Луиза Эрдрич - Ночной сторож

Томас и Жаанат были дальними родственниками – Патрис было неясно, как именно они связаны, и «дальние родственники» было общее понятие, которое охватывало множество отношений. Томас приходился ей дядей, а значит, его сыновья – ее двоюродными братьями. Она рванула вперед и заняла переднее сиденье, когда Уэйд вышел и уступил ей это почетное место.

– Спасибо, что остановился, дядя.

– По крайней мере, на этот раз ты едешь автостопом по суше.

Прошлым летом она подплыла к его рыбацкой лодке, удивив Томаса, а потом добралась до берега озера на его «попутке». Ему было волнительно говорить об этом. Он не знал точно, почему она заплыла в тот раз так далеко.

Патрис была одной из немногих девушек, которые обращались к нему на языке чиппева, или на кри, или на смеси того и другого. Он и Патрис говорили не совсем одинаково, но понимали друг друга. «Если Уэйда родной язык озадачивает, пусть подучит его хотя бы из любопытства», – подумал Томас. Они еще немного поболтали, и Томас узнал, что Жаанат установила у своего дома шаманскую палатку. Джеральд видел, что Вера жива и что рядом с ней ребенок. Патрис вышла у магазина, в котором также находилось почтовое отделение. Томас пообещал вернуться, чтобы ее забрать. Пока они с Уэйдом наполняли канистры водой, Томас думал о том, как его дед давным-давно консультировался с кем-то вроде Джеральда, когда им нужно было узнать о Фалоне. Благодаря этому они узнали, что Фалон умер, задолго до того, как пришло официальное извещение.

На обратном пути Патрис решила еще раз прочитать вслух дяде письмо от двоюродной сестры Бетти Пай.

Я видела твою сестру в городе, и с ней было что-то не так. Вот последнее, что я знаю: она жила в меблированных комнатах на Стивенс-авеню, номер 206. Я знаю об этом, так как там живет много индейцев, и я тоже жила на том этаже. Видела ее в коридоре с ребенком, и она не захотела со мной разговаривать.

Патрис сказала дяде, что хочет пойти от его дома пешком. Ей нужно было подумать. Дорога домой шла вдоль берега. Прохладный воздух пах дождем, высыхающим на желтых листьях. Рогоз на топях ощетинился мягкими коричневыми султанами, а листья тростника были все еще острыми и зелеными. На озере ветер гнал иссиня-черные волны с белыми барашками, и пена окаймляла песчаный пляж. Солнце сияло из-за темных несущихся облаков. Вера всегда хотела остаться там, где она могла видеть березы и болота. Она привела в порядок старую хижину на холме неподалеку от дома их матери. Вера там поселилась, стараясь все восстановить. Она спилила несколько деревьев, которые пытались прорасти сквозь пол, и чертила планы, которые должны были помочь превратить хижину в идеальный дом. Патрис помогла ей обустроить большую комнату с печкой и обеденным столом. В доме были даже две отдельные спальни. Каждая деталь чертежа была помечена. Почерк Веры был четким и ровным, как у настоящей чертежницы. Имелся также специальный крупный план сводчатого окна со средником и полосатыми занавесками. У Патрис все еще хранился этот рисунок. Вера, которая одевалась оригинально и была элегантной в отличие от милашки Пикси, любила уроки домоводства и скопировала это окно из книги под названием «Идеальный дом». Она не хотела уезжать, но влюбилась. Это произошло неожиданно, и Жаанат не одобряла ее выбор. Жаанат отвернулась, вместо того чтобы попрощаться с дочерью, когда та уезжала в город. Патрис знала, что это не давало матери покоя.

– Оставайся на месте. Я тебя найду, – произнесла Патрис вслух.

Она схватила с тропинки палку и принялась бить по траве, разбрасывая по сторонам клубы золотистых семян.

Патрис была почти дома, когда облака сгустились, превратившись в темную пелену. Она бросилась бежать, но тут же остановилась. Ее туфли. Она не могла допустить, чтобы они испортились. Она наклонилась, сняла их, сунула под пальто и продолжила идти под дождем. Потом свернула на травянистую боковую дорожку, ведущую через лес. Ходить босиком не было проблемой. Она делала это всю жизнь, и ее ноги были крепкими. Теперь они замерзли, онемели, но ступали твердо.

Ее волосы, плечи и спина промокли. Но движение согревало. Она замедлила шаг, чтобы пробраться через место, где вода просачивалась сквозь покров умирающей травы. Постукивание дождя по блестящим листьям было единственным звуком. Она остановилась. Ее посетило ощущение, будто что-то находится совсем рядом с ней, повсюду, кружащееся и бурлящее энергией. Как глубоко деревья вцепились в землю. Как тонко она была включена в окружающий мир. Патрис закрыла глаза и почувствовала рывок. Ее дух разлился в воздухе, как песня. Подожди! Она открыла глаза и перенесла весь свой вес на замерзшие ноги. Должно быть, так чувствовал себя Джеральд, когда летел над землей. Иногда она сама себя пугала.

Прежде чем тропа вывела на поляну у ее дома, Патрис услышала визг бешено вращающихся шин. Она подумала о спутниках Джеральда, хотя он уехал еще до рассвета. Когда она добралась до дома матери и обошла дальнюю стену, она поняла, что звук застрявшей машины доносился с узкой заросшей травой дорожки, которая вела к дому. Утром, когда Джеральд и остальные уезжали, их машины размесили мокрую землю, и одна из машин засела в рытвине. Не заходя в дом, она подняла окно рядом со своей кроватью и бросила на нее туфли. Она подумала, не забраться ли в окно самой, но вместо этого обошла дом, ступив на мягкую грязь. Она прошла мимо мокрого черного круга, оставшегося от потухшего костра. Продолжила путь по заросшей кустарником тропинке. В начале дорожки она увидела бирюзово-кремовый «Бьюик», принадлежавший учителю Поки. Мистер Барнс тяжело дышал, стоя у капота, и пытался вытолкнуть левую шину из наполненной водой ямы. Его большая копна светлых волос была похожа на стог соломы. Стог Сена – так его прозвали ученики. Поки сидел за рулем. Она остановилась и попыталась снова спрятаться в листве.

По дороге в Майнот [32] Ма́йнот – город США, четвертый по величине в штате Северная Дакота. они решили, что в эту ночь Лесистая Гора победит Джо Воблешински. Они спорили, как он это сделает.

– Победит по очкам, – предположил Томас.

– Нет, нокаутом, – возразила Роуз.

Она была счастлива выбраться куда-нибудь на вечер. И ей нравился бокс.

– Ты кровожадная женщина, – пошутил Томас.

– Поки тоже дерется. В выставочных боях [33] Выставочный бой – поединок, который не санкционирован какой-либо организацией. Результат боя не определяется или определяется, но не вносится в послужной список боксера. , – отозвался Уэйд. – На нем всегда толстые перчатки и резиновый шлем.

– Его голова все еще растет, – отметила Роуз, оглядываясь на Уэйда.