Элис Манро - Слишком много счастья (сборник)

Потом Роксана смолкла и принялась стучать в дверь кулаками – не слишком сильно, но упорно.

Спустя некоторое время прекратила и это.

– Эй, брось! – сказала она громко. – Если ты добрался до двери, чтобы ее запереть, то и открыть можешь.

Ответа не последовало. Она перегнулась через перила и увидела внизу меня.

– Ты приносила воду мистеру Крозье?

Я ответила утвердительно.

– Так, значит, дверь была открыта?

– Да.

– Он тебе что-нибудь сказал?

– Только «спасибо».

– А теперь он заперся и не отвечает.

Тут я услышала стук палки старой миссис Крозье: она поднималась по лестнице.

– Что тут происходит?

– Да вот, заперся и ни отвечает ни фига.

– Что значит «заперся»? Наверное, замок заело. От сквозняка дверь захлопнулась, и замок заело.

Сквозняков в тот день не было.

– Ну так попробуй сама, – ответила Роксана. – Говорю же – закрыта.

– Вот ведь не знала, что от этой двери есть ключ, – заметила старая миссис Крозье таким тоном, будто от ее незнания ключ должен был испариться. Потом дотронулась до дверной ручки и признала: – И правда заперта.

На это он и рассчитывал, подумала я. На то, что они даже не заподозрят меня и подумают, будто он сам это сделал. Да ведь так и было.

– Надо как-то туда войти, – сказала Роксана и пнула дверь ногой.

– Брось, – ответила старая миссис Крозье. – Ты что, дверь сломать хочешь? Ничего не выйдет: она из цельного дуба. Тут все двери такие.

– Тогда надо вызвать полицию.

Повисла пауза.

– Они влезут через окно, – объяснила Роксана.

Старая миссис Крозье сделала глубокий вдох и заговорила решительно:

– Да ты понимаешь, что говоришь? Никогда и духу полиции не будет в этом доме. Еще чего! Чтобы полицейские лазили у меня по стенам, как гусеницы!

– А ты подумала, что он там может с собой сделать?

– Ну, это его дело.

Снова пауза.

Затем опять шаги: Роксана спускается по задней лестнице.

– Вот так-то лучше, – сказала миссис Крозье. – А то стала забывать, чей это дом. Ну и убирайся!

Роксана была уже внизу. Послышался стук палки и тяжелые шаги хозяйки. Однако она остановилась и вниз не пошла.

– И не вздумай привезти сюда констебля! Он тебя все равно не послушается. Кто в этом доме главный? Уж точно не ты. Слышишь, что тебе говорят?

В ответ с грохотом захлопнулась дверь из кухни на улицу. Затем послышался звук мотора – Роксана завела свою машину.

Относительно полиции я беспокоилась не больше старой миссис Крозье. Полицию в нашем городке представлял констебль Маккларти, приходивший к нам в школу читать нотации: зимой опасно кататься на санках по улицам, а летом нельзя купаться под мельничным колесом. И то и другое мы продолжали делать. Смешно было даже вообразить, как он лезет в окно по стремянке или увещевает мистера Крозье через закрытую дверь.

Он бы наверняка посоветовал Роксане оставить семью Крозье в покое и заняться собственными делами.

Однако главенство старой миссис Крозье мне не казалось смехотворным, и теперь, когда Роксана, к которой она вдруг утратила всю любовь, уехала, хозяйка действительно могла распоряжаться в доме, как хотела. Могла накинуться на меня, заподозрив, что я приняла какое-то участие в этой истории.

Однако она даже не покрутила ручку. Просто постояла у запертой двери и пробормотала только одну фразу:

– А ты посильнее, чем я думала!

Потом стала спускаться вниз. Снова послышались удары ее палки, словно наказывавшие ступени лестницы.

Я немного подождала и вышла на кухню. Старой миссис Крозье там не было. Не нашла я ее ни в прихожей, ни в столовой, ни на веранде. Я собралась с духом и постучала в дверь туалета, потом открыла, – там ее тоже не оказалось. Тогда я поглядела в окошко над кухонной раковиной и увидела ее соломенную шляпу, медленно двигавшуюся над живой изгородью из можжевельника. Миссис Крозье вышагивала по самой жаре, тяжело ступая между клумбами.

Предположение Роксаны насчет самоубийства мистера Крозье я отвергла. Сама мысль о том, что человек, который находится при смерти, может покончить с собой, показалась мне абсурдной. Этого просто не могло быть.

Но все-таки я нервничала. Съела два миндальных пирожных из коробки, по-прежнему стоявшей на кухонном столе: надеялась прийти в себя от такого удовольствия, но даже не распробовала их вкус. Потом запихнула коробку в холодильник, чтобы избежать соблазна съесть еще.

Старая миссис Крозье все еще гуляла по саду, когда вернулась Сильвия. И продолжила прогулку после ее возвращения.

Едва услышав шум машины, я вытащила ключ из книги и отдала его Сильвии, как только та вошла. Я коротко объяснила, что случилось, не вдаваясь в подробности скандала. Да та и не стала бы слушать: она тут же побежала наверх.

Я осталась внизу.

Ничего. Ни звука.

Потом голос Сильвии – удивленный, огорченный, но точно не отчаявшийся. Она говорила слишком тихо, и я не могла ничего разобрать. Примерно через пять минут Сильвия спустилась вниз и сказала, что отвезет меня домой. Она сильно раскраснелась – лицо пошло пятнами – и выглядела ошеломленной, но в то же время едва сдерживала счастливую улыбку.

– А где матушка Крозье? – спросила она.

– В саду, возле клумб, – ответила я.

– Мне надо с ней переговорить, подожди минуточку.

Когда Сильвия вернулась, она выглядела уже не такой счастливой.

– Ну ты, наверное, понимаешь, – сказала она мне, выезжая задним ходом на дорогу. – Матушка Крозье ужасно расстроена. Я-то тебя ни в чем не виню. Наоборот, это было очень хорошо с твоей стороны – сделать то, о чем попросил мистер Крозье. Ты ведь не боялась, что с мистером Крозье что-то случилось, правда?

Я ответила: нет, не боялась. Потом сказала:

– Наверное, Роксана этого боялась.

– Миссис Хой? Вот как. Нехорошо получилось.

Мы спускались на машине с пригорка, который тут называли холмом Крозье.

– Не думаю, что он специально хотел напугать их, – сказала Сильвия. – Просто, когда долго болеешь, перестаешь щадить чувства других людей. Можно обозлиться на них, даже если они тебе помогают изо всех сил. Миссис Крозье и миссис Хой, конечно, старались, как могли, но мистер Крозье решил, что не желает больше выносить их присутствия возле себя. Устал от них. Понимаешь?

Она, похоже, сама не замечала, что улыбается.

«Миссис Хой».

Интересно, слышала ли я эту фамилию раньше?

И сказано так сдержанно, уважительно и в то же время с какой-то невероятной, космической снисходительностью.

Поверила ли я в то, что сказала Сильвия?

Я поверила в то, что все это сказал ей он.

В тот же день я еще раз увидела Роксану – как раз в тот момент, когда Сильвия упомянула эту новую для меня фамилию – миссис Хой.

Роксана сидела в своей машине, припаркованной у первого перекрестка по дороге с холма Крозье: она видела, что Сильвия повезла меня домой. Я не стала поворачивать голову в ее сторону: невежливо это делать в тот момент, когда с тобой говорят.