Дэвид Николс - Дублер

Прелестной мисс Софи Маккуин,

с любовью и поцелуями,

Сравнил «автограф» с оригиналом – не так уж плохо. На обложке программки, другой ручкой и собственным почерком он написал:

Привет, принцесса! Было здорово повидаться с тобой в воскресенье. Конечно, всегда приятно видеть тебя, но в этот раз получилось особенно замечательно.

Тебе так не кажется? Мне кажется. В общем, смотри страницу номер четыре! АВТОГРАФ ИЗВЕСТНОГО АКТЕРА! Надеюсь, это сделает свое дело в школе.

И помни, я люблю тебя очень-очень-очень, ОЧЕНЬ сильно.

Потом он положил программку в конверт, написал имя Софи и адрес небрежным почерком и положил у двери, чтобы отправить попозже на неделе. Затем включил проектор, поставил один из любимых фильмов: «Сладкий запах успеха», выключил свет и стал смотреть, как пустая стена напротив затрепетала и ожила черно-белыми картинками, и скоро заснул в мерцающем свете.

Стивен и Нора вместе лежали на кровати, широкой и белой, как киноэкран. Был час ночи, и Нора вытирала слезы с глаз тыльной стороной ладони.

На широкоэкранном телевизоре в ногах кровати ползли титры «Филадельфийской истории». Предложение было Норино, а Стивен согласился, не помня, насколько это опьяняюще-романтический фильм. Смотреть его поздно вечером на огромном телевизоре Джоша, в спальне Джоша, оказалось невыносимо двусмысленно. Он не знал, существует ли фильм под названием «Стивен влюблен в Нору», но, пожалуй, только такое кино могло подойти лучше. Долгая пьяная сцена ухаживания между Джимми Стюартом и Кэтрин Хепберн казалась особенно выразительной, убедительной и соответствующей моменту. Стивен гадал, ощущает ли Нора то же самое, но, судя по поглощаемым ею количествам хумуса и питы, основным ее чувством сейчас был голод.

– Вот это замечательный фильм, – сказала Нора, переворачиваясь и проползая значительное расстояние до изножья кровати, чтобы выключить DVD-проигрыватель. – А всякий, кто предпочитает «Высшее общество» «Филадельфийской истории», ненормальный, – заявила она, перевешиваясь через край кровати за второй бутылкой вина. – Извини, что тычу своим жирным задом тебе в лицо. – Она была одета в безразмерный халат того рода, какие чаще встречаются в элитных гостиницах, да и во всей спальне чувствовалась такая же атмосфера современного отеля, разве что здесь имелись гантели и «кузнечик» и уменьшенная копия «Тысячелетнего сокола». Джош зазвал на спектакль друзей и обещал присоединиться к Норе и Стивену, как только сможет, но вот фильм закончился и стало понятно, что он, по-видимому, завяз в каком-нибудь частном клубе. С комода на Стивена обвиняюще пялился оригинальный шлем штурмовика. Прежняя подставка для шлема, награда БАФТА, до сих пор лежала в шкафу Стивена, завернутая в одеяло.

– Знаешь, что я по-настоящему ненавижу? – спросила Нора, забираясь обратно на кровать, к Стивену.

– Говори.

– Спецэффекты. Что такого особого в спецэффектах? Даже когда они супер, все равно такое ощущение, будто смотришь огромный дурацкий мультик. Прямо-таки неловко сидеть в кинотеатре со всеми этими предполагаемыми взрослыми, которые в ужасе подскакивают на фильмах для детишек. Что случилось с кино, где люди? Человеческие существа. – Она легла на бок, теперь лицом к нему, положив голову на руку. – Тут как с теми пробами, на которые Джош продолжает ходить, где от него хотят, чтобы он был киборгом-убийцей, или полицейским будущего, или получеловеком-получерепахой. В чем смысл? Он же просто выбрасывает свой талант коту под хвост – вряд ли кто-нибудь будет смотреть, как он там играет.

– Ты ему это говоришь?

– Да, но он только отвечает, что я не понимаю великолепного генерального плана по завоеванию мира, которым является его карьера. Кроме того, Джош обожает все эти комиксовые штуки, хоть и притворяется, что ничего такого нет. Я даже видела, как он плакал, прямо рыдал, как младенец, когда Хана Соло замораживают в карбоните в фильме «Империя наносит ответный удар».

– Ну, это очень сильный момент.

– Да, для одиннадцатилетнего – возможно. На самом деле, я думаю, эта идея весьма привлекательна для Джоша. Он не хочет быть похороненным или кремированным, он хочет быть замороженным в карбоните. Он, кстати, тебе рассказал последние новости? – Нора отхлебнула красного вина, и Стивен снова приготовился к чужим хорошим новостям. – Его хотят на роль нового Супермена.

– Ну, это должно было случиться в конце концов. Супермен, Джеймс Бонд или Иисус.

– Да играть Иисуса он согласился бы, только если у него будет оружие.

– Сначала стреляет, прощает потом.

Нора снова весьма ловко передразнила Джоша:

– Дело в том, что, ну, я просто думаю, персонаж мог бы быть чуть более активным, и все… – Потом рассмеялась и села прямо, опираясь на подушки. – Я поражена, что он не рассказал тебе про Супермена. Это, конечно же, должен быть строжайший секрет, но он уже растрепал чуть не всем знакомым. Даже тем, на кого натыкался случайно. Несомненно, если студии удастся понять, что им нужен именно тщеславный кокни-Супермен, то роль его. Бог знает, что станется с эго Джоша – ведь он уже сейчас думает, что может перескакивать через здания одним прыжком. Я тут на днях застала его в ванной. Представляешь, он соорудил себе с помощью воска локон смерти, а потом стоял перед зеркалом вот так… – Она сурово нахмурилась и вытянула перед собой крепко сжатый кулак. – Я спросила, что он делает, он ответил, что разминается. – Стивен с Норой расхохотались. – Вот не знаю, где бы добыть немного криптонита. А ты не знаешь?

У Стивена как раз имелся криптонит, если можно так выразиться, но ей он не мог об этом рассказать. Это будет нечестно: в конце концов, Джош пообещал измениться.

– Поделом мне, полагаю, – продолжала Нора.

– За что?

– За то, что вышла замуж за человека, который собирает игрушки и зовет меня Ноцца.

Стивен тоже сел прямо и прислонился к подушкам рядом с Норой.

– Как все идет? – спросил он, не зная точно, какой ответ хочет услышать.

– С Джошем? Нормально. Хорошо. А почему ты спрашиваешь?

– Мне просто было интересно, не изменилось ли что-нибудь.

– А почему что-то должно меняться?

– Ну, я подумал: а вдруг…

– Не знаю, Стив, – Нора вздохнула и повернулась на бок, лицом к нему. – Иногда у меня появляется чувство, что он бы предпочел жениться на ком-нибудь, кто более одобрительно относится к красным ковровым дорожкам.

– Это же глупо.

– Это правда.

– Что тебя заставляет так думать?

– То, как он… читает журналы или оглядывает вечеринку, будто изучает меню: «Я буду вот это? Или это? Или, может быть, вон то…» Не только женщин, но и мужчин тоже – он коллекционер. Он направляет на тебя свое внимание – и все. В его жизни столько всего происходит, а в моей так мало…