Элис Осман - Радио молчание

– «Город Юниверс»? – переспросил Алед так громко, словно вокруг все еще грохотала музыка, и посмотрел на меня осоловелыми глазами. – Почему?

Я определенно ошиблась. Оставалось надеяться, что он не вспомнит об этом разговоре.

– Неважно, – ответила я, отводя взгляд.

– Нет , – сказал Алед, запинаясь о бордюр и едва не падая на меня. – Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Ну… – Я с сомнением посмотрела на него.

Алед ждал.

– Просто… Ты процитировал строчку оттуда. Я, наверное, неправильно тебя поняла.

– А ты слушаешь «Город Юниверс»?

– Э-э… да.

– Не ожидал. У меня даже пятидесяти тысяч подписчиков пока не набралось.

Погодите-ка.

– Что?

Алед шагнул вперед.

– Откуда ты узнала? Дэн сказал, что никто не догадается.

– Что? – с нажимом переспросила я. – Не догадается о чем?

Он не ответил, но на его лице появилась ухмылка.

– Ты слушаешь «Город Юниверс»? – К тому времени я уже забыла, почему задаю этот вопрос. То ли потому, что мне нужно было найти кого-то, кто разделяет мое увлечение научно-фантастическим подкастом, и почувствовать себя не такой странной. То ли потому, что мне хотелось услышать от Аледа ответ, который я, кажется, уже знала.

– Я и есть «Город Юниверс», – сказал он. Я застыла как вкопанная.

– Что?

– Я – Радио. Радио Молчание. Автор «Города Юниверс».

После такого я могла только стоять и таращиться на него. Алед тоже больше ничего не говорил.

Налетел порыв ветра. В ближайшем пабе рассмеялась стайка девушек. Где-то завыла сигнализация.

Алед посмотрел куда-то в сторону, словно рядом с нами был еще один, невидимый для меня человек. Потом он положил руку мне на плечо, наклонился и спросил с искренней заботой:

– Ты как, в порядке?

– Это… сложно…

Я не знала, как объяснить, что я два года была одержима ютьюб-подкастом о приключениях агендерного студента научно-фантастического университета, который всегда носит перчатки, обладает особыми силами и при помощи детективных способностей расследует тайны в городе, название которого представляет собой самый глупый каламбур, что я слышала в жизни, а еще у меня в комнате тридцать семь альбомов с иллюстрациями к этому шоу, и я до сих пор не встречала никого, кто бы его слушал, даже друзьям о нем не рассказывала, и вот теперь, в последний день перед каникулами, перед клубом «Джонни Ричардз», я вдруг выясняю, что парень, чья сестра-близнец когда-то была моей лучшей подругой, парень, всю жизнь проживший в доме напротив и в трезвом состоянии молчавший как рыба, оказывается, создал этот подкаст.

Вот этот тщедушный семнадцатилетний блондин, из которого и пары слов не вытянешь.

– Я с удовольствием тебя выслушаю, – сказал Алед со смутной улыбкой. Он и не собирался трезветь. Интересно, он вообще понимал, о чем мы говорим?

– Мне понадобится несколько часов, чтобы все объяснить.

– Значит, буду слушать несколько часов.

Я не люблю пускать людей в свою комнату – боюсь, что они раскроют мои секреты. Например, узнают о моем увлечении фан-артом, посмотрят историю браузера или обнаружат, что я до сих пор сплю с плюшевым мишкой.

Еще меньше я люблю, когда кто-то оказывается в моей кровати. В двенадцать лет подруга осталась у меня с ночевкой, и мне приснился кошмар о «Тамагочи», который разговаривал пугающе низким голосом. Я спросонья ударила подругу по лицу, она расплакалась, и у нее потекла кровь из носа. Отличная метафора для всех моих отношений с друзьями.

И тем не менее тот вечер для Аледа Ласта закончился в моей постели.

Ха-ха.

Но не в том смысле, что вы подумали.

Когда мы с Аледом сошли с поезда – хотя Алед скорее вывалился на перрон – и преодолели каменную лестницу, которая соединяла станцию с нашим городком, он объявил, что его ключи от дома остались у Дэниела Юна. Алед положил их в карман куртки, а куртку надел Дэниел. Так что теперь он не может попасть к себе – маму будить нельзя ни в коем случае, потому что она обещала «оторвать ему голову». Прозвучало это довольно убедительно, и на несколько секунд я даже поверила Аледу. Его мама входила в родительский комитет нашей школы и была довольно грозной женщиной. Я ее откровенно побаивалась и подозревала, что она может играючи раздавить мою самооценку и скормить ее собаке. Впрочем, это было несложно.

Так или иначе, я в шутку спросила Аледа: «Так ты что, хочешь переночевать у меня?» – а он навалился мне на плечо и задумчиво протянул: «Ну…» – и я рассмеялась, словно предвидела подобное развитие событий с того момента, как нашла его на полу в клубе.

Поэтому я просто вздохнула:

– Ладно.

К счастью, Алед сразу отрубился, а я не принадлежала к числу сорокалетних дамочек, которые считают, что мальчики и девочки не могут просто спать в одной кровати.

На пути к моей комнате Алед не сказал ни слова. Когда я вышла из ванной, где переодевалась в пижаму, он уже крепко спал, отвернувшись к стене. Его грудь медленно поднималась и опадала. Я выключила свет.

Следующие два часа я с тоской думала, что нужно было согласиться на предложение Майи и пропустить еще пару шотов. Тогда я бы тоже сразу уснула и не пришлось бы коротать время, играя в телефоне, листая тамблер и разглядывая затылок Аледа, освещенный бледно-синим ночником. В последний раз я делила свою большую двуспальную кровать с Кэрис, когда нам было по пятнадцать лет. Это случилось за несколько дней до того, как она сбежала. Если прищуриться, можно было подумать, что рядом лежит не Алед, а Кэрис. Те же светлые волосы и заостренные эльфийские уши. Но когда я снова открыла глаза, то отчетливо поняла, что это не Кэрис, а Алед. И по какой-то причине это меня успокоило. Не знаю почему.

Аледу не помешало бы постричься. А его свитер – до меня наконец дошло – принадлежал Дэниелу.

Я проснулась первой, в одиннадцатом часу. Алед за всю ночь даже не пошевелился, поэтому, перед тем как вылезти из-под одеяла, я на всякий случай проверила, жив ли он (жив). Я коротко пробежалась по решениям, принятым прошлой ночью. Все они полностью соответствовали моему представлению о себе как о человеке, легко поддающемся влиянию, который готов пожертвовать своими планами и половиной кровати, чтобы гарантировать безопасность едва знакомых людей, а еще не стесняется задавать неудобные вопросы, чтобы потом глубоко о них сожалеть… В общем-то, не удивительно, что в итоге Алед Ласт оказался у меня в спальне. Типичная Фрэнсис. И что я ему скажу, когда он проснется?

Привет, Алед. Ты в моей постели и, скорее всего, не помнишь почему. Поверь, я не тащила тебя сюда силой. Кстати, о том необычном подкасте, который ты выпускаешь на ютьюбе, – я уже несколько лет схожу по нему с ума.