Чарлз Дюбоу - Неосторожность

– Люблю, когда ты внутри, – говорит она.

Гарри переворачивает ее на живот и глубоко вонзается в нее, прогибая спину, глубже, глубже, глубже. Ее глаза широко распахиваются, она вцепляется в простыню, повторяя «боже, боже, боже, боже», пока ее голос не плавится в одном сплошном крике, когда он ускоряется, и она хватает воздух ртом, утыкаясь лицом в кровать, и они оба вскрикивают, будто от боли, а не от наслаждения.

Вскоре Клэр идет в ванную. Вернувшись, спрашивает:

– Тебе действительно нужно завтра улетать?

– Да. Мне уже купили билет.

– Не хочу, чтобы ты уезжал, – говорит она, беря Гарри за руку. – Теперь, когда я тебя нашла, не хочу, чтобы ты пропадал. Ты не можешь остаться еще на несколько дней?

– Это не так просто. Мэдди… – Он впервые за все это время произносит имя жены. – Она меня ждет.

Клэр вздыхает.

– Знаю.

Они молчат.

– Когда ты опять сумеешь приехать?

– Не знаю.

– А если ты скажешь, что тебе нужно что-нибудь проверить в доме?

– У нас есть смотритель. Он бы позвонил, если бы что-нибудь случилось.

Клэр отворачивается.

– Значит, ты уезжаешь. И я ничего не могу сделать, чтобы ты остался?

– Дело не в том, что я не хочу остаться. – Гарри кладет руку ей на спину.

– Что мы будем делать? – У Клэр дрожит голос. – Это что, все? Ты мой на несколько дней, а потом все становится как прежде?

– Не знаю.

Она снова поворачивается к нему:

– Я тоже не знаю. Но теперь все по-другому. Я не пытаюсь разрушить твой брак. Хочу, чтобы ты это понял. Я люблю Мэдди. Но тебя я люблю больше. И мне невыносимо думать, что я тебя не увижу, не смогу обнять.

– Повод. Мне нужен повод.

– Тебе нужен еще какой-то повод, кроме того, что есть девушка, которая хочет с тобой трахаться? – спрашивает она со смехом.

– Отличный повод. – Гарри улыбается, нежно целуя Клэр в плечо.

– Так что, останешься?

– Посмотрим. Нужно узнать в авиакомпании.

– Я скажу на работе, что заболела.

– Что будем делать?

– Я хочу съездить на море. Я там никогда не была в это время года.

– Там красиво. Гораздо тише. Никого нет. Особенно по будням.

– Устроим пикник.

– В доме нельзя ночевать. Вода отключена. Все заперто.

– И не надо. Переночуем в гостинице. Или просто вернемся в город. Будет у нас приключение.

На следующее утро Гарри звонит Мэдди из гостиничного номера.

– Тут кое-что изменилось, – говорит он. – Ничего, если я останусь еще на денек?

У нее расстроенный голос:

– Джонни так тебя ждал. Написал для тебя приветственный плакат. На итальянском.

– Я вернусь в субботу. Совсем скоро.

Повесив трубку, Гарри сидит возле телефона и смотрит на него. Ему хочется перезвонить и сообщить, что он все-таки прилетит. Не останется. Он скучает по ним и не может дождаться, когда они увидятся. Все это ошибка. Шутка. Но звонит телефон, и Гарри, вздрогнув, снимает трубку.

– Мистер Уинслоу, это администратор. Ваша ассистентка просила передать, что ждет вас у главного входа. В машине.

– Да, – говорит он. – Спасибо. Сейчас спущусь.

Гарри закрывает за собой дверь. Если и была возможность повернуть обратно, то она упущена.

Автомобилей почти нет. Мимо мелькают съезды с шоссе. Клэр в бежевом свитере с высоким ребристым воротом, который она постоянно теребит. Она сидит на переднем сиденье взятой напрокат машины, настороженная, не желающая ничего упустить, как ребенок на школьной экскурсии. По пути Гарри рассказывает смешные истории, и Клэр смеется тем смехом, который я сразу у нее отметил. Серебряный колокольчик. Смех, который хочется слышать всегда.

Задолго до ланча они проехали через городок, растерявший летнее оперение. Это похоже на репетицию без костюмов, когда актеры одеты в свою уличную одежду, а в зале никого нет. Город снова стал домом для местных жителей. На главной улице скучают припаркованные пикапы. Висят объявления, предлагающие поесть спагетти в пожарной части. Под небом землистого цвета тренируется школьная футбольная команда.

– Больше всего люблю бывать тут в это время года, – говорит Гарри. – Здесь очень спокойно. Понятно, почему сюда так тянуло художников и писателей. Но старые заведения закрылись. Аренда становится дороже, местным не по карману. Большинству художников тоже не по карману. Видишь, вон там? – Он показывает на магазин, торгующий дорогой мебелью для ванных. – Там был бар. «Бар Большого Эла». Там выпивал Джексон Поллок.

Вскоре Гарри разворачивается и останавливается напротив вокзала.

– Надеюсь, это место не закроется, – говорит он. – Здесь так вкусно.

Они заходят. Справа в витрине-холодильнике выставлены цепочки колбас, сыры, острые перцы, ветчина, оливки. У противоположной стены ряды пасты, домашних соусов, супов, напитков и мороженого. Пахнет оливковым маслом и горячим хлебом. Очередь из мужчин, рабочих и строителей – белых и латиноамериканцев. Они заказывают сандвичи. На стенах фотографии и открытки от постоянных клиентов.

– Тут почти так же хорошо, как в Риме, – шепчет он Клэр на ухо.

– Эй, Гарри! – восклицает один из продавцов. – Как жизнь? Тебя не было в последнее время.

Они пожимают друг другу руки.

– Привет, Руди. Уезжал. Работаю над новой книгой.

– И как?

– Нормально.

– Как миссис Уинслоу? – Он смотрит на Клэр.

– Хорошо, Руди. Спасибо, что спросил. Это Клэр. Наша подруга. Я ей рассказывал, что у тебя лучший прошутто по эту сторону Пармы.

Руди почтительно поднимает руки, принимая комплимент.

– Чем вас порадовать?

Они заказывают хлеб, сыр, мясо. Пища рабочих, пища итальянских крестьян. Пища, которую едят руками.

– Думаю, Руди не одобряет, – замечает Клэр, когда они выходят на улицу. Она старается сказать об этом легко.

Гарри кладет пакет на заднее сиденье.

– Неловко получилось, – соглашается он.

– Может, не надо было показываться на людях?

– Чушь. Садись. Нужно еще вина купить.

На пляже пусто. Серые волны шумно бьются о берег. Слишком холодно, чтобы ходить босиком. Гарри приносит еду и одеяло.

– Вода в это время года совсем другая, – произносит Клэр. – Как будто сердится.

Гарри опускается на песок, расстилая одеяло, и вынимает из кармана штопор.

– Ты настоящий бойскаут, – усмехается она.

– «Будь готов!» – мой девиз. Надеюсь, ты умеешь пить из бутылки.

– Попробуй меня остановить.

После ланча они лежат на одеяле и смотрят в небо. Клэр кладет голову на живот Гарри. У земли не так холодно. Неподалеку садится одинокая чайка, дожидаясь подачки.

– Обломись, – говорит Гарри, бросая в нее щепкой, и птица, хлопая крыльями, перелетает подальше.

– Она голодная, бедняжка, – вздыхает Клэр.

– Голодная, да. Но если ее покормить, она приведет всех подружек на вечеринку – и прощай, тихий пикничок.