Array Коллектив авторов - Энергия. Трансформации силы, метаморфозы понятия

Не только энергический дискурс, но и дискурс, посвященный энергии, набирает такие обороты, что лексема energie в 1784 году удостаивается отдельной статьи в «Encyclopédie méthodique: grammaire et littérature» Николя Бозе и Жана Франсуа Мармонтеля. Там говорится, что энергия есть «качество, которое заставляет нас в одном слове или в немногих словах воспринимать или ощущать большое количество идей; или же малым количеством идей, выраженных словами, пробуждает в нашем уме чувства восхищения, почтения, испуга, любви, ненависти или еще какие-то чувства, которых не содержат эти слова сами по себе» 7 7 Beauzée N., Marmontel J. ‐ F. (Ed.) Encyclopédie méthodique. Grammaire et littérature. 3 Vol. Paris, 1782–1786. Vol. 1. Р. 713a. . Таким образом, производимые энергией эффекты приводят к адаптации понятия силы, взятого из механики и физики, к риторическим концепциям и учению о душевных потенциях. Дидро, названный Жаком Шуйе poète de l’ énergie 8 8 Chouillet J. Diderot, Poète de l’ énergie. Paris: PUF, 1984. , в диалоге с Д’ Аламбером заостряет этот подход вплоть до материалистического тезиса о том, что и камни обладают чувствительностью – требующей лишь преобразования неактивной мертвой силы в силу живую 9 9 Diderot D. La Rêve de d’ Alembert, цит. по: Chouillet J. Op. cit. P. 56. . Здесь учреждается взаимосвязь искусства и силы, которая совсем недавно вновь была открыта в аргументах антропологической эстетики, мыслящей себя по ту сторону представлений о норме, законах и цели 10 10 Menke C. Kraft. Ein Grundbegriff ästhetischer Anthropologie. Frankfurt/M., 2008. .

Мишель Делон воспринимал постоянство понятия энергии как часть нового мировоззрения, характерного для эпохи Просвещения: «Поскольку в общем и целом энергия наравне с движением является неотъемлемой частью новой картины мира, в которой на смену сущностям приходят процессы становления и существования, это понятие начинает встречаться в совершенно различных областях: в научной и художественной литературе, в физиологическом и психологическом описании человека. Им пользуются как адепты рациональности ощущений, так и поборники чувств. И двойственный характер чувственности напрямую связан с этой амбивалентностью энергии» 11 11 Delon M. L’ idée dénergie au tounant des Lumières (1770–1820). Paris, 1988. Р. 31. . Но XIX век в еще большей степени становится той эпохой, которая в термодинамике, по формулировке Мишеля Фуко, «обнаружила существенную часть своих мифологических ресурсов» 12 12 Foucault M. Andere Räume // Barck K. е. a. (Eds) Aisthesis. Wahrnehmung heute oder Perspektiven einer anderen Ästhetik. Leipzig, 1990. S. 34. .

Открытие принципа сохранения энергии и формулировка базовых постулатов термодинамики впервые создают условия для разграничения понятий «энергии» и «силы». Однако такая точность дефиниций закрепляется лишь в физике. За ее пределами использование этих понятий по-прежнему остается размытым и по меньшей мере отчасти синонимичным. Свою долю мощных физико-энергетических ресурсов в это время получают философия, эстетика и поэтика. Не позднее чем в 1820 году намечается отчетливое развитие дискурса энергии и в литературе.

Он находит свое выражение в технико-философских размышлениях Толстого о том, сопоставима ли человеческая сила воли с кинетическим эффектом давления в котле паровой машины (эпилог «Войны и мира»), или в бальзаковских экспериментах – иногда упоенных, иногда утонченных – по сохранению и истощению force vitale («Шагреневая кожа»). Если «энергетическая дилемма» Бальзака зиждется на энергетической экономике, энергетической гигиене, энергетическом эксцессе и все еще глубоко укоренена в витализме, то примерно с середины века мощь набирает энергетика индустриализации. Тексты эпохи реализма и натурализма пронизаны железнодорожными рельсами, а в купе поездов высвобождается энергия эротики и уголовных преступлений (Эмиль Золя «Человек-зверь»). В метафорике наполовину животной, наполовину человеческой машины находит выход давление инстинкта и насилия. Особенно показателен в этом отношении викторианский роман, вырабатывающий приемы так называемой «термопоэтики» ( thermopoetics ), которые посредством взаимного переформатирования физической и поэтической парадигм стремятся превратить текст в машину, уравновешивают нарративные силы или же инициируют перевод романа в энтропийную систему сугубо чувственного 13 13 Gold B. Thermopoetics. Energy in Victorian Literature and Science. Cambridge University Press, 2010. .

Все большую поэтическую релевантность обретают теперь, в дополнение и в пику взрывным, заряженным энергией трансгрессиям, состояния истощения и бессилия. В этой связи Энсон Рабинбах в своем исследовании, посвященном метафоре человеческого двигателя, обнаруживает у энергетических истоков модернизма – мерцание «поэтики усталости» ( poetics of fatigue ) с энтропийным ослаблением всех деятельных порывов 14 14 Rabinbach A. The Human Motor. Energy, Fatigue, and the Origins of Modernity. Berkeley, LA, 1990. Р. 40. . Вялые и инертные Обломовы находят своих антиподов в сверхчеловеке модернизма, воплощающем собой силу и волю. Ницше, чей голос, вероятно, громче других воспевает фигуру сверхчеловека, выстраивает на базе закона сохранения энергии не только учение о вечном возвращении; в этом же законе он находит опору для формирования принципов композиции и ритмических структур 15 15 Ср., «Закон сохранения энергии требует вечного возвращения» – Nietzsche F. Aus dem Nachlaß der Achzigerjahre // Nietzsche F. Werke in 3 Bd. / Schlechta K. (Hg.) München, 1969. Bd. 3. S. 861. .

Энергетический дискурс достигает пороговой ситуации около 1900 года. Происходит расширение энергетики до универсальной дисциплины. В 1905 году Альберт Эйнштейн обобщает свои соображения, изначально относящиеся к электромагнитной массе, в формуле принципиальной эквивалентности массы и энергии – E = mc 2, которая артикулируется в мысленном эксперименте и лишь впоследствии получает эмпирическое подтверждение. Энергетический монизм производит решительное переоформление энергетики из естественной и технической науки в науку о культуре. Вильгельм Оствальд в 1909 году, то есть в год получения им Нобелевской премии за исследования о катализе, публикует свой манифест «Энергетические основы науки о культуре». «Энергетический подход, который я применял изначально лишь в изучаемых мной специальных дисциплинах, химии и физике, – говорится в манифесте, – привнес те же простоту и ясность сначала в физиологию и психологию, а затем создал и столь необходимые условия для наблюдения и упорядочивания вопросов, касающихся проблемы культуры». В итоге, по мысли Оствальда, «каркас законов энергии не только облегчает объяснение крайне запутанных явлений в народном хозяйстве, формировании наук, устройстве права и государства, короче, во всем, что мы объединяем под понятием культуры, но и позволяет сформировать массу новых серьезных представлений» 16 16 Ostwald W. Energetische Grundlagen der Kulturwissenschaft. Leipzig, 1909. S. 5. .