Филиппа Грегори - Дочь кардинала

Я сильнее сжимаю руку Ричарда.

– С самого дня смерти Изабеллы я занимался расследованием ее обстоятельств и поиском ее убийцы, – тихо говорит Джордж. – Ее звали Анкарнетта, Анкаретта Туайно, она была служанкой в комнатах моей жены. Она подавала Изабелле еду, и это она принесла той вина, пока она рожала.

Я быстро прикрываю глаза, представляя, как Изабелла подпускает к себе эту женщину, не зная, что подпускает к себе врага. Я знаю, что должна была быть рядом с ней тогда. Я бы узнала предательницу в служанке.

– Ей платила королева, – продолжает Джордж. – Одному Богу известно, как долго она за нами шпионила. Но когда Изабелле пришла пора рожать, она была так счастлива и уверена, что это будет мальчик, что королева приказала своим слугам использовать порошки.

– Какие порошки?

– Итальянские порошки. Это яд.

– Ты в этом уверен?

– У меня есть доказательства, и судья признал ее виновной и приговорил к смерти.

– Его доказательства заключаются лишь в том, что Анкаретта сказала, что работает на королеву, – вмешался Ричард. – Это не дает нам уверенности в том, что именно королева приказала убить ее.

– А кому еще придет в голову причинить вред Изабелле? – просто спросил Джордж. – Разве ее не любили все, кто ее знал?

Я молча киваю. Мои глаза наполнены слезами, и я ничего не вижу перед собой.

– А что случилось с ее малышом?

– Сразу же после смерти Изабеллы и роспуска прислуги Анкаретта отправилась в Сомерсет, – продолжает Джордж. – Но свои порошки она оставила у своего дружка, Джона Терсби, конюха при замке Уорик. Это он дал их ребенку. Судья признал их обоих виновными, и их обоих казнили.

Я вскрикнула и посмотрела на Ричарда.

– Ты должна остерегаться, – предупреждает меня Джордж. – Не ешь ничего из приготовленного на ее кухне, пей вино только из собственных погребов, пусть при тебе открывают бутылки. Не доверяй никому из своих слуг. Больше ты ничего не сможешь сделать. Мы не можем защититься от ее колдовства иначе, как нанять собственную ведьму.

– Вина королевы не доказана, – упрямо заявляет Ричард.

В ответ Джордж лишь коротко смеется:

– Я потерял жену, невинную женщину, которую ненавидела королева. Мне не нужно других доказательств.

Ричард качает головой.

– Нам нельзя разделяться во мнениях, – настаивает он. – Мы – трое сынов Йорка. Эмблема Эдуарда – это три солнца на небосводе. Мы так многого добились, через многое прошли. Нам нельзя сейчас разделяться.

– Я верен тебе и верен Эдуарду, – клянется Джордж. – Но жена Эдуарда – мой враг и враг твоей жены, кстати, тоже. Она отобрала у меня лучшую женщину, о которой только может мечтать мужчина, и моего собственного сына. Я сделаю все, чтобы она больше не причинила мне вреда. Я найму людей, чтобы пробовали мою еду, усилю охрану, найду волшебника, чтобы он защитил меня от ее злого колдовства.

Ричард отворачивается и смотрит в окно, словно ищет ответа в струях дождя со снегом.

– И я пойду и расскажу обо всем этом Эдуарду, – медленно говорит Джордж. – Я не знаю, что еще можно сделать.

И Ричард подчиняется зову долга сына Йорков.

– Я пойду с тобой.

Ричард так и не рассказал мне в подробностях, что именно произошло между тремя братьями за закрытой дверью, когда Эдуард обвинил Джорджа в том, что тот взял правосудие в свои руки, давя на судей, выдумывая обвинения и казня двоих невинных людей, а Джордж отплатил ему той же монетой, обвинив Елизавету Вудвилл в том, что она послала убийц к Изабелле и ее новорожденному ребенку. Мне было только сказано, что трещина между братьями приняла размеры пропасти, и что его собственная вера и верность одному из братьев находится на грани исчезновения из-за любви ко второму брату, и что он боится, что эта история разрушит нас всех.

– Мы можем вернуться домой, в Миддлем? – спрашиваю я.

– Мы поедем на ужин во дворец, – мрачно отвечает он. – Нам придется это сделать. Эдуард должен видеть, что я на его стороне, и мы не должны показывать королеве, что боимся ее.

У меня задрожали руки, и я сцепила их за спиной, чтобы этого не было видно.

– Пожалуйста…

– Мы должны.

Королева выходит к ужину бледная, закусив губы. Взгляды, которые она бросала на Джорджа, способны были убивать. Он же, приветствуя ее, низко поклонился с некоторой иронией, делая из знака уважения комическое представление. Королева села так, чтобы не смотреть в сторону Джорджа, и весь вечер разговаривала с королем, словно стараясь не дать ему посмотреть в сторону брата. Она прижималась к нему, сидела рядом, когда мы смотрели вечернее представление, никого не подпуская близко к нему, словно пыталась оградить от Джорджа, который стоял, облокотившись о стену и глядя на нее так, словно мечтал отдать и ее под суд.

Двор гудел, смакуя скандал и немыслимость выдвинутых обвинений. Энтони Вудвилл везде ходил с большими пальцами, заправленными под портупею и такой пружинящей походкой, словно был готов в любую секунду броситься на защиту чести своей сестры. Над Джорджем больше никто не смеялся, даже никогда ничего не воспринимавшие всерьез члены семейства Риверс.

Дело приняло серьезный оборот: все ждали, что предпримет король и позволит ли он ведьме-убийце сохранить за собой свое место и управлять его поступками.

– Я не боюсь, – говорит мне Джордж. Мы сидим возле камина в моих комнатах в замке Бейнардс. По окнам стучит не вовремя начавшийся дождь, а небеса кажутся тяжелыми и мутно-серыми. Мы склонились голова к голове, но не из желания согреться, а объединенные общим страхом. Ричард сейчас при дворе, ведет переговоры со старшим братом, пытаясь их примирить, уравновесить ядовитые слова и понуждения, исходящие от королевы. Сложнее всего что-то противопоставить нескончаемому потоку сплетен, исходящих из Эрбера, где весь дом Джорджа только и говорит, что о бастарде, цепляющемся за трон, о короле, очарованном ведьмой, и о злодейке отравительнице, ставшей членом королевской семьи. Ричард убежден, что братьев можно примирить. Он верит, что дом Йорков способен пройти сквозь все испытания с честью, несмотря на бесчинства, учиняемые семейством Риверсов, несмотря на то что их королева сеет смерть.

– Я не боюсь, – говорит Джордж. – Я тоже не беспомощен.

– Не беспомощен?

– Я нанял волшебника, чтобы защитить себя от ее колдовства. Нашел хитрого типа по имени Томас Бердетт и еще двоих астрономов из Оксфордского университета. Они очень умелые, серьезные ученые, они предвидели смерть короля и свержение королевы. Бердет проследил влияние королевы, он видит ее путь сквозь наши жизни, как дорожку из серебристой слизи. Он рассказывает мне о грядущем и говорит, что Риверсы падут от руки своей же крови. Королева сама передаст своих сыновей их убийце. Она своими руками положит конец своему роду.