Кэтлин Глазго - Вдребезги

На площади Кей воздух прохладный; как будто я нырнула в чистый глубокий бассейн. У парня за прилавком огромные черные наушники на ушах. Он оторвал взгляд от толстой книги и посмотрел, как я брожу между полками, хватая бутылки, коробки с марлевыми салфетками, солнцезащитный крем, лейкопластырь, тюбики с кремом. В кондиционированном воздухе пот на лице быстро высыхал. Я чувствовала себя липкой и покрытой песком. Взяла стеклянную бутылку холодного чая из холодильника.

Мне нужно обновить запасы для моей аптечки на всякий случай. Я не хотела причинять себе боль; я хотела следовать советам Каспер, но аптечка мне все равно нужна.

Просто на всякий случай.

Я оплатила покупки, запихнув все в рюкзак.

На улице, на тротуаре, я развернула карту Майки. Там есть продуктовый магазин под названием «Фуд Конспираси», вверх по улице, и я направилась туда.

Это супермаркет, он выглядел дорого и практично, с приглушенной музыкой, льющейся с потолка. Я стояла в растерянности – не знала, что мне нужно. Я никогда не обращала внимания на то, что готовил Майки, если он вообще готовил. Я смахнула в проволочную корзину коробку крекеров и кусок сыра «Пеппер джек».

Магазин гудел от деятельности. Две женщины, одетые как хиппи, щупали груши. Высокий парень накладывал в пластиковый контейнер в салат-баре. Я рылась голыми руками в мусорных баках, потом запихивала в себя картонного вкуса макароны с сыром, а теперь делаю покупки.

На кассе мне вдруг стало страшно, что не хватит денег. Я тратила то, что дал мне Винни. Посчитала ли я, сколько там было? Смотрела ли я на ценники той ерунды в моей корзине? Я забыла, сколько стоят продукты. И тут мне вспомнились слова Блю: «Не позволяй хлопьям сожрать тебя».

Хлопья пожирали меня. Они съедали меня заживо.

Неужели все смотрели, как я роюсь в карманах в поисках наличных? Да, смотрели. Мои пальцы затряслись. Я затолкнула еду в рюкзак, не дожидаясь сдачи.

На улице гул машин и людей звучал словно бензопила у меня в ушах. Я закрыла уши руками. «Не уплывайте, – говорила нам Каспер, когда мы начинали нервничать, когда давление в голове боролось с давлением в теле, и начиналось раздвоение личности. Не смейте уплывать. Оставайтесь со мной».

Я прошла слишком далеко в неверном направлении и остановилась в подземном переходе, слушая проносящиеся со свистом машины.

Асфальт пах мочой. Ботинки с хрустом давили битое стекло.

Он возвращался ко мне.

Проезжающие машины отбрасывали тусклые тени на стены с граффити. Сверху я была полностью укутана, пыталась уснуть, задыхалась от слизи в горле, а тело горело от жара. Я периодически болела все время, пока жила на улице. Теперь я знаю, что у меня была пневмония.

Его рука на моей ноге – это первое, что я почувствовала.

Я пыталась вспомнить: что говорила Каспер, что говорила Каспер.

«Остановиться. Оценить ситуацию. Дышать».

В переходе темно и холодно. Я зажала уши руками и закрыла глаза, задержав дыхание, потом выдохнула медленными волнами. По ногам дул теплый загазованный воздух от машин. Я сосредоточилась на этом. Постепенно жар стихал, звук пилы уплывал, воспоминания уходили…

Опустив руки, я повернула и прошла прямо несколько кварталов вверх к Четвертой стрит, проходя все, что было указано на карте Майки: «Дэйри Квин», кафе, где мужчины за столиками на тротуаре играют в игру с белыми шашками, бары, рестораны, винтажные магазины, книжный для феминисток. Я опять прошла слишком далеко и нужно было повернуть обратно… Наконец я добралась до Девятой стрит и уже почти бежала – настолько отчаялась дойти до фиолетового гостевого дома.

Я придвинула чемодан Майки к двери, чтобы не впускать к себе внешний мир.

Мне требовалось найти способ, чтобы утихомирить тьму внутри себя. Сначала я достала стеклянную бутылку с холодным чаем и выпила все залпом. Я нашла выцветшее полотенце для рук в крошечной ванной Майки и обернула его вокруг руки. Закрыла глаза.

А потом разбила бутылку о цементный пол.

Тысячи маленьких осколков, прекрасных, таящих в себе небывалые возможности, сверкая, как птицы, разлетелись по цементному полу. Я выбрала самые длинные и толстые осколки, осторожно положила их в льняную ткань, в которую были завернуты мои фотографии. Снимки я засунула в пакет. Под раковиной у Майки стояли совок и ручная щетка. Я подмела остатки стекла и выбросила их в ведро.

Достала и наполнила свою аптечку: прижала рулоны с марлевыми салфетками, кремы, лейкопластырь, стекло, обернутое в ткань, рядом друг с другом, идеально ровно.

Пока это все, что мне нужно. Я должна знать, что у меня все есть, все наготове. Просто на всякий случай. Я не хотела себя резать. Правда не хотела. На этот раз я очень сильно хотела стать лучше.

Мне просто нужно, чтобы была аптечка. Это по какой-то причине давало мне чувство безопасности, даже если я знала, что нанесу себе вред. Каспер говорила, что надо дышать, что нужно купить эластичную ленту и перевязывать запястья каждый раз, когда я начинала паниковать или у меня возникало сильное желание порезать себя. И я обещала, обещала пробовать, но мы никогда не говорили о том, что случится или может случиться, если все это… не сработает.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Охренеть ( исп. ). – Здесь и далее: прим. пер.

Обычно прозвище людей, которых зовут Чарльз, Чарлтон, Чарли.

Тусон – название города, здесь игра слов, Тусон созвучно с «to sun» – к солнцу. В штате Аризона засушливый и жаркий климат.