Дэвид Митчелл - Простые смертные

Нет, это просто смешно! Какая-то жалкая рощица, даже лесом ее не назовешь! И потом, я помню, что рядом с автостоянкой были припаркованы несколько кемперов, так, может, просто крикнуть погромче: «Помогите!» Нет, кричать я не могу. Потому что я мужчина. Потому что я Криспин Херши. Потому что я, в конце концов, «анфан террибль английской словесности»! Просто не могу и все. Вон там какой-то поросший мхом валун, похожий на голову тролля, выбирающегося из-под земли…

…и вдруг – видимо, это был какой-то фокус северного освещения, – довольно узкий сегмент видимой мною лесистой местности, включавшей и тот мшистый валун, и подобие буквы Х, образованное двумя склонившимися друг к другу стволами, вдруг начал мерцать и колебаться, как простыня на ветру, но ведь ветра-то не было и в помине…

А потом – о господи! – из-за этой «простыни» высунулась рука и отодвинула ее в сторону! А из щели в расколовшемся пространстве словно по мановению волшебной палочки появился хозяин руки – светловолосый молодой человек в куртке и джинсах, прямо из воздуха материализовавшийся посреди этого жалкого леска. Я бы дал ему лет двадцать пять, и он был очень хорош собой, прямо модель. Я в полном изумлении смотрел на него: неужели передо мной… призрак? Нет. Хрустнула ветка под его мягкими замшевыми Desert Boots. Никакой это не призрак, и никакой «материализации» не было, а ты просто идиот, Криспин Херши! Этот «призрак» – такой же турист, как и ты. Скорее всего, он из кемпера со стоянки. Возможно, ему просто понадобилось «под кустик». Черт бы побрал эти сумерки! Черт бы побрал очередной день, который я провел в обществе самого себя!

– Добрый вечер, – поздоровался я.

– Добрый вечер, мистер Херши.

Произношение у него было почти идеальное, полученное, видимо, в очень дорогой английской школе; ничего общего со свистящим и пришепетывающим исландским английским.

Мне было приятно, что он меня узнал. Признаюсь, я был даже польщен.

– Весьма признателен, что вы меня узнали, да еще в таком странном месте.

Он сделал несколько шагов и с довольным видом остановился на расстоянии вытянутой руки от меня.

– Я один из ваших поклонников. Меня зовут Хьюго Лэм.

Он тепло и обаятельно улыбнулся мне. Он улыбался так, словно я много-много лет был его верным другом. Странно, но мне все время хотелось, чтобы он меня похвалил.

– Рад с вами познакомиться, Хьюго. Видите ли, это, наверное, звучит немного глупо, но я решил пройтись, а потом забыл, в какой стороне автостоянка…

Он кивнул, и лицо у него стало задумчивым.

– Асбирги устраивает такие фокусы почти со всеми, мистер Херши.

– Так, может быть, вы мне укажете, куда нужно идти?

– Да, конечно. Всенепременно укажу. Но сперва разрешите задать вам несколько вопросов.

Я чуть отступил назад.

– Вы хотите сказать… насчет моих книг?

– Нет, насчет Холли Сайкс. Нам известно, что вы с ней стали близки.

С некоторым страхом я понял: а ведь этот Хьюго – одно из загадочных «предвидений» Холли! Затем я сердито отверг эту мысль, сказав себе: ерунда, это просто жалкий репортеришка из какого-то жалкого таблоида! Ведь Холли говорила, что и в своем новом доме в Рае она уже имела неприятности с целой бандой телепапарацци.

– Я бы с удовольствием выложил вам все сведения о Холли и обо мне, – оскалился я, глядя на этого красавчика, – но дело в том, солнышко, что все это вас, черт побери, совершенно не касается.

– Ах, как вы ошибаетесь! – с абсолютно невозмутимым видом возразил Хьюго Лэм. – Все, что касается Холли Сайкс, касается и нас тоже. Причем очень сильно.

Я стал осторожно отступать от него, пятясь спиной, и сказал:

– Ну, как бы то ни было, а мне пора. Прощайте.

– Вам понадобится моя помощь, чтобы выбраться отсюда, – сказал он.

– Можете сами скушать свою помощь, она как раз уместится в вашем небольшом желудке. Холли – частное лицо точно так же, как и я. А дорогу я и сам найду…

Хьюго Лэм сделал какое-то странное движение, и я почувствовал, что мое тело словно приподнимает футов на десять над землей рука какого-то невидимого великана; причем эта великанья рука так крепко стиснула мне ребра, что они похрустывали, а от позвоночника по нервным окончаниям растекалась невыносимая боль; но просить о пощаде или хотя бы просто стонать я почему-то считал невозможным, хотя терпеть эту пытку даже несколько секунд было просто невыносимо. Но секунды бежали одна за другой – это я считал их секундами, а на самом деле они вполне могли быть и днями! – и наконец меня швырнули, нет, не уронили, а именно швырнули на землю. Вокруг был все тот же лесок.

Лицо мое было впечатано в плотный слой перегнивших листьев. Я что-то приговаривал, извиваясь и постанывая, но самая острая боль уже затихала. Скосив глаза, я заметил, что выражение лица у Хьюго Лэма как у мальчишки, отрывающего ножки пауку-сенокосцу: слабый интерес и насмешливая зловредность. Подобную невыносимую боль во всем теле можно было бы объяснить, например, применением какого-нибудь тазера, но как объяснить мое пребывание на высоте десяти футов над землей? Все мое любопытство погасил некий атавистический ужас; я понимал, что должен во что бы то ни стало отделаться от этого типа. От страха я даже штаны намочил, но в данный момент мне и это было безразлично. Ноги совершенно не желали меня слушаться, а в ушах звучал чей-то далекий-далекий голос, точнее, рев: «Ты никогда больше не будешь гулять один!», но я старался не слушать, не мог, не смел и самым жалким образом пополз куда-то задом наперед, но потом все же заставил себя встать и прислонился к большому пню. Хьюго Лэм сделал еще какой-то жест, и ноги подо мной тут же снова подогнулись. Но боли на этот раз не было. Хотя, пожалуй, стало еще хуже: ниже пояса у меня вообще пропала всякая чувствительность. Я коснулся своего бедра – бедро было на месте, но оно казалось совершенно чужим и совершенно бесчувственным. Хьюго Лэм подошел ближе – я просто похолодел от страха, – уселся на пень и сказал:

– Ноги порой бывают очень кстати. Вы хотите получить свои ноги обратно?

Я спросил дрожащим голосом:

– Кто вы такой?

– Некто весьма опасный, как видите. Вот посмотрите: узнаете этих двух милашек? – И он вынул из кармана ту самую маленькую паспортную фотографию, которую я потерял несколько дней назад: я, Анаис и Джуно. – Отвечайте на мои вопросы честно, и у девочек будет не меньше шансов прожить долгую счастливую жизнь, чем у любого другого ученика лицея «Утремонт».

Этот красивый молодой человек – просто видение, явившееся мне во сне или вызванное наркотическим трипом. А фотографию он, скорее всего, просто украл. Но как? Когда? Я молча кивнул, и он сказал: