Дэвид Николс - Дублер

– Безумный, злой и опасный знакомый (криво улыбнуться) . Вот как меня теперь называют в Англии – по крайней мере…

– СТОП! – прокричал Джош, развалившийся на кресле в одиннадцатом ряду, закинув ноги на спинку сиденья впереди. – Вернись к началу.

– Безумный, злой и опасный знакомый (криво улыбнуться) . Вот как…

– Нет, еще раз.

– Безумный, злой…

– Заново!

Стивен вгляделся в зал:

– Могу я спросить почему?

– Извини, Стив, но я просто не верю тебе.

– Чему ты не веришь?

– Ничему. Ни слову не верю. – Джош глотнул из обязательной бутылочки с водой, наклонился вперед и положил голову на спинку переднего кресла. – Ты должен стать лордом Байроном, Стив. Ты должен быть великим любовником, бунтовщиком, воином. Люди думали, что Байрон – воплощенный дьявол; обычаи, брак, верность, – все это дерьмо ни черта для него не значило. Им двигали любовь, страсть и желание, а не здравый смысл. Этот парень спал со своей сестрой, черт бы его побрал!..

– Со сводной сестрой, с формальной точки зрения.

– Ничуть не легче, Стив.

– Так чему именно ты не веришь?

– Я просто не вижу безумного, злого и опасного, дружище. Я вижу разумного, доброго и заботливого, а кто, блин, захочет смотреть спектакль под названием «Разумный, добрый и заботливый»? – Вжившись в роль режиссера, Джош теперь встал и вынес свою бутылку воды в переднюю часть зала, бесцельно оглядываясь в поисках того, на что можно сесть верхом. – Проблема в том, что ты играешь отсюда, Стив, – он постучал пальцем по лбу, – от ума, от мозга. Ты слишком много думаешь. Даже в одиннадцатом ряду я вижу, как ты думаешь. – Он поставил бутылку на край сцены. – Знаешь, что ты на самом деле должен использовать?

Стивен подумал, уж не Силу ли использовать ему предложит Джош.

– Знаешь, откуда ты на самом деле должен начинать играть?

Обычно типовым ответом на этот вопрос было «от диафрагмы», но у Стивена брезжило ужасное подозрение насчет того, что будет дальше…

– Ты должен играть отсюда .

…и верно: Джош внезапно схватил себя между ног обеими руками и направил вздувшуюся под тканью шишку на Стивена, словно это было животное, которое он собирается выпустить в дикую природу.

– Отсюда, все понятно?

– Ладно, ладно, о’кей, – сказал Стивен некой точке на балконе.

– Отсюда, Стив! Отсюда, отсюда! Понял? – настаивал Джош, снова тряся принчиндалами для вящего понимания Стивена.

– Хорошо-хорошо, Джош, я понял.

– И отсюда тоже. – Он отнял одну руку от штанов и сильно ударил себя в грудь кулаком. – Отсюда и отсюда тоже.

– Понял. От сердца, так?

– Именно. От сердца. Член и сердце. Сделай это своим девизом.

– Ладно. Член и сердце?

– Член и сердце. – Джош с явной неохотой отпустил свой член, убрал руку с груди и запрыгнул на сцену. – Слушай, закрой-ка глаза!

– Закрыть глаза?

– Да, сделай это. – Он крепко сжал плечи Стивена. – Закрой глаза.

Неуверенный в том, доверяет ли он Джошу настолько, чтобы заниматься упражнениями на доверие, Стивен закрыл глаза и тут же снова их открыл.

Джош недовольно цыкнул.

– Смотри, я тоже закрою, – сказал он.

Оба закрыли глаза.

– Теперь подумай о ком-нибудь, на кого ты по-настоящему запал. Я не хочу знать, кто это, но хочу, чтобы ты мысленно вызвал образ этой женщины – ее лицо, тело и вообще, – словом, образ той, кого ты действительно желаешь – нет, больше чем просто желаешь, той, кого ты жаждешь , кого ты вожделеешь – кого ты жаждешь и вожделеешь больше всех в мире.

Стивен сделал это.

– Получилось?

– Получилось.

– Она здесь?

– Она здесь.

Оба постояли секунду с закрытыми глазами, напряженно думая о ком-то.

– Ладно, представь ее лицо, подумай о ней, потом, когда будешь готов, открой глаза и начни сначала.

Стивен так и сделал.

– Лучше, – сообщил Джош через некоторое время. – Гораздо, гораздо лучше.

Следующее воскресенье прошло как еще один день в стиле «Живи одним днем», девятый по счету с того момента, когда Джош сделал Стивену свое предложение. При таком темпе была очень реальная возможность, что Стивен будет «жить двумя неделями».

Он решил, что в качестве особого удовольствия сводит Софи в Сохо на бургеры. Стивен чувствовал себя богатым после своей эпопеи в качестве официанта; более того, ему светила приличная сумма за участие в «Белке Сэмми – 2», поэтому они смогли поесть в эксклюзивном бистро в американском стиле в окружении респектабельных семей, набирающихся опыта настоящего бранча: родители читали газеты, пока их смышленые, хорошо одетые дети возили еду по тарелкам, горько сожалея, что заказали «яйца Бенедикт».

– «Яйца Бенедикт» – это что? – спросила Софи.

– Не называй меня Бенедикт! – ответил Стивен, как он думал, чрезвычайно остроумно, однако в лице Софи ничего не изменилось. – Это такое дряблое яйцо пашот в противном липком желтом чем-то. Как мозги на тосте.

– Можно мне его?

– Нет! Я же только что сказал тебе, Софс, оно отвратительное. Название у него такое, как будто будет очень здорово, но, поверь мне, оно правда ужасно.

– А что мне тогда можно взять?

– Ты можешь заказывать абсолютно все, что захочешь из меню, если в нем не слишком много витаминов и минералов. О’кей?

– А что, если я захочу просто салат?

– Нельзя – таков закон. И никакого сока. А колу можно, только если в нее положить шарик мороженого.

– Это отврати-и-ительно.

– Откуда ты знаешь, если никогда не пробовала? Самое главное в жизни – все попробовать самому.

– Зачем ты заставляешь меня делать нездоровый выбор? – нахмурившись, спросила Софи.

– Я не… Я просто… Я пытаюсь испортить тебя, Софс. Иногда хорошо быть испорченным, и уж прости меня, миска вареного шпината для этого вряд ли годится. Большинство детей любят вредную еду: они не беспокоятся о своем здоровье.

– Тогда что будешь ты?

– Я буду салат.

– Тебе можно салат!

– Потому что я пытаюсь сбросить вес. Я не хочу стать таким же толстым и розовым, как старина Колин.

Софи улыбнулась из-за своего меню:

– Я передам ему, что ты так сказал.

– Ну и пожалуйста, говори. Я не боюсь Колина.

– Тебе не нравится Колин, да?

– Почему ты так говоришь?

– Не знаю. Ты ведешь себя так, будто он тебе нравится, ради меня, но это неправда.

– Он мне не не нравится.

– Все-таки нет.

– Нет, Софс, просто я… Это сложно. – Стивен снова уставился в меню.

– Ну, мне он тоже не нравится, – сочувственно сказала Софи.

– А тебе почему? – Стивен положил меню. – Эй, он же хорошо с тобой обращается?

– Полагаю, да.

– Почему тогда он тебе не нравится?

– Потому что тебе не нравится.

Стивен наклонился через стол к ней: