Тара Сивик - Шоколад с перцем, или От любви бывают дети

Мне надо завести кошку, а то и двух. Уход за ними довольно простой. Может, я даже смогу научить их писать в унитаз, вроде толстой сиамки Джинкси из «Знакомства с Факерами» [27]. А может, кто-то обратится в бешеную леди-кошку? Я вдруг представил себя стариком, шаркающим по тротуару, покрытым кошачьей шерстью и мяукающим на всех прохожих.

Но… по здравом размышлении – никаких кошек. Нельзя мне позволять думать, когда я пью.

Барменша нырнула под стойку, и я на минуту сосредоточился, сумел встать и перегнуться как можно дальше, чтоб только сиденье из-под меня не вылетело, и глянуть, не нужно ли ей помочь.

Говоря «помочь», я имел в виду удостовериться, что она не истекает кровью. А потом плюхнуться обратно на сиденье, прежде чем все помещение шарахнется резко влево, голова и задница поменяются местами, и я стану посмешищем.

Мой рыцарский поступок завершился, так и не начавшись: какая-то крохотуля с длинными белокурыми волосами (лицо вроде знакомое?) забралась внутрь бара, подошла к тому месту, куда я пытался заглянуть, и уставилась на пол.

– Иисусе, растяпа, ты что…

С той стороны бара взметнулась рука, ухватила беленькую повыше кисти и рванула вниз, грубо оборвав ее. Та, охнув, исчезла, а я только головой покачал: отчего это бабы такие чудачки? И такие шлюхи.

«Мать твою, Тэша. И мать их, всех кошек, что не писают в унитаз. И мать твою, Киану Ривз, с твоей собакой мордой вниз».

Дрю уселся рядом со мной и выкрикнул:

– Эй, бармен!

Неожиданно из-за стойки вынырнула блондиночка с широко раскрытым ртом и уставилась прямо на меня.

– Не дадите нам пару рюмок текилы? – обратился к ней Дрю. Она же в его сторону даже не взглянула, просто вытаращилась на меня, совсем не мигая, будто мы с ней какие-то игры в гляделки затеяли.

Ну, я ей покажу! Я ж король конкурсов переглядок.

Дрю подался вперед и несколько раз прищелкнул пальцами прямо у нее перед лицом.

– Ал-е-ооо?

Черт возьми! Я моргнул.

А она даже не шелохнулась, так и стояла на коленях за стойкой, только голова торчала над столешницей. Что стряслось с этой бабой? Уставилась – с ума сойти можно.

– Ммм, текилой не попотчуете? – попросил я, выговаривая каждое слово как можно старательнее, насколько позволял заплетавшийся язык. Так что по-настоящему у меня получилось: «Пфф, шлекила не попой?»

Казалось, лицо блондинки засветилось изнутри и расплылось в невероятно очаровательной улыбке, и она быстро поднялась на ноги.

– Итак, чем могу служить? – бодро-весело спросила она, опершись руками о стойку бара и подавшись вперед.

Мы с Дрю медленно переглянулись. Оба пожали плечами, и я отвернулся, вновь переведя взгляд на блондинку, успев при этом заметить, как Дрю поспешно запихивает рубаху обратно в джинсы.

– Т-е-к-и-л-у, – выговорил я по буквам, думая про себя, не пьяней ли эта барменша меня самого.

Улыбка ее сделалась еще шире, если такое вообще возможно.

– Виски. Сию минуту подадим!

Она круто развернулась и тут же рванула к той, которая, я так полагаю, была другой барменшей, все еще ползавшей внизу и собиравшей осколки стекла. Блондиночка пошатнулась, но удержалась на ногах, резко фукнула и нагнулась, поднимая другую девушку. Последовала короткая перепалка, треск, потом громкое перешептывание, потом несколько раз было исполнено упражнение «тяни-толкай», и, наконец, блондинке удалось (довольно грубо) вытащить другую из-под стойки. Длинные волнистые темно-каштановые волосы этой другой , застывшей с опущенной головой, свисали как занавес: лица за ними было не разглядеть. Обе вновь принялись перешептываться и судорожно размахивать руками, потом они повернулись и вместе потопали куда-то, на ходу поочередно шлепая друг друга по рукам. Взгляд мой прилип к попочке удалявшейся темноволосой девушки, облаченной в черные шорты-крохотули.

– Мне ненавистен ваш уход, но вслед смотрю я с наслажденьем, – промямлил я.

Дрю двинул меня в плечо кулаком, и я с неохотой отвел взгляд от улетной попки и длинных ног, пока у меня слюнки не потекли.

– Ну как, сладилось что-нибудь с официанткой? – спросил я его, пока мы сидели, ожидая чего-бы-цыпочкам-ни-заблагорассудилось принести нам выпить.

– Нет, мы всего-то перепихнулись в туалете. На вкус напоминает вяленое мясо с «Капитаном Морганом» [28]. Офигенно дико, но, как ни странно, довольно-таки пикантно. Впрочем, ее вырвало, когда я кончил. Кажись, у нее скоро месячные.

– Ты что, офонарел? Как только у тебя еще член не отвалился? – брезгливо пробурчал я.

– Не будь сексоненавистником только потому, что ты свой фитилек два года макал в одни чернила. Мне нравится отыскивать новые глубины и пробовать разный товар. Плюс мне в магазинчике возле дома уже столько наклеек надавали, что еще одна пачка презервативов, и я получу бесплатно двадцать унций [29]«пепси».

– Да ты что? А медаль ты не получишь?

Дамы явились с нашей выпивкой прежде, чем он успел сообразить в ответ что-нибудь умное. Низенькая блондинка, продолжая бесстыдно таращиться на меня, бухнула на стойку бутылку «Джонни Уокера (голубой ярлык)», а та, другая, встала в нескольких шагах позади нее. Лицо ее по-прежнему было скрыто волосами.

– Ну, мальчики, за что сегодня пьем?

Поскольку она больше не буравила меня глазами, как жуткий клоун Пеннивайз из фильма «Оно» [30], я счел, что она не опасна.

– Если вы присоединитесь к нам, я, может, вам и скажу, – произнес я и подмигнул.

Во всяком случае, мне так показалось, что подмигнул. Блондинка смотрела как-то странно, может, меня и впрямь сильно скорчило? Попробовал снова.

Блин, что, уж я и подмигивать разучился?

– У тебя с лицом что-то не то? – спросила блондинка.

Слишком давно не игрывал я в эти игры. Мне даже уже не по силам напиться и флиртовать. Смог только напиться и изобразить из себя жертву инсульта. Я просто повел головой в обе стороны и указал на стаканы, призывая блондинку наполнить их.

– Вы уж извините моего друга, – сказал Дрю, похлопывая меня по спине. – Он все еще оплакивает потерю своей подружки, и ему совсем не в кайф, что я вынудил его вылезти из дома, где он сидел бы себе, ящик смотрел да шкурку свою шершавил.

– Заткнись, ископаемое, – буркнул я, беря один из наполненных блондинкой стаканов.

Та, обернувшись, позвала стоявшую позади девушку:

– Придвинь сюда свою скромную попочку и выпей рюмашку с этими милыми джентльменами.

– Лиз, я на работе. Мне нельзя пить, – процедила та сквозь стиснутые зубы.

При звуке ее голоса у меня ушки встали торчком, как у собаки, услышавшей, как кто-то произнес «печенье». Я уже наполовину поднес свой стакан к губам, когда темненькая шагнула вперед и тряхнула головой, убирая волосы с глаз.