Сара Груэн - Дом обезьян

Джон забрался в постель и обнял подушку, потом скомкал одеяло и зажал его между ног. Ему снилась Аманда.

И только все стало хорошо, как под стену его номера подъехала грохочущая машина. И снова, как и прошлой ночью, из нее вывалились шумные женщины. Снова они процокали по бетонной лестнице наверх и нетвердыми шагами прошли в свой номер. В какой-то момент Джон услышал глухой удар, за ним последовал громкий хохот, а потом увещевания, когда упавшую поднимали с пола. А потом, как и накануне, хлопнула дверь, врубили музыку и телевизор, включили воду, одним словом, вечеринка пошла своим чередом.

Джон накрыл голову подушкой. Попробовал обмотать ее футболкой. Спустя двадцать минут он натянул джинсы и отправился наверх.

Дверь открыла рыжая. Она была густо накрашена, на ней было платье цвета вишни мараскин. Из уголка ярко-красного рта свисала сигарета. Вблизи она оказалась старше, слой косметики даже подчеркивал морщины в уголках глаз и возле рта.

Женщина недоверчиво оглядела Джона с головы до ног.

— Чего вам надо? — спросила она с сильным акцентом.

За ее спиной на кровати, свернувшись калачиком вокруг бутылки водки, лежала брюнетка. Ногти у брюнетки были длинные, на каждом — серебряная комета на фоне ночного неба.

— Не могли бы вы вести себя потише? Я пытаюсь уснуть.

Открылась дверь в ванную, и появилась еще одна женщина. На голове у нее было намотано полотенце, а больше на ней не было ничего. От нее не ускользнуло, что в дверях стоит Джон, но это ничуть ее не смутило, она прошла через всю комнату к кровати, выдернула бутылку водки из объятий брюнетки и лихо отхлебнула.

— Мы только что закончили работать, — сказала рыжая.

Она глубоко затянулась и выпустила дым Джону в лицо.

— Уже три часа ночи, мне скоро вставать.

Рыжая пожала плечами:

— Мне-то какое дело?

— Хотите проблем? Ладно, они у вас будут, когда я пожалуюсь менеджеру.

— Ха! Что-то сильно сомневаюсь.

И закрыла дверь. Не захлопнула, а просто толкнула ее и отвернулась. Последнее, что видел Джон, это то, как у кровати она тянется к бутылке.

Джон лежал у себя, пытаясь не обращать внимания на шумную вечеринку у себя над головой. В конце концов он сдался и включил телевизор. Пощелкал каналами и на минуту остановился на «Доме обезьян». Бонобо мирно спали в своих гнездах из одеял, но операторы пытались даже из этого выжать хоть что-то интересное. Камеры наезжали на лица, брали крупным планом вздрагивающие губы, за кадром звучали храп и стрекотание сверчков.

Спящие обезьяны действовали ему на нервы, потому что сам он не имел возможности заснуть, и Джон стал переключать каналы. Высохший старик в борцовке девяноста четырех лет демонстрировал кухонный комбайн, который по виду напоминал паровой двигатель и, насколько понял Джон, выдавливал сок из овощей, а отходы выплевывал откуда-то сзади. Восьмидесятисемилетняя супруга старика, широко улыбаясь, глотала сок из сырого лука и свеклы, показывая, как ей вкусно. На следующем канале женщина в нижнем белье перекатывалась по кровати, улыбалась и что-то мурлыкала в телефон. Одинокие женщины, стремящиеся весело провести ночь, как сообщал голос за кадром, на расстоянии всего лишь телефонного звонка. «Тифани ждет…» И номер внизу экрана.

Гвалт наверху прекратился в пять сорок одну. Пару раз потом дамочки еще взвизгнули, а потом наступила блаженная тишина.

Когда будильник заверещал в семь тридцать, Джон чуть не расплакался. Аманда опять исчезла, и на этот раз в самый критический момент. Джон ударил по кнопке «дремать», огромным мучительным усилием заставил себя встать, потом еще раз ударил по кнопке, расправил покрывало на постели и поплелся умываться. Из-за недосыпа он был настолько разбит, что четыре раза порезался, пока брился, пришлось налепить на лицо клочки туалетной бумаги.

Исабель разбудил телефонный звонок. Шторы были задернуты, она не сразу сориентировалась и схватилась за мобильник.

— Алло? — сказала она и тут же поняла, что звонит гостиничный телефонный аппарат.

Исабель приподнялась на локте и нащупала выключатель.

— Алло? — повторила она, но теперь уже в нужную трубку.

— Доброе утро, мисс Дункан. Это Марио из ресепшен. К вам пришла молодая… леди.

— С розовыми волосами?

— Именно.

— Пожалуйста, пропустите ее ко мне.

— Да, мисс.

Исабель пошла в ванную и умылась холодной водой. Оглядела миниатюрные бутылочки, которые накануне приготовил для нее гостиничный джинн, — никакой симметрии. Исабель расставила их так, как надо, и прикинула, хватит ли времени переодеть пижаму. В этот момент в ее дверь начали настукивать популярный рифф «Shave and a Haircut».

Исабель распахнула дверь.

— Селия!

Селия ворвалась в комнату и обняла Исабель.

— Дай-ка я на тебя посмотрю, — сказала она. — Кстати, симпатичная пижама. Повернись-ка.

Исабель вздохнула и повернулась, чтобы Селия осмотрела ее затылок. Селия пощупала пальцем шрам.

— Уже лучше. Знаешь, что бы я сделала? Я бы вытатуировала сверху застежку молнию или, может быть, шрам Франкенштейна.

— Да ясное дело. А я бы нет.

— Вот было бы круто. Ты становишься как бы хозяйкой шрама.

— Он и так мой. И я собираюсь отрастить на нем волосы. Как перелет? Наверное, ночным рейсом летела, — предположила Исабель, взглянув на часы у кровати.

— Я стопом.

— Селия! Ты себя когда-нибудь угробишь.

— Это вряд ли. Я ехала в церковном автобусе. Всю дорогу пели походные песни.

— Не верю. Ты не могла на одном автобусе доехать от Лоуренса до Лизарда.

— Ну, может, попалось еще несколько грузовиков по пути.

— Селия!

— Да все было отлично.

Она проскользнула мимо Исабель и исчезла в ванной.

— И когда же ты приехала? — спросила Исабель, стараясь перекричать шум воды.

— Вчера днем.

— А где остановилась? Где твои вещи?