Дэвид Николс - Дублер

– …и кладешь раковину на ладонь плоско…

– Ау, Джош?

– …так, чтобы не потерять драгоценные соки…

– Джош, извини, я не могу…

– Это самое лучшее в устрице: сок…

– Джош, эй… ДЖОШ!

– Мистер Маккуин?

– Кажется, я не могу найти туалет.

– Это потайная дверь. Если посмотришь внимательно, то увидишь… – Джош вздохнул, нетерпеливо сунул устрицу, со всеми драгоценными соками, в руку Адаму и вывел Стивена из кухни.

Выходя за ним, Стивен оглянулся – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Адам берет открывалку для устриц за ручку, будто раздумывает, не приложить ли ею Джоша по макушке.

Джош в это время приобнял Стивена за плечо и указал на противоположную стену:

– Вон, видишь прямоугольник? – (И действительно, Стивен сумел различить неясные очертания двери.) – Вон сортир. Потайные двери, сечешь? Как в старом замке или в чем-то таком. Круто, а?

– Обалденно, – сказал Стивен, стараясь не слишком шевелить лицом, чтобы не сморщиться.

– И должно быть обалденно. Это стоило мне гребаную кучу денег… – подчеркнул Джош и направился обратно в кухню. – Просто мягко толкни, и она откроется…

Стивен толкнул край двери, и она действительно открылась с футуристическим пневматическим шипением. Оказавшись в безопасности внутри, он повернулся, запер дверь, постоял, прижавшись к ней лбом, и издал долгое тонкое слабоумное гудение – такой звук можно услышать в больничных драмах, когда отключается машина жизнеобеспечения. Ванная шла углом в форме буквы «Г», большая и шикарная, черная с бронзой, освещенная только группкой чайных свечек и свечой, ароматизированной жасмином, и только когда раздался тихий искусственный кашель, Стивен понял, что здесь есть кто-то еще.

Привлекательная женщина с коротко стриженными черными волосами, в облегающем черном платье до колена, сидела на биде, положив ногу на ногу, и курила сигарету.

– У вас там все о’кей? – спросила она с американским акцентом.

Стивен перестал гудеть.

– Ой, извините, я не знал… – пробормотал он, запинаясь и подчеркнуто глядя в потолок.

– Да ладно, я не делаю ничего… интимного, – равнодушно ответила женщина, и Стивен осторожно опустил взгляд вниз, на ее скрещенные ноги – просто чтобы проверить. Нет, она, похоже, не делала ничего интимного, просто спокойно сидела на биде, просто курила. – Удивительно, но в этом доме тут единственное удобное сиденье, – сообщила она с американским, пожалуй нью-йоркским, акцентом. Ее глаза были очень темными, рот большим и красным, и Стивен узнал в ней, вспомнив короткий разговор на вечеринке после премьеры, жену Джоша Нору. – Вы один из официантов, да?

– Вроде того.

– Ну уж конечно, вы знаете, гость вы или официант… – сказала она, глубоко затягиваясь.

– Да, можно было бы подумать и так. – Нора выглядела озадаченной, и Стивен решил сменить тему. – Может, вас оставить?.. – спросил он, чувствуя, что каким-то образом рассекретил ее тайное убежище.

– Да нет, все нормально, – бодро ответила она, вставая и пальцем стирая что-то с уголка глаза. – Теперь здесь все ваше! Отрывайтесь! – Она подняла крышку унитаза, бросила туда сигарету, послушала, как та шипит, и повернулась к Стивену: – Можно вас кое о чем спросить?

– Легко.

– Что вы думаете об этом платье? – Она встала прямо, откинув плечи назад, придерживая платье на бедрах, и потянула вниз так, что оно туго натянулось на теле. – Джош сказал, я выгляжу в нем жирной.

– Так и сказал? Жирной?

– Ну конечно, он не сказал «жирной». Точное слово, которое он выбрал, – «пышная», но имел-то в виду «жирная». Как думаете, мне сходить переодеться?

– Вовсе нет. Думаю, вы выглядите здорово, – сказал Стивен, потому что это было правдой.

– «Здорово» в смысле «здоровенная», да?

– «Здорово» в смысле «потрясающая».

– «Здорово» в смысле «потрясающая», – повторила она, передразнивая его акцент. – Ладно, сердечно вас благодарю, вы настоящий джентльмен.

Стивен питал изрядную слабость к американцам, пытающимся изобразить английский акцент, и сам себя удивил, улыбнувшись. Нора улыбнулась в ответ, пожалуй, несколько нервно, глядя в пол чуть покрасневшими глазами.

– Кстати, а вы знаете, что издавали странные звуки?

– Когда?

– Только что.

– Правда?

– Угу, что-то вроде гудения. Вот такие. – И она плотно закрыла глаза и издала такой же звук.

– Да, я действительно иногда так делаю. Это нервное.

– И помогает?

– На самом деле нет.

– Вот досада, я собиралась попробовать. Но с чего бы вам нервничать? Вы же профессионал, разве нет?

– Да, да. Полагаю, что да.

– Ну вот то-то же. Вам хоть платят за то, что вы здесь. – Нора посмотрела на дверь, к которой прислонялся Стивен. Отступив в сторону, чтобы выпустить ее, он обнаружил, что дверь почему-то не открывается, как ни дергай за ручку. – А вы не хотите сначала ее отпереть?

Он отпер.

– Ладно, я пошла… – сказала она и сделала глубокий вдох, как перед прыжком в прорубь, потом сглотнула и вышла в зал, оставив Стивена одного.

Он подождал секунду, затем быстро запер дверь и тяжело опустился на место миссис Харпер на биде. Он зажег сигарету, попытавшись выкурить ее всю за одну затяжку, потом закрыл глаза и плотно прижал веки кончиками пальцев, пока не появились белые вспышки света, и попытался вообразить, что сделал бы Кэри Грант в точно таких же обстоятельствах.

И сразу обнаружил, что нелегко вообразить Кэри Гранта в точно таких же обстоятельствах.

Дело было не столько в статусе официанта. Он много раз работал официантом до сих пор и не сомневался, что будет работать официантом еще неоднократно, и это его нисколько не беспокоило – в конце концов, работа как работа. Но в данной ситуации его чрезвычайно раздражала трата двадцати пяти фунтов: бутылка шампанского покупалась как подарок предполагаемому другу, но теперь ему придется подавать это самое шампанское каким-то незнакомым людям, а потом еще мыть за ними бокалы. Он припомнил тот вечер и разговор в кулисах, пытаясь понять, откуда взялась эта ужасная ошибка. Как сказал тогда Джош, точные слова? «Можно тебя позвать?..», «Работенка в костюме и галстуке?», «Я бы очень оценил?» Разумеется, простая правда состоит в том, что Джош постеснялся произнести слово «официант». То, что Стивен принял за руку дружбы, на самом деле оказалось вручением ему полной пепельницы.

Где-то далеко он услышал щелканье пленки на контейнере с готовой едой, вскрываемой вилкой.

Он серьезно обдумал, не вылезти ли из окна, но оно было слишком высоким и маленьким. Прямое же и откровенное признание ошибки сдвинет унижение еще на ступеньку ниже: Стивен представил смущенный и сочувственный взгляд Джоша. Нет, конечно же, единственный зрелый, разумный шаг – симулировать внезапную болезнь. Немного притворства: в конце концов, это его ремесло. Он начал мысленно листать медицинский словарь, который держал в голове на такой экстренный случай: грудная жаба – нет, бери-бери – нет, холера – нет. Инсульт – это уж чересчур, ангина – слабовато, синдром раздраженного кишечника – слишком интимно. Есть ли простой и быстрый способ устроить себе коллапс легкого? Стивен решил остановиться на серьезном пищевом отравлении – идеально правдоподобно, если учесть, что чувствует он себя так, будто его сейчас стошнит. Положив ладонь на живот и зажав его, будто только что получил туда пулю, Стивен чуть наклонился, потренировался перед зеркалом делать тошнотное лицо, заглотил еще одну пилюлю сомнительного антибиотика, без нужды спустил воду в унитазе и вышел в комнату.