напитки, Джексон взял миниатюрную бутылочку и налил Еве красного вина, затем откинулся на кресле и спросил:

– А что тебе нравится в работе акушерки?

Еву порадовал этот вопрос и то, как внимательно он ее слушал.

– Люди считают, все дело в детях – что все акушерки обожают новорожденных. Но для меня главное – сами женщины, я разделяю с ними самый сокровенный и важный момент их жизни. Это честь для меня.

Джексон не отрывал взгляда от нее и в особенности от ее губ.

У Евы вспыхнули щеки.

– А ты почему выбрал морскую биологию?

Он ответил не сразу. Подумав, улыбнулся и сказал:

– Все началось с одной книги. – Ева была заинтригована. – По субботам мы с братом часто копались в комиссионном магазине в поисках интересных вещей, иногда находили старые пленки или детали от велосипеда. И вот однажды в субботу я купил старый рюкзак цвета хаки – за один доллар. Уже дома я увидел, что в нем лежала книга – «Море вокруг нас» американского морского биолога Рейчел Карсон. Наверное, звучит глупо, но в тот момент – а мне было тринадцать – я подумал, будто книга предназначена мне, будто она специально спряталась там. Я написал на ней свое имя и прочитал от корки до корки. Клянусь, после этого я стал совсем по-другому относиться к морю. – После паузы Джексон продолжил: – Как к тайне, которую надо раскрыть.

Именно в тот момент, в тесном самолете, у Евы что-то дрогнуло внутри.

Они продолжали болтать, когда приземлились в Лондоне, затем стали в разные очереди на паспортном контроле, но снова встретились после таможни. Ева думала переночевать в пустующей квартире Кейли, и они с Джексоном вместе сели в такси: он с нескрываемым восхищением разглядывал город сквозь мокрое от дождя стекло, восторгаясь великолепием Лондона. Прощаясь, Джексон попросил у Евы номер телефона.

Он позвонил утром, и следующие три дня они провели в постели, вылезая только за круассанами и свежим молоком. Ева наконец поехала домой в Дорсет, только чтобы собрать вещи и перебраться жить в Лондон с мужчиной, которого она едва знала.

Внезапность сильного чувства застала Еву врасплох: это было так не похоже на ее прежние стабильные отношения. Ева будто попала в параллельный мир, в котором существовали только они с Джексоном. За те первые месяцы они изучили тела друг друга, обзавелись шутками, понятным им одним, заполнили раздельное прошлое страстью настоящего.

Самолет тряхнуло – шасси коснулось посадочной полосы.

– Добро пожаловать в Тасманию, – объявляет капитан.

На острове утро; в отеле Ева меняет теплые вещи на легкое платье, взглянув на бледные ноги, обувает кожаные сандалии. Пора осмотреться в родном городе Джексона.

Хобарт, столица Тасмании, расположился на берегах реки Деруэнт на фоне зловещего вида горы Веллингтон. Ева идет вдоль пристани, теплый воздух помогает расслабиться. Дорогие яхты и туристские катера пришвартованы по соседству с ветхими рыболовными судами; под водой кружат небольшие косяки рыб, подхватывающих с поверхности размокшие хлебные крошки.

Сегодня суббота, город спокоен; похоже, все жители собрались в кафе. Мужчины в кроссовках или туристских ботинках, женщины – прямо в шлепках и шортах. После Лондона Хобарт кажется простой и спокойной деревушкой.

Ева идет дальше, к Саламанке [2] Саламанка – район города Хобарт на берегу бухты. , где на всю улицу раскинулся рынок. В воздухе витают ароматы фруктов и пончиков с сахарной пудрой, к ним примешивается легкий запах моря. Она почти не обращает внимания на прилавки с оливками, винтажными сумочками, украшениями из бисера и на покупателей с яркими пакетами. Ева ощущает лишь пустоту, ведь рядом с ней должен идти Джексон и обнимать ее за плечи. Она уговорила бы его остановиться у лотка с антикварными украшениями, чтобы посмотреть старинные брошки и прекрасные карманные часы, а Джексону захотелось бы купить ей самые красивые, хотя у них обоих денег было маловато. Проходя дальше по рынку, он с усмешкой прошептал бы Еве на ухо, что у продавца сидра усы похожи на руль велосипеда, а затем, увидев в толпе друга, гордо представил бы ее: «Это моя жена ».

Ноги несут Еву вперед, мимо скромных размеров торгового центра к зеленым улицам жилого района, и в конце концов приводят к ухоженному парку, где среди сигаретного дыма молодежь, рассевшись на траве, болтает и слушает музыку. Две девушки в «вареных» футболках с разводами стоят за заваленным книгами столиком. На табличке от руки написано: «КНИГИ БЕСПЛАТНО☺».