Митч Элбом - Телефонный звонок с небес

– Здравствуйте, – сказал Салли, протягивая руку.

– Добрый день.

– Вы меня помните?

– Конечно, мистер Хардинг.

– Можете называть меня Салли.

– Тогда и вы зовите меня Хорасом.

– Договорились. Рон Дженнингс передает вам привет.

– И ему от меня передайте.

– Сегодня я к вам по другому поводу.

– Слушаю.

– Я работаю рекламным агентом в «Газетт».

– Вот как? Вам нравятся газеты?

Салли хотелось крикнуть: «Я ненавижу их!», но он сделал глубокий вдох и сказал совсем другое:

– В конце месяца истекает ваш договор на рекламу…

Салли надеялся услышать что-нибудь вроде: «Да. Я уже приготовил чек. Вот, возьмите». Однако Хорас молча стоял, похожий на статую, и слушал.

– Рон мне говорил, что ваше бюро – один из старейших рекламодателей «Газетт», и потому… – (Хорас по-прежнему молчал.) – Вы хотели бы продолжить сотрудничество с нами?

– Разумеется, – ответил Хорас.

«Наконец-то», – подумал Салли.

Хорас пригласил его в кабинет, где вручил конверт с готовым заявлением о продлении договора:

– Вот, пожалуйста.

Салли убрал конверт в сумку.

– Рон просил вам сообщить… они готовят специальный раздел о… – Салли помолчал. – О том, что происходит в городе.

– А что происходит в городе?

– Разве вы не слышали о телефонных звонках? О людях, которым звонят… – Салли сглотнул и только потом докончил: – Мертвые.

– Об этом я слышал, – довольно равнодушно ответил Хорас.

– Раздел будет называться «Звонки с небес».

– Понятно.

– Может, у вас возникнет желание разместить там рекламу?

– Рону нравится его затея? – Хорас почесал подбородок.

– Очень. Считает, что раздел будет пользоваться популярностью.

– А вы что думаете? – спросил Хорас.

Салли вопрос старика не обрадовал – даже не сам вопрос, а необходимость врать. Не мог же он, будучи рекламным агентом газеты, называть затею издателя мурой.

– Думаю, Рон прав, – ответил Салли, стараясь не встречаться с Хорасом глазами. – Многим этот раздел понравится.

Старик пристально смотрел на него.

– Возможно, многим, – неуклюже поправился Салли.

– Каков размер рекламной площади?

– Рон предложил целую страницу.

– Отлично, – сказал Хорас. – Пусть выставляет счет.

На выходе из кабинета Хорас вдруг остановился:

– Вы можете еще немного подождать?

Салли тоже остановился. Хорас вынул из стола другой конверт:

– Пожалуйста, передайте Рону. Здесь чек за некрологи. Я хотел послать почтой, но раз вы пришли…

– Конечно. – Салли взял конверт. – Простите мое любопытство, но разве некрологи оплачивает похоронное бюро?

– Нет, конечно. Но мы способствуем их появлению в вашей газете.

– Это как?

– Когда у людей горе, им зачастую не хочется вообще ни с кем разговаривать. Особенно с посторонними. Но нам необходимо обсуждать с ними и особенности церемонии прощания, и собственно похороны. В нашем бюро работает удивительная женщина. Ее зовут Мария. Она собирает всю необходимую информацию и составляет некрологи. «Газетт» печатает их каждую неделю.

– Ого! – воскликнул Салли.

– Иногда родственники приносят и фотографии. Кстати, очень много некрологов выходит с фотографиями.

– Помню. Я видел.

– Мы собираем деньги от имени «Газетт», а в конце месяца передаем редакции. Все меньше хлопот для людей, охваченных горем.

Салли кивнул и отвел взгляд.

– Вас в моих словах что-то задело? – спросил Хорас.

– Нет. Я просто… я просто думал, что некрологи составляет кто-то из репортеров.

– Колдуотер – маленький город. – Хорас вяло улыбнулся. – И ваша газета со звучным названием – тоже маленькая. Никакой журналист не смог бы собрать сведения лучше, чем это делает Мария. Она очень деликатная и внимательная. Таких называют «свой человек».

Салли было странно услышать подобное из уст Хораса.

– Я передам чек Рону и скажу о вашей готовности дать рекламу в новый раздел.

– Вот и отлично.

Хорас проводил Салли до двери и вдруг положил ему руку на плечо:

– Мистер Хардинг, как ваши дела?

Жест настолько ошеломил Салли, что он ответил далеко не сразу. В глазах Хораса он заметил искреннее сочувствие. Вспомнилось, как в сентябре он выходил отсюда, прижимая к груди урну с прахом Жизели.

– Да так себе, – шепотом ответил Салли.

– Понимаю.

Катапультирование из самолета сжимает позвоночник. Когда Салли взялся за рукоятку над головой, его рост составлял шесть футов и два дюйма. Достигнув земли, он стал на полдюйма ниже.

Кресло быстро отпало, а над Салли раскрылся парашют. Он спускался, отупело глядя по сторонам. Казалось, весь мир окунули в медленно текущий мед. Салли видел, как упал и тут же загорелся его самолет. Его руки цеплялись за парашютные стропы, ноги просто болтались. Под носом раскачивался кислородный шланг, вырванный из баллона. Вдали плавали серые облака. Момент катапультирования сопровождался грохотом, а сейчас его окружала сонная тишина.

Потом в мозгу что-то щелкнуло, и к нему вернулась способность соображать. Он был словно боксер, очнувшийся после нокаута. Салли сорвал маску, дышать стало легче. Все чувства разом обострились, мысли понеслись, сталкиваясь, будто атомы.

А еще он вновь обрел умение анализировать случившееся.

С точки зрения пилота, все было хорошо. Он остался жив, парашют раскрылся без фокусов, самолет упал на пустую полянку – это особенно радовало.

А вот с точки зрения офицера, все было как раз наоборот. Он погубил самолет, стоивший многие миллионы долларов, и теперь начнется расследование инцидента. Его ждут месяцы писанины, всевозможных рапортов и отчетов своему и вышестоящему начальству. Наконец, он до сих пор не знал, сам ли виновен в столкновении.

Была еще одна точка зрения, оттеснившая две первые, – точка зрения мужа Жизели. Бедняжка Жизель! Нужно поскорее сообщить ей, что с ним все в порядке, что он не сгорел в груде металла, а плавно спускается вниз. Видела ли она его? И вообще, кто-нибудь это все видел?

Салли опускался на землю и ничего не знал о действиях, предпринимаемых наземными службами аэропорта. Он и не подозревал, что очень скоро Эллиот Грей – авиадиспетчер с гнусавым голосом – попросту сбежит с поста. Салли не знал, что Жизель немного опоздала и в данный момент подъезжала к аэропорту по пустой дороге. Там она и увидела вдалеке столб черного дыма. Жене пилота не надо объяснять, откуда может быть этот дым. Надавив акселератор, Жизель рванулась вперед, одолеваемая потоком самых дурных предчувствий.

Салли никак не мог знать, что в последние секунды перед тем, как ее вынесло на изгиб дороги, Жизель шептала слова молитвы: «Боже, прошу тебя, сделай так, чтобы он не пострадал».