Тара Сивик - Шоколад с перцем, или От любви бывают дети

А может, где-то была волшебная кнопка: нажмешь, и у русалки ноги расходятся вполне достаточно, чтоб ее трахнуть? Уууууу, типа волшебного соска! Нажал на сосок и любуйся, как у нее ножки врозь.

– Неверно, – отрубила Клэр. – Хорошенькая девчушка, у которой совсем нет денег, лепится к богатому насильнику-чудовищу. Зато она так его любит, что находит оправдания его насилию. «Ах, этот синяк? Я с лестницы упала, целый пролет пролетела». – Клэр повернулась ко мне лицом. – Поверь, я могла бы целый день продолжать в том же духе. Нельзя еще забывать и всей прелести пениса, изображенного на обложке самой первой видеокассеты «Русалочки», как и шепота: «Детки, снимайте с себя одежду» в «Аладдине».

Я смотрел на нее с ужасом.

И, не собираюсь врать, я смотрел на ее бобосы и гадал, а что было бы, если б у нее был волшебный сосок. Да за это какая-нибудь Нобелевская премия мира полагалась бы.

– С этого дня Гэвин смотрит только высоконравственные фильмы типа «Телеведущий» [90]и «Потомство Чаки» [91], – заявил я ей. – А ты в этом году на Хэллоуин нарядишься в костюм Ариэль.

Ничего не сказав, Клэр просто закатила глаза, встала, взяла с моих колен Гэвина и пропала в коридоре. Вернулась она через несколько минут и под моим взглядом направилась прямо ко мне. Она оседлала мои колени, и мои руки тут же взлетели к ее бедрам, удерживая ее на месте, она же обняла меня за шею и запустила пальцы в мои волосы.

– Чуток времени его не будет. Хошь, повозимся? – предложила она со смешком.

– Можно я твои сиси потрогаю? – с надеждой спросил я.

Я вовсе не собирался отказываться от ее предложения, если бы она не позволила мне с близняшками поиграть, но всегда лучше заранее договориться о правилах, чтоб избежать всяких неуклюжих, нечистых игр.

Клэр засмеялась и чмокнула меня в уголок рта:

– Да, совершенно определенно дойдет и до лапанья за сиси, – произнесла она, едва не касаясь губами моих губ. – На мне нет бюстгальтера.

Тем легче добраться до волшебного соска.

– Прелесть! – возликовал я.

Я проглотил ее смех вместе с поцелуем и вволю прощупал языком все уголки ее рта. Еще когда она в комнату вошла, мой родимец шевельнулся и слегка напрягся. Стоило ей застонать во время поцелуев, как он мигом перешел в категорию ближе к кости. Руки мои мяли ей попу, усаживая ее так, чтоб она оказалась, как на гнезде, на выпиравшем из джинсов бугре. Она елозила бедрами взад-вперед, а я забрался руками под ее футболку, касаясь ладонями и пальцами голой кожи. Кончики пальцев заходили по всему ее позвоночнику, сперва вверх, потом вниз, неспешно, пока я не почувствовал, как у нее по коже мурашки побежали.

Наши языки сплелись, я обхватил ее обеими руками под футболкой и прижал прямо к груди. Бедра ее по-прежнему елозили по мне, и я снова ощущал себя подростком, гонявшим шкурку на родительском диване в подвале.

С той разницей, что сейчас зубные распорки Эбби Миллер не застревали бы у меня в волосах, как тогда, когда она пыталась (неудачно) лизнуть меня в мочку уха. Говоря лизнуть, я имею в виду напустить полведра слюны, пока не стало казаться, будто я все звуки воспринимаю, как под водой плавая.

Руки со спины скользнули на бока Клэр, потом и еще дальше вперед. Ладони закружили вокруг ее грудей, я чувствовал, как твердеют под руками соски. Она еще сильнее вжалась в меня, и нам обоим стало трудно дышать от обуревавшего желания. Ох, как же хотелось оказаться в ней, только ничего такого мы не могли себе позволить на диване, когда в другом конце коридора находился наш четырехлетний сын.

Она отняла руки от моих волос на затылке и сунула ладони себе под футболку, где вскоре они легли поверх моих. Она сжимала мои руки, помогая сильнее мять ее нежную плоть, и в тот момент я б свое левое яйцо отдал, лишь бы добраться до этой плоти губами.

Ладно, может, не свое левое яйцо.

Лучше правое, коли на то пошло.

Блин, забудем про яйца. Просто я действительно, на самом деле хотел полизать ее сиси.

Поцелуй становился все более глубоким, пока мы совместными усилиями оглаживали и обминали ее груди. Она крепко сжимала ногами мои ляжки и испускала мне в рот ноющие стенания, все плотнее и плотнее оседая на мне. В моей жизни появилось новое предназначение: каждый божий день доводить Клэр до исступленного восторга. Звуки, которые она издавала, ее трущиеся движения по мне были божественны, но мне нужно было касаться ее. Мне нужно было ощущать, как сильно ей этого хотелось.

Только я подумал об этом, как она сняла мою руку со своей груди и потянула ее вниз по телу, пока обе наши руки не скользнули под пояс ее треников для йоги.

– Блин, на тебе и трусиков тоже нет, – бормотал я, а она знай себе проталкивала мою руку сквозь мягкие завитки, и пальцы мои легко скользили по обильной влаге все ниже. Она лишь простонала тихонько, когда подсунул свои пальцы под ее. Рука Клэр оставалась поверх моей и указывала, когда требовалось нажать посильнее или умерить прыть. Я о таком возбуждающем действии и понятия не имел, пальцы мои скользили по ее пышущему жаром естеству, а на путь их (и меня тоже) наставляла ее маленькая нежная ручка.

Другая ее рука крепко обвивала мою шею, и Клэр откинула голову назад так, что вся ее шея оказалась открытой. Я легко скользнул двумя пальцами в щель и стал поцелуями торить дорожку вниз по ее шее, а мой большой палец в это время двигался быстрыми кругами в самом чувствительном месте. Бедра Клэр сдавили мою руку, когда я принялся быстро водить двумя пальцами туда и обратно. Я так расположил большой палец, чтобы, следуя движению своих бедер, она скользила туда-сюда по подушечке пальца и сама могла выверять ход своего блаженного испускания.

Обхватив ее голову, пригнул и впился в губы жгучим поцелуем. Как только наши губы и языки слились, она кончила. Ее стоны и всхлипы заглушал мой рот, и в этом нам повезло: чувствовалось, не окажись наши рты спаяны, Клэр бы кричала в голос.

Она гладила мои пальцы, пока я держал их внутри ее тесного жара и чувствовал все до единого биения оргазма, сотрясавшего ее. Она отвела губы и рухнула мне на грудь, улегшись головой в ямку возле шеи.

Мои пальцы все еще находились глубоко в ней, пока она переводила дыхание, и я чувствовал каждое ее биение. Клэр подняла голову и, мечтательно глядя на меня, произнесла:

– Дай мне пару секунд, чтоб в себя прийти, и я засосу у тебя, как…

– Га-га а-а-ааа, рама-лама-лама, нужна нам с тобой порочная связь …

От звуков пения Гэвина, долетевших из конца коридора, мы остолбенели. Он направлялся к нам, а мы оба словно в камень обратились.

Клэр смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а я не мог вынуть из нее пальцы.

Чегой-то мне никак не вытащить пальцы из нее?!