Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков серого

– Как прошел полет? – спрашивает он мягко. После секса Кристиан становится спокойнее, его взвинченность уходит.

– Прекрасно, – бормочу я, все еще задыхаясь. – Еще раз спасибо за бизнес-класс. Не сравнить с обычным полетом. У меня есть новости, – добавляю я нервно.

– Новости? – переспрашивает он.

Справившись с последней пуговицей, он стягивает с меня блузку и швыряет ее поверх кучи собственной одежды.

– Я нашла работу.

Он останавливается, улыбается, глаза теплеют.

– Поздравляю, мисс Стил. Хоть теперь вы признаетесь? – дразнится он.

– Будто вы не знаете?

Нахмурившись, он качает головой.

– Откуда?

– С вашими возможностями, мне казалось… – Я запинаюсь, видя, как вытягивается его лицо.

– Анастейша, я не собираюсь вмешиваться в твою карьеру, если, конечно, ты сама меня не попросишь.

Кристиан выглядит обиженным.

– Так, стало быть, ты не знаешь?

– Нет. В Сиэтле четыре издательства, полагаю, в одно из четырех.

– В СИП.

– О, маленькое издательство, одобряю. – Он наклоняется и целует меня в лоб. – Умница. Когда начнешь?

– С понедельника.

– Так скоро? Придется извлечь все возможное из твоего визита. Повернись направо.

Та легкость, с которой он раздает указания, выбивает меня из колеи, но я не сопротивляюсь. Кристиан расстегивает лифчик, опускает юбку, поглаживая мой зад и целуя плечи. Затем носом зарывается мне в волосы и глубоко вдыхает, сжимая ягодицы.

– Вы сводите меня с ума, мисс Стил, и в то же время успокаиваете. Головокружительная комбинация. – Он целует мои волосы и, взяв за руку, тянет под душ.

– Ой! – взвизгиваю я. Кристиан улыбается, а горячая вода льется на него сверху.

– Всего лишь немного кипятка.

Он прав – это божественно. Горячая вода смывает липкое утро в Джорджии и пот от занятий любовью.

– Повернись спиной, – командует он.

Я разворачиваюсь лицом к стене.

– Я хочу помыть тебя, – бормочет он, тянется за флаконом и выдавливает гель на ладонь.

– Я еще не все тебе рассказала, – шепчу я, пока он массирует мои плечи.

– Не все? – переспрашивает он.

Я делаю глубокий вдох.

– Фотовыставка моего друга Хосе открывается в четверг в Портленде.

Рука Кристиана замирает на моей груди. Я намеренно подчеркнула слово «друг».

– И что? – спрашивает он строго.

– Я обещала прийти. Ты пойдешь со мной?

Довольно долго – мне кажется, прошли века – он молчит, затем снова принимается за мою спину.

– Во сколько?

– Открытие в половине восьмого.

Кристиан целует меня в ухо.

– Хорошо.

Подсознание со вздохом облегчения валится в старое потертое кресло.

– Ты волновалась, когда спрашивала?

– Да. Как ты понял?

– Анастейша, все мышцы твоего тела вмиг расслабились, – замечает он сухо.

– Я боялась… твоей… м-м-м… ревности.

– Правильно боялась, – говорит он мрачно. – Советую тебе и впредь помнить о ней. Но спасибо, что позвала. Мы возьмем Чарли Танго.

Кого? Ах да, его вертолет. Снова в полет! Отлично!

– Можно мне тебя намылить?

– Не думаю, – бормочет он и нежно целует меня в шею, чтобы смягчить отказ. Я надуваю губки и хмурюсь в стену.

– Неужели ты никогда не позволишь мне дотронуться до тебя? – храбро спрашиваю я.

Его рука замирает на моей попе.

– Положи руки на стену, Анастейша. Я возьму тебя прямо сейчас, – шепчет Кристиан мне в ухо, кладя руки на бедра, и я понимаю, что разговорам конец.

Позднее мы сидим за барной стойкой в купальных халатах, поглощая великолепные спагетти алле вонголе, приготовленные миссис Джонс.

– Еще вина? – спрашивает Кристиан, его глаза сияют.

– Немного.

Вкус «Санкерре» резкий и сладкий. Кристиан наливает вино мне и себе.

– Как твоя… м-м-м… проблема? – осторожно спрашиваю я.

Он хмурит брови.

– Вышла из-под контроля, – говорит он тихо. – Но тебе не о чем беспокоиться, Анастейша. Сегодня вечером я кое-что для тебя приготовил.

– Приготовил?

– Я хочу, чтобы ты ждала меня в игровой комнате через пятнадцать минут.

Кристиан встает и смотрит на меня сверху вниз.

– Можешь подготовиться в своей комнате. Кстати, в шкафу ты найдешь много новой одежды. И не вздумай спорить.

Он сужает глаза, ожидая отпора. Не дождавшись, выходит в кабинет.

Спорить? Я? С вами, Пятьдесят оттенков? Мне еще дорога моя задница. Сидя на барном стуле, я пытаюсь переварить то, что он сказал.

Кристиан купил мне одежду. Я вращаю глазами, зная, что он меня не видит. Машина, телефон, ноутбук, на очереди квартира, и я окончательно превращусь в его содержанку.

Полегче! Мое подсознание кривится. Я игнорирую его гримасы, встаю и иду в мою комнату. Мою? Он ведь согласился спать со мной в одной постели. Кристиан не привык никого пускать в свое личное пространство. Но и я не привыкла. Я утешаюсь мыслью, что, по крайней мере, мне есть где укрыться.

В двери врезан замок, но ключа нет. Интересно, запасной у миссис Джонс при себе? Надо будет спросить. Я открываю дверцу шкафа и быстро закрываю. Ни фига себе! Он потратил целое состояние! Я вспоминаю Кейт с ее аккуратными рядами вешалок и твердо знаю, что примерка не потребуется – все вещи точно по размеру. Но у меня нет времени, чтобы поразмыслить над этим – я должна стоять на коленях в комнате боли… или комнате наслаждения – надеюсь.

Я стою на коленях у двери, на мне лишь трусики, сердце ушло в пятки. Боже, неужели ему мало? Кристиан ненасытен, но, возможно, все мужчины одинаковы? Мне не с кем сравнивать. Закрыв глаза, я пытаюсь успокоиться, установить контакт с подсознанием. Оно где-то здесь, прячется за внутренней богиней.

Предвкушение, словно пузырьки газа, бурлит в жилах. Что он задумал? Я делаю глубокий вдох, но не могу унять возбуждения, между ног становится влажно. Все это так… неправильно, нет, неправильно – плохое слово. Это правильно для Кристиана. Это то, чего хочет Кристиан, и после всего, что он для меня сделал, я готова уступить любой его просьбе, любому желанию.

Я вспоминаю о взгляде, которым он встретил меня, о его изменившемся лице, о том, как он бросился мне навстречу, словно путник к оазису в пустыне. Я все отдам, чтобы снова увидеть на его лице этот страстный взгляд. Я невольно сжимаю бедра, тут же вспомнив, что мне велели широко раздвинуть ноги. Я подчиняюсь. Скорей бы! Ожидание наполняет меня мучительным желанием. Я мельком оглядываю слабо освещенную комнату: крест, стол, диван, скамья… кровать. Громадная, застеленная алыми атласными простынями. Интересно, какие предметы он использует сегодня?

Дверь открывается, Кристиан входит, не взглянув на меня. Я быстро опускаю глаза на руки, лежащие на бедрах. Оставив что-то на большом комоде у двери, Кристиан подходит к кровати. Я не выдерживаю, украдкой бросаю на него взгляд – и сердце едва не выпрыгивает из груди. На Кристиане только рваные джинсы, верхняя пуговица небрежно расстегнута. О боже, каким возбужденным он выглядит! Подсознание начинает лихорадочно обмахиваться, а внутренняя богиня, изнемогая, раскачивается в древнем чувственном ритме. Я облизываю губы. Густая кровь грохочет по венам. Что он собирается со мной делать?