Дэниел Киз - Войны Миллигана

артур был под большим впечатлением – при таких тяжелых обстоятельствах кевин держался отлично, тем самым доказывая, что полезен «семье». В награду за мужество артур объявил, что кевин больше не входил в список нежелательных и отныне присоединяется к привилегированной десятке.

дэнни сидел на стальной доске, которая в карцере служила кроватью. Растерянный и перепуганный, он поджал ноги, пряча ступни под себя, и вздрогнул. Здесь было градусов пять.

– Да что такое? – крикнул он. – Кто что натворил на этот раз?

Надо держать себя в руках. Ему почти пятнадцать, он должен показать остальным, что уже взрослый и может участвовать в делах. Шарканье ног и шум за дверью подсказали, что настало время жрачки, но он запутался, завтрак это или обед. Он очень давно не вставал на Пятно.

Послышались тяжелые шаги. Келли крикнул сквозь дверь:

– Миллиган! Твой поднос!

дэнни подошел ближе, чтобы взять еду, но дверь резко распахнулась, Келли схватил его за волосы и швырнул на пол. Подноса с едой не было! Старший по отделению его обманул.

Келли выхватил провод и трижды ожег дэнни кнутом по спине, одновременно пиная в ребра мысками тяжелых ковбойских ботинок. Когда дэнни рухнул плашмя на унитаз, Келли захлопнул и запер дверь так же быстро, как напал.

дэнни, дрожа, закатился под стальную койку.

– Почему? Что я сделал? Почему взрослые всегда обижают маленьких?

Ему казалось, что вместо слез у него из глаз течет кровь.

– рейджен! – взмолился он. – Где ты?

Полчаса спустя дэнни был освобожден дежурным психологом, в обязанности которого входило следить за тем, чтобы все пациенты в карцере отвечали критериям для одиночного заключения. Психолог, однако, ничего не сказал о состоянии дэнни.

Забыв про голод, дэнни отер кровь с носа и пошел в камеру. Старший по отделению Келли и жирный Огги стояли в дверях. Ему было страшно, но он продолжал идти. Потом заметил снаружи у двери клетку Зигмунда и Фрейда. По полу была рассыпана их подстилка из резаной бумаги.

дэнни протиснулся мимо санитаров. Надо найти песчанок. Наверняка где-то прячутся.

Келли ухмыльнулся:

– Миллиган, что бы ни говорил судья, теперь все будет по-другому. У меня для тебя новость: «Второй страйк». – Он пошел прочь. По коридору гулко отдавался стук его каблуков.

дэнни в панике оглядел комнату. Он шепотом звал Зигмунда и Фрейда, искал под кроватью и по углам. Потом упал на колени, заглянул в унитаз и увидел мышек.

Протянул дрожащую руку и вытащил сначала одну, а потом другую. Попытался их отогреть, надеясь, что они живы. Не мог смириться с мыслью. Ричард поручил ему заботу о зверушках, и дэнни к ним привязался. Он положил Зигмунда на край тумбочки и попробовал реанимировать его, прижав два пальца к спинке и слегка нажимая, чтобы вытолкнуть воду. Вместо воды потекла кровь. Прежде чем кинуть в воду, кто-то раздавил их ботинком.

Надо срочно рассказать Бобби Стилу. Бобби сообразит, что делать. Он побежал в камеру друга, но там было пусто. Вещи Бобби исчезли.

дэнни спросил Джоуи Мейсона, где Бобби.

– Утром отправили в тюрьму, – ответил Мейсон.

дэнни с ужасом подумал, что Бобби не будет здесь, чтобы утешить Ричарда, когда тот вернется и узнает о смерти Зигмунда и Фрейда. Эта мысль была нестерпимой. дэнни закрыл глаза и ушел из сознания.

Когда Алан Голдсберри узнал о побоях, то подал жалобу в суд. В ответ судья Кинуорти направил к Миллигану местного адвоката Джорджа Куотмана. Куотман привлек ФБР и добился, чтобы медицинское освидетельствование его клиента было произведено не в госпитале, а в гражданской больнице Лимы.

Заключение врачей было кратким и по существу: «Обширные гематомы на груди и лице. Шесть шрамов на спине, характер нанесения – как от кнута».

Однако Дэвид Бауэрс, прокурор округа Аллен, сообщил СМИ второго января тысяча девятьсот восьмидесятого года, что с персонала госпиталя сняты обвинения в ненадлежащем обращении с Миллиганом и что рубцы и синяки «не были следствием действий персонала». Бауэрс, согласно сообщению информационного агентства «Юнайтед Пресс Интернэшнл», отказался комментировать вопрос, что же послужило причиной телесных повреждений.

Пошли слухи, что синяки на лице Миллигана стали результатом случайного падения, а раны на спине он нанес себе сам.

Когда Миллиган вернулся в госпиталь, его направили не в блок «А», а в тускло освещенное «мужское отделение» – единственное место в этом лечебном заведении, где велось непрерывное круглосуточное наблюдение.

Суперинтендант Хаббард распорядился временно перевести его сюда после того, как ФБР пообещало вернуться с проверкой, чтобы удостовериться, что у Миллигана нет новых «случайных» или «нанесенных самому себе» травм.

аллену помещение казалось склепом – толстые стены, без окон, за исключением одного, выходящего на сестринский пост. Флуоресцентные светильники на потолке были выключены, горела одна слабая лампочка, торчащая из стены над окошком медсестер.

Со стороны соседней кровати из-за занавески слышались звуки отсасывающей трубки и постоянное шипение аппарата искусственного дыхания, они сопровождались низким гортанным клокотанием человека, которого заставляют дышать. Пищал кардиомонитор. аллен сообразил, что дела его соседа – совсем дрянь. Было любопытно, но он не рискнул встать с постели и заглянуть за занавеску, потому что дежурный медбрат все время пялился сквозь окошко. аллен попытался игнорировать бросающие в дрожь звуки, но уснуть смог только на рассвете.

На следующее утро приехали мать Билли и ее новый муж Дел Мур. Они пробыли в больнице несколько часов и, вместе с Билли, в пух и прах разругались с доктором Милки по поводу его свидетельских показаний.

аллен постоянно твердил: «Милки, ты лживый урод!»

Когда они ушли, санитар по фамилии Янгблад проводил его обратно в отделение с непрерывным наблюдением. Он производил более приятное впечатление, чем остальные. Попросил посмотреть синяки и шрамы.

– Я читал про вас в газетах и смотрел вечерние новости. Может быть, теперь наконец займутся этим заведением. Здесь сплошь и рядом беспредел. Очень жаль, что никто ничего не может сделать.

аллен взглянул на задернутую занавеску:

– Что с ним? Это шипенье не давало мне спать всю ночь.

– Очередное самоубийство, повесился. Перерезали веревку до того, как окочурился, но мозг из-за отсутствия кислорода уже не функционирует. Трубки торчат изо всех дырок. Он просто овощ, который искусственно поддерживают аппаратами.

– Какой ужас!

– Скоро освободит койку… Ну, мне пора. Держитесь, я вернусь после ужина.

аллен кивнул, удрученный мыслью о живом мертвеце за занавеской. Он отогнал от себя этот образ и попробовал читать, но шум отсасывающего шланга вместе с пиканьем кардиомонитора не давали сосредоточиться. Он бросил книгу за изголовье, накрыл голову подушкой и задремал.