Лия Флеминг - Девушка под сенью оливы

На отдыхе всегда наступает момент, когда ты вдруг чувствуешь, что всё, с тебя достаточно. Хватит экскурсий, метаний по жаре из одного музея в другой, калейдоскопического мелькания лиц и людей, посещений церквей и сидений в кафе. Хватит новых впечатлений, особенно в моем возрасте. Все, что мне сейчас нужно, – это хорошая книга и одиночество. И больше никаких вопросов о войне! Эти бесконечные воспоминания уже и так обернулись тем, что прошлое стало снова постоянно возвращаться ко мне во снах. И каждое утро я просыпаюсь страшно разбитой, смертельно усталой и чувствую себя такой древней старухой, что впору отправляться к праотцам. Но одновременно странное любопытство гложет меня: что еще нового приоткроет Крит? Какие еще тайны он припас для меня?

Слава богу, сегодня я могу наконец позволить себе роскошь расслабиться и побыть в полном одиночестве. Лоис вместе с Алексом и Маком, их неизменным компаньоном во всех вылазках последних дней, умчались в горы. Перед тем как уйти, Лоис сто раз наказала мне не приближаться к бассейну (а вдруг я случайно упаду в воду) и не сидеть на солнце (а вдруг меня хватит удар).

Хорошо бы сейчас удрать из дома и укрыться в тени какой-нибудь оливковой рощи. Но пришлось лишь довольствоваться старой оливой во дворе дома. Наверное, этому высокому раскидистому дереву, гордо вознесшему свою крону к небу, не меньше сотни лет. Но, несмотря на свой почтенный возраст, стоит себе как ни в чем не бывало, утопая в цвету, что по осени обещает богатый урожай. При взгляде на старые деревья у меня, кстати, всегда появляется одна довольно необычная фантазия. Я сразу же представляю себе, что это не просто дерево, а некое сказочное или даже вполне конкретное живое существо.

Да, все вокруг изменилось до неузнаваемости. И только яркие краски Крита остались прежними: все то же ослепительно-бирюзовое море, все так же пламенеют на солнце бутоны алых ампельных роз, заплетших стены домов, все так же золотятся наливающиеся спелостью абрикосы в садах и все так же белеют снежные шапки горных вершин на фоне небесной лазури. Вот только та девушка, которая когда-то сидела под сенью оливы, она уже давно превратилась в старуху, yiayia , как говорят местные. И вот эта древняя старуха пытается сейчас понять, почему же так долго она не возвращалась в эти благословенные места. Наверное, потому, что она самонадеянно надеялась, что старость не наступит никогда. А она взяла и пришла! И, как всегда, неожиданно.

Я почувствовала, что клюю носом. Тем лучше! Значит, не буду думать о том, что случилось дальше.

На противоположном конце города Райнер сел в такси и попросил доставить его в Георгиоуполис, небольшой городок в северной части острова, как раз на полпути между Ханьей и Ретимно. Надо немного передохнуть от бесконечных странствий по Криту. Просто посидеть у моря и полюбоваться золотыми россыпями пляжей на берегу. Когда-то он хорошо знал эти места! Райнер отыскал пустынный уголок в том месте, где река сливается с морем, и уселся в тени с книжкой в руках. Просто турист, и ничего больше! Никаких мыслей, никаких воспоминаний! Он купил немецкий перевод книги Дэвида Макнейла Дорна «Ветры над Критом» и сейчас предвкушал, с каким удовольствием отправится в мысленное путешествие по острову теми же путями, которыми хаживал и автор книги. Говорят, он здесь жил в шестидесятые годы вместе с женой-датчанкой.

Да, перемены вокруг колоссальные! То, что когда-то было заброшенным рыбацким поселком, превратилось в модный фешенебельный курорт, славящийся своими гигантскими эвкалиптами и вниманием к себе со стороны королевских особ. Как всегда, полно туристов из Германии и из скандинавских стран. Надо полагать, в здешних кафе отменно готовят рыбу. Но это позже!

Национальная автострада, связавшая Ханью с северными областями острова, изменила облик здешних мест. Он вспомнил, как провожал отсюда однополчан в Северную Африку. Они тогда напились в стельку. Потом купались в море и валялись голыми на песке. Как он тогда завидовал своим боевым товарищам. Они едут воевать, а он все еще торчит здесь! Однако хватит о прошлом. Он отложил книгу в сторону и решительным шагом направился к морю. Пора смыть с себя весь этот мрачный груз воспоминаний.

С утренними хлопотами было покончено: дети умыты и накормлены. Осталось разобраться с цыплятами. Пенни вышла на двор. Стоял погожий ноябрьский день, теплый и сухой. Хорошо! Утреннюю благодать нарушил свист, предупреждающий об опасности.

– Что случилось? – воскликнула она.

– Немцы! Сотни немцев! – испуганно выкрикнула Катрина, глянув из окна на дорогу. – Не обращай на них внимания! Делай вид, что ничего не происходит. Наши должны успеть укрыться в горах.

И вот уже десятки солдат бесцеремонно рыщут по всему дому, распахивают настежь двери, обыскивают сараи. Их собаки грозно рычат и оскаливаются, готовые вцепиться в горло любому по первой же команде «Фас!».

Господи, взмолилась Пенни, хоть бы эти псы не учуяли запах тех, кто прячется в катакомбах за оливковой рощей. Она подхватила корзину с бельем и направилась к калитке.

– Куда? – грубо остановил ее немец.

– Вот несу чистое белье одной старой даме! – Пенни указала на большой каменный дом, стоящий на пригорке. Там обитала вдова по имени Каллиопа.

Немец молча выхватил из рук корзину и вытряхнул чистое белье прямо на землю.

– Ступай в дом! – грозно скомандовал он и подтолкнул Пенни в спину.

На кухне она обнаружила Ике и его жену в плотном кольце немцев с автоматами наперевес.

– В чем дело? – попытался перехватить инициативу Ике.

– Документы! – рявкнул один из автоматчиков.

Ике молча извлек из кармана пухлый кожаный бумажник со всеми паспортами.

– Ты Илиас Пападакис? За мной!

Ике бросил встревоженный взгляд на жену.

– А в чем дело? – снова повторил он. – Что-нибудь не так с нашими бумагами?

– Вопросы здесь задаю я! На выход! Кто из них твоя жена? – немец хмуро оглядел женщин. – Или у тебя их две?

– Я Катрина Пападаки! – Катрина сделала шаг вперед.

– А это кто такая? – Немец неприязненно взглянул на Пенни.

– Наша служанка Афина.

Немец бросил еще один хмурый взгляд в сторону Пенни, но потом молча кивнул головой, видимо, удовлетворившись таким объяснением, и подтолкнул Ике дулом автомата к дверям.

– Катрина, не забудь напоить мулов. – Ике повернулся к жене: – Не беспокойся! Это какое-то недоразумение. Я скоро вернусь.

На улице его втолкнули в колонну деревенских мужчин, окруженную с двух сторон автоматчиками, и повели вниз, туда, где у подножия горы их уже поджидали закрытые грузовики. Нынешний налет немцев кардинально отличался от их обычных инспекционных рейдов. Что-то здесь не так, мелькнуло в голове у Пенни.