Даниэла Стил - Вояж

Октябрь получился еще более насыщенным, чем обычно. Был в разгаре светский сезон, в мире политики царило очередное напряжение. Конфликт в Ираке продолжал снимать свою скорбную жатву, все сильнее пугая общество. Джек нанял для Мэдди нового соведущего, лучше Брэда, но Мэдди и с ним было нелегко: он был ревнив и вел себя с ней враждебно. Его звали Элиот Нобл. У него уже имелся опыт аналогичной работы, и он, хоть и был холодным как лед, не вредил рейтингу программы. Более того, он даже пошел немного вверх. Но работать с Элиотом оказалось неприятно, не то что с Грегом; даже Брэд в сравнении с ним выигрывал.

Через неделю после появления в программе Элиота Джек сообщил Мэдди, что они едут в Европу. Он собирался посвятить три дня деловым встречам в Лондоне и решил захватить с собой жену. Но она считала, что еще рано доверять программу одному Элиоту, и боялась, как бы зрители не решили, что он взят на замену ей. Джек уверял, что такое никому в голову не придет, и настаивал, чтобы она полетела с ним. Она согласилась, но в последний момент сильно простудилась, у нее воспалилось ухо, и о том, чтобы сопровождать мужа, уже не могло быть речи. Пришлось Джеку лететь одному, как это его ни злило. Зато он решил задержаться в Англии на неделю и провести уик-энд у друга в Хэмпшире. Мэдди это только порадовало: появилась возможность увидеться с Лиззи и даже выбрать для нее квартиру. Они занялись этим вместе, получая огромное удовольствие от общества друг друга, но не нашли ничего подходящего. Впрочем, времени впереди было хоть отбавляй: квартира требовалась только с декабря. Билл пригласил обеих на ужин.

По пути домой Мэдди решила купить что-нибудь для завтрака. У кассы ей бросился в глаза заголовок на первой странице «желтой» газеты: «Муж Мэдди Хантер все еще беснуется из-за ее ребенка?» Ниже было написано: «Сладкая месть: похоже, у него самого новая малышка». Тут же красовалась фотография: Джек с какой-то женщиной. Трудно было понять, фотомонтаж это или нормальный снимок. На нем Джек выходил из танцевального клуба «Аннабел» под руку с молоденькой блондинкой. Выражение его лица было испуганным. Мэдди испугалась еще больше, но, взяв себя в руки, добавила газету к своим покупкам. Дома она внимательно прочла статью и призналась Лиззи, что огорчена.

– Ты же знаешь, как это бывает. Наверное, была большая компания, а может, это просто знакомая, жена или подружка кого-то другого. Все эти папарацци – мерзкие лгуны! Им никто не верит, – успокаивала Лиззи мать. Та, зная, что дочь права, все же чувствовала себя униженной и не могла оторвать взгляд от Джека и его спутницы.

Он не звонил ей уже два дня, и она решила набрать номер отеля «Кларидж», который он ей оставил. Там напомнили, что мистер Хантер уехал на уик-энд, и сказали, что у них нет его номера. Мэдди волновалась весь уик-энд и в понедельник, когда он вернулся, встретила его недовольная.

– Что у тебя с настроением? – будто между прочим спросил он уже вечером, дома. – В чем дело, Мад? Все еще ухо беспокоит? – Сам он был в прекрасном расположении духа.

Она молча сунула ему под нос газету, которую специально приберегла. Джек бросил взгляд на фотографию, пожал плечами и ухмыльнулся:

– Ну и что? Велика важность! У нас была целая компания, мы выходили все вместе. Разве это преступление? – Он совершенно не чувствовал себя виноватым, не думал просить прощения. Это была либо дерзость, либо свидетельство невиновности. Мэдди, глядя на мужа, не знала, что и думать.

– Ты с ней танцевал? – спросила она, буравя его взглядом.

– А как же! И не только с ней. Мы не трахались, если ты об этом. – Он сразу взял быка за рога. Его уже раздражала ее подозрительность. – Ты же в этом меня обвиняешь, Мад? – Тон у него был такой, как будто это она перед ним провинилась, а его верность непоколебима.

– Я беспокоилась. Она хорошенькая, тут все изображено так, будто вы были там вместе.

– А о тебе такое пишут, что можно решить, что ты настоящая шлюха. Я же им не верю!

Эта реплика стала для Мэдди ударом под дых.

– Нехорошо так говорить, Джек, – тихо сказала она.

– Разве это не правда? Меня по крайней мере не фотографируют с незаконнорожденными детьми, так что у тебя нет никаких оснований для претензий. Что, молчишь? Ты столько мне врала, столько от меня скрывала, что никто бы меня не осуждал, если бы я тебе изменил.

Виновата, как всегда, оказалась она. Мэдди не могла не признать, что Джек отчасти прав. Она до сих пор не сказала ему, что переселяет Лиззи в Вашингтон, что иногда видится с Биллом и каждый день с ним разговаривает. Джеку опять удалось все перевернуть и вызвать у нее чувство вины, вместо того чтобы ответить толком, был ли он ей неверен.

– Прости. Просто это так… – Тон у Мэдди тоже был виноватый, она уже устыдилась, что так плохо о нем подумала.

– Не торопись тыкать пальцем, Мад. Так что там на работе?

Как всегда, он с презрением поставил ее на место. Джек соглашался обсуждать предложенную ею тему только тогда, когда ему интересно; в данный момент это было не так. Слова Мэдди он обратил во вред ей же и, как обычно, выставил ее виноватой.

Из-за того что она сказала и подумала, увидев фотографию в газете, он вздумал упрекать ее во флирте с новым соведущим. Элиот был молод, холост и хорош собой, и Джек стал твердить, что о них уже ходят слухи. Мэдди с трудом это терпела и поделилась новой бедой с Биллом, который объяснил, что Джек попросту отвлекает ее внимание. Но она все равно считала, что муж верит слухам, и не находила себе места.

Правда, то, что он говорил об Элиоте, не шло ни в какое сравнение с тем, что он изрыгал по поводу Билла после того, как услышал от кого-то, что их видели вместе за ланчем в клубе «Бомбей».

– Так вот почему ты напустилась на меня из-за тех танцулек? Думала вывернуться? Ты спишь с этим скучным дряхлым дедом, Мад? Если да, мне тебя жаль. Наверное, это все, на что ты можешь претендовать.

– Какая гадость! – крикнула она, не выдержав этого обвинения и пренебрежения к Биллу. Ей самой никогда не пришло бы в голову назвать его скучным и дряхлым. Наоборот, с ним интересно, весело, он добр, благороден и очень симпатичен внешне. Самое забавное – в общении с ним Мэдди не чувствовала 26-летнюю разницу в возрасте.

Потом Джек стал расспрашивать одну из девушек, дежуривших в холле, и та наболтала какие-то глупости: дескать, Билл звонит Мэдди чуть ли не ежедневно. Через пять минут после этого Джек влетел в кабинет жены с обвинениями и угрозами.

– Ах ты, шлюха! Что вы затеяли? С каких пор? Эта ваша комиссия по спасению обиженных баб – форменный бордель! Забыла, что ли, что у этого сукиного сына на руках кровь жены? Смотри, как бы он и с тобой так же не обошелся…