Эдвард Резерфорд - Нью-Йорк

Сальваторе размышлял об этом пару недель. В конце концов он решил, что если такова цена Терезы, то она того стоит. Другое дело, удастся ли ему потрафить ее родне.

В конце октября заболел Анджело. Никто не понимал, что с ним творится. Началось как грипп, но через десять дней, хотя лихорадка отступила, Анджело был еще очень слаб и постоянно кашлял. Дядя Луиджи сидел с ним днем, а Сальваторе – вечером. В конце ноября Сальваторе послал за матерью, которая немедленно заявила, что Анджело должен переехать на Лонг-Айленд.

Спустя несколько дней он позвонил Терезе и сообщил о происходящем.

– Если ему нужна компания, я могу навестить, – предложила она. – На велосипеде это недалеко. – Она помолчала. – Могу и с тобой увидеться, если подъедешь.

Сальваторе улыбнулся. Она нашла отличный повод для встречи. Он пообещал выбраться до Рождества.

Холодным декабрьским утром явились два копа-ирландца. Снег, выпавший ночью, еще покрывал дороги. Дядя Луиджи был в ресторане. Сальваторе не знал за собой никаких грехов и не встревожился, когда к нему обратились по имени. Потом ему объяснили, зачем пришли.

Морг находился в Гарлеме. Просторное помещение с голыми стенами в цокольном этаже, где было холодно то ли от снега снаружи, то ли потому, что таким его держали всегда. В нем было несколько столов, накрытых простынями. Сальваторе подвели к тому, что находился ближе к центру, и откинули покров.

Серое тело было облачено в вечерний костюм. Челюсть подвязали, и лицо выглядело красивым, но белая сорочка почернела от крови.

– Пять пуль, – сказал коп. – Должно быть, сразу наповал. – Он вопросительно взглянул на Сальваторе.

– Да, – кивнул тот. – Это мой брат Паоло.

На похороны в город съехалась вся семья. Пришли друзья и соседи. Священники тактично выразились о Паоло как о возлюбленном сыне и заботливом брате, который пал жертвой неизвестных гарлемских бандитов. Все знали правду, но никто не сказал.

В Рождество семья собралась на Лонг-Айленде. Сальваторе рассказал Терезе о трагедии, но в гости не пригласил.

Анджело был бледен. В холодную погоду мать не выпускала его из дому, но он не унывал.

– Скучно только ужасно, – сказал он брату.

Ему удалось собрать кипу газет и журналов, включая не самые свежие; махнув рукой в их сторону, Анджело сообщил, что прочел их все.

Дядя Луиджи усмотрел в этом удобный случай навести свое финансовое колдовство и долго беседовал с Анджело о вложении его средств. Странно, но тот сказал: «Наверное, ты прав. Я так и сделаю». И битый час внимательнейшим образом слушал дядю, время от времени серьезно кивая. «Вот только вкладывать мне почти нечего», – признался он, но, когда дядя спросил, сколько у него есть, ограничился улыбкой и словом «немного».

– Он вылитый я! – восхищенно воскликнул дядя Луиджи. – Никогда не говори, сколько у тебя есть! Пусть гадают!

Что касалось помощи дяди Луиджи в финансовых операциях, то он, по словам Анджело, мог свести его с надежным человеком, который купит любые акции, но решать Анджело будет сам. Он так спокойно сообщил об этом, что произвел впечатление на Сальваторе. Братишка мужал.

Джузеппе с женой упросили Анджело оказать им небольшую услугу. Им понадобилась красивая вывеска с названием фермы. Анджело не любил работать на заказ, но согласился и в Рождество преподнес им подарок. Он взял у них доску, выбелил и синими буквами написал «Ферма „Чистые Воды“», добавив маленькое изображение усадьбы, которая плывет в синем море, как Ноев ковчег. Вывеска вышла такой оригинальной и броской, что они пришли в щенячий восторг. Сальваторе видел, что Анджело польщен и доволен таким вниманием к его искусству.

Но через два дня после Рождества Анджело сказал, что ему нездоровится, и пролежал все время, пока Сальваторе гостил на ферме.

В третью неделю января, когда Сальваторе снова приехал повидать родителей, прибыла и Тереза с кузиной – на велосипедах. Визит стал большим достижением. Тереза была вежлива и почтительна с его родителями. «Сразу видно, что из приличной семьи», – заявила мать. Сальваторе заметил и ее ласковое обращение с Анджело. Она села рядом и принялась развлекать его разными смешными историями.

Анджело выглядел немного лучше, а кашель почти прошел, но он все еще был очень бледен и почти не выходил, предпочитая сидеть в большом кресле. Впрочем, он был весьма деятелен. Сальваторе заметил на столе вырезки из финансовых газетных разделов, кое-что было обведено красным. Там же лежали наброски фасада для местной пекарни. Когда Тереза предложила кое-что поправить, Анджело внимательнейшим образом всмотрелся в эскиз и тихо ответил:

– Нет. Это не то, что мне нужно.

Тереза на миг обиделась, но потом улыбнулась и весело бросила, что пациенту виднее, чего он хочет.

После этого Анджело сказал, что хочет нарисовать два портрета: ее и кузины – в подарок на память. Девушки с удовольствием согласились, и Сальваторе, пока девушки позировали, пошел проведать Джузеппе. Потом они с Терезой прогулялись до берега и обратно, а кузина составила компанию Анджело. По пути Тереза сообщила, что скоро снова приедет в город.

Когда девушки отбыли, он застал Анджело в состоянии задумчивости.

– Как по-твоему, я когда-нибудь женюсь?

– Конечно женишься, – сказал Сальваторе.

– Может быть, – неуверенно кивнул тот. – Я думаю, Сальваторе, ты должен жениться на Терезе! – вдруг выпалил он. – Как можно скорее.

– Сначала нужно, чтобы она согласилась. И ее родители. – Тут Сальваторе рассмеялся. – А тебе, наверное, надо жениться на кузине!

Но Анджело, к его удивлению, остался предельно серьезным.

– У них хорошая семья, – тихо произнес он.

Через несколько минут о том же заговорила мать:

– Не упусти Терезу, Тото. Она тебе самая пара.

– Может быть, мама, – ответил он, продолжая ломать голову, как угодить ее близким.

Спустя две недели, в пятницу, Сальваторе вернулся с работы и обнаружил, что его поджидает высокий, худощавый человек лет пятидесяти. Черное пальто было застегнуто до самого горла. Он протянул Сальваторе визитку.

– Я адвокат, – объяснил он. – Представляю вашего покойного брата Паоло Карузо. Моей фирме поручено распорядиться его имуществом. Мы можем пройти в дом? – Когда они поднялись в квартиру, адвокат спросил: – Известно ли вам состояние дел вашего брата?

– Я даже не знал, где он живет, – признался Сальваторе, пожав плечами.

– Он переехал. У нас, кстати сказать, его одежда. У меня еще нет заверенной копии завещания, но он сохранил за вами все оставшееся имущество.

– За мной? А как же остальные родственники?

– Его воля изложена совершенно ясно. Я дам вам знать, когда все будет сделано. Вам придется прийти в офис, чтобы покончить с формальностями. – Он сделал паузу. – Там больше десяти тысяч долларов.