Робин Бенуэй - Далеко от яблони

– Мы ничего не перепутали? – шепотом спросила Грейс. – Может, это церковь?

– Ты как, в порядке? – обернулся к ней папа. Переливы музыки продолжались.

– Да.

– Точно?

– Спроси меня через час, – ответила она, тоже шепотом, и в этот момент дверь распахнулась.

На пороге стояла улыбающаяся супружеская чета. Оба рыжеволосые. Мужчина в костюме. Мама за спиной Грейс тихонько чертыхнулась.

– А-а, вы нас нашли! – радостно воскликнула женщина. – Входите же, входите. – «Крутизна!» – говорила про таких Джейни. (Возможно, и сейчас говорит – Грейс не общалась с Джейни уже… давно.) – Счастливы познакомиться, – продолжала хозяйка. – Я Диана, а это Боб.

Оба улыбались Грейс так, словно хотели проглотить ее живьем. Она изобразила ответную улыбку.

Вслед за родителями прошла в дом – сияющее пространство, благодаря обилию мрамора похожее на мавзолей. Наверх вела двойная спиральная лестница, тоже мраморная. Большую стену у лестницы занимали фотографии в профессионально оформленных рамках. Нигде не было ни пылинки.

– У вас прелестный дом, – восхищенно произнесла мама Грейс, поглощавшая каждый выпуск «Архитектурного дайджеста» так, словно… – в общем, Грейс в жизни не видела, чтобы кто-нибудь что-нибудь читал так , как ее мать читает «Архитектурный дайджест». Мысленно мама уже рвала ковер в гостиной, пристраивала к дому дополнительное крыло или даже бросала мужа и дочь, чтобы поселиться в этом дворце. – Просто дивный!

На памяти Грейс мама впервые употребила слово «дивный».

– Большое спасибо за приглашение, – вступил папа. – Грейс с нетерпением ждала этой встречи.

Ну да, ждала – примерно как предвкушала стремительное движение вниз на американских горках, только не знала, крепкие ли ремни на этом аттракционе и когда его в последний раз проверяли на соответствие требованиям техники безопасности.

К счастью, вежливость сработала автоматически. Грейс шагнула вперед и протянула Диане руку.

– Здравствуйте, меня зовут Грейс. Приятно познакомиться.

На глаза у Дианы навернулись слезы, она пожала протянутую руку.

– Грейс, – промолвила она чуть дрогнувшим голосом, – ты не представляешь, как мы тебе рады. Майя тоже ждет не дождется встречи. Ваше знакомство пойдет ей на пользу.

На пользу? Грейс насторожилась.

– Девочки очень похожи, – сказал Боб. – Поразительно, правда, Ди?

Грейс неуверенно улыбнулась. Кто его знает, правда это или нет. Они с Майей до сих пор не обменялись фотографиями, а искать сестру в социальных сетях она не отважилась. Почему? Сама не знала.

В это время из-за угла вышла девушка. Тоже рыжеволосая. Грейс непроизвольно охнула. Майя – рыжая? Это она? Боб ведь сказал, что они похожи, а эта девчонка отличалась от Грейс как день отличается от ночи.

– А это наша дочь Лорен, – объявила Диана, ласково притянув вошедшую за плечо. – Сестра Майи.

Лорен улыбнулась, Грейс ответила тем же. Господи, да сразу видно, что она их родная дочь. Интересно, каково жить в семье, где все остальные члены разительно отличаются от тебя внешним видом, словно в бесконечной игре «Найди лишнее».

– Майя сейчас спустится, – пообещала Диана. Не отпуская Лорен, она шагнула к лестнице и крикнула: – Майя! Грейс с родителями приехала!

Через несколько секунд на лестничной площадке появилась она. В шортах из обрезанных джинсов и свободной майке, на макушке пучок – Грейс много раз пыталась сделать себе такой, но не хватало длины волос. Выглядела Майя так, будто в этот дом, к этим троим рыжеволосым незнакомцам ее занесло случайно. В некотором роде, сообразила Грейс, так оно и есть.

– Привет, – сказала она с едва заметной дрожью, – я Грейс.

– Привет, – поздоровалась Майя. Ее голос прозвучал на удивление ровно, хотя, возможно, это спокойствие было напускным.

Она спустилась по лестнице и теперь просто стояла и смотрела на Грейс, а Грейс смотрела на нее. На заднем плане все четверо родителей наблюдали за первой встречей своих детей и слегка шмыгали носами. Майя действительно оказалась почти копией Грейс. Тот же цвет глаз, те же волосы и даже нос такой же, с забавным изгибом, напоминающим горнолыжный склон. Ростом чуть ниже Грейс, и все же если у одной сестры отсыпать веснушек, а другой – присыпать, получится зеркальное отражение.

А Грейс при этом ничегошеньки не чувствовала.

– Привет, – повторила она. – Извини, не знаю, что сказать. – Она нервно хихикнула и тут же себя за это возненавидела. Сцена приобретала все большую нелепость. Они приехали в дом, похожий на замок принцессы, напротив стоит единоутробная сестра – вылитая Грейс, а папаша сестры вырядился в костюм !

Майя перевела взгляд на отца.

– С чего вдруг ты решил надеть костюм? – осведомилась она.

– Потому что у нас гости, – ответил тот, взял ее за плечи и повел в направлении гостиной.

У Грейс сложилось впечатление, что он привык отвлекать Майю – подобную технику используют родители малышей. Переключение внимания, так это называется. Грейс читала об этом в книге по воспитанию, которую осмелилась взять с полки в книжном магазине в двадцати километрах от дома, где не рисковала нарваться на знакомых.

– Закуски уже ждут, прошу сюда! – Диана жестом пригласила родителей Грейс, другой рукой продолжая обнимать Лорен.

Майя и Лорен даже не кивнули друг другу, отметила Грейс. Будучи единственным ребенком, она всегда внимательно следила, как общаются между собой братья и сестры. Это все равно как смотреть по телику программы о разных странных животных – папа на этих передачах просто помешан.

– После вас, – вежливо проговорила мама, следуя за хозяевами в (такую же сверкающую, безупречно чистую) гостиную. – Давай-давай, – подтолкнула она Грейс, и та прошла между родителями.

На ходу папа склонился к ее уху.

– Одно твое слово, – шепнул он, – и я подгоню машину. Свалим отсюда подальше.

Грейс улыбнулась и, пока мама не видела, похлопала отца по плечу.

Ужин превратился в полный кошмар. Еда, правда, была отличная – не то чтобы к столу подали «сладкое мясо» и все такое прочее. (Грейс однажды довелось попробовать «сладкое мясо»: под этим названием скрывалось блюдо из поджелудочной железы теленка, отведав которое, она пришла к выводу, что худшего словосочетания для него и подобрать нельзя.)

Семеро почти чужих друг другу людей сидели в столовой, обставленной роскошней ресторанов, в которых Грейс приходилось бывать. Двое из этих семерых – кровная родня, а знакомы меньше двадцати минут. Ко всему прочему из-за высоченных потолков в тишине помещения гуляло эхо, и каждый скрип вилки по тарелке превращался в невыносимое визжание иглы, которую раз за разом сдергивают с пластинки.