Анна Мансо - Все о моем дедушке

У ворот была будка с охранником, который спросил наши имена и кому-то позвонил, выясняя, впускать ли нас. Когда ворота открылись, верхняя челюсть с нижней у меня разошлись, как по команде, и сомкнуть их мне удалось нескоро. У этого Василия была настоящая гоночная трасса с целым автопарком, раза в три больше тех автодромов, где дети в день рождения катаются по кружочку за десять минут. И все карты оказались уменьшенными вариантами настоящих крутых машин.

К нам вышел человек в костюме и галстуке. Я сначала подумал, что это и есть дедушкин приятель миллионер, потому что у него были очень светлые волосы и очень бледное лицо, а еще он нарядился, будто на свадьбу. Но это оказался слуга, что-то вроде дворецкого. Он произнес с иностранным акцентом:

– Добро пожаловать. Господин Василий просил передать, что он будет позже, но вы можете начинать без него. Всё подготовлено, и освещение на трассе включено.

– Спасибо, Пепе, – сказал ему дедушка и хитро покосился на меня: – Его зовут вовсе не Пепе, но нам его имя не выговорить. Василий сказал ему, чтобы не осложнял себе жизнь и здесь звался Пепе. А поскольку Василий платит ему заоблачное жалование, теперь это его имя. И если ему велят откликаться на Маргариту – будет откликаться как миленький.

Я смотрел на Пепе и не знал, пожалеть его или позавидовать ему. Работа у него на вид была не особенно тяжелая. Я подумал, если в кино и сериалах показывают правду, то дедушкин друг наверняка окажется мафиози, а Пепе – его подручным, который делает всю грязную работу. Но дедушка не стал бы дружить с преступником и тем более не повез бы меня к нему в гости. Так я тогда считал.

Мы выгрузили мотоцикл, и дед велел мне надеть шлем.

– Я думал, сначала ты, – удивился я.

– Мне не надо наматывать круги по автодрому – я могу ездить по автостраде, когда пожелаю. А вот ты пока не можешь.

– Круть! А шлем-то тогда зачем? Штраф ведь тут никто не влепит.

– Вот упрямый! Шлем надень, и точка! Не хочу, чтобы твои родители на меня потом собак спустили, если ты раскроишь себе череп. Голова и это место, – он указал себе между ног, – только с защитой. Всегда! Хе-хе-хе!

Я поскорее нацепил шлем, чтобы скрыть неловкость от того, что дед заговорил со мной о сексе, и уселся на мотоцикл, как бывалый байкер. Я не представлял, как его заводить, но я скорее согласился бы набить татуировку с бабочкой на пояснице, чем признаться в этом деду. Я сделал покерфейс и вцепился в руль, сжав ручки изо всех сил, поискал слева-справа, где переключать передачи, вроде бы что-то нашел и потом стал высматривать, какую кнопку нажать, чтобы завестись. Дед надо мной ухохатывался.

– Рычаг! Толкни носком посильнее вон тот рычаг внизу и газуй! Это настоящий мотоцикл, шельмец, не то что нынешние!

У меня получилось завестись только с шестой попытки, но я старался не опускать взгляд, а всё время смотреть перед собой, чтобы выглядеть как опытный байкер, а не как молокосос, который вот-вот расплачется оттого, что мотоцикл не заводится (хотя после пятой неудачи я готов был выругаться так, что услышали бы даже в Казахстане). Наверное, видок у меня был тот еще: хмурый, серьезный, сосредоточенный. Я спиной чувствовал дедову улыбочку. Меня и самого тянуло заржать, но я понимал, что момент не такой, а особенный: дед и я вдвоем, среди ночи, на частном автодроме.

Первое мое воспоминание о дедушке – это как он загорает у бассейна вместе с бабушкой, которая тогда еще была жива. Кругом их друзья, все такие же богатые и влиятельные, или почти такие же, или еще богаче и влиятельнее, и все пьют коктейли. Еще помню похороны бабушки, но отрывками: люди в черных костюмах, машины, цветы, какая-то компания говорит о своем и смеется, а кто-то делает им замечание (теперь-то я понимаю, что до бабушки им дела не было – они пришли на похороны только затем, чтобы их там увидели, прежде всего увидел дедушка, пришли только ради приличия); тогда там собрались все, кто хоть что-то значит в стране. Деньги, власть, крупные компании, политические посты… Все, кого я потом видел в газетах и в новостях по телевизору. Но родители старались держать меня на расстоянии от этого мира.

Разумеется, время от времени дедушка возил меня на каникулы в разные невероятные места вроде острова Барбадос, где мы занимались подводным плаванием и жили в пятизвездочном отеле. И присутствие Терезы, дедушкиной экономки, и пары слуг-филиппинцев я воспринимал как должное – хотя понимал, что они принадлежат миру дедушки, миру, который еще не стал моим. У нас была «всего лишь» одна домработница, которая приходила на три часа в день убираться и готовить; теперь, после развода родителей, когда на эту прежнюю роскошь уже не хватало средств, ее «всего лишь» распалось на два визита в неделю на квартиру отца и еще один раз – к матери. Я никогда не приводил друзей к дедушке домой и не просил его доставать нам билеты или устраивать какие-нибудь развлечения вроде этой поездки на автодром. Хотя я знал, что могу. Что он не отказал бы. Но я понимал, что мои родители живут по-другому. Что есть некая тайная граница, которую я не могу пересечь. Не просто так отец ограничился квартирой с террасой на улице Корсики, на юге района Грасия, в двух шагах от роскошного проспекта Диагональ. Я говорю «ограничился», потому что по сравнению с дедушкиными возможностями люксом тут едва пахло. Главное, что отец хотел держаться подальше от дедушки и не хотел жить ни в совсем богатом районе, ни совсем на задворках – выбрал нейтральную территорию.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Криптонит – единственное вещество, способное ослабить или даже убить Супермена. Конечно, существует оно – как и сам Супермен – только на страницах комиксов о вселенной DC. Слово «криптонит» стало синонимом понятия «ахиллесова пята». – Примеч. ред.

В Испании в школе 10-балльная система отметок, 5 – минимальный проходной балл. – Здесь и далее примеч. перев., если не указано иное.

Женералитет – высший орган самоуправления автономной области в Испании.

Каса Милá, или Ла Педрера (букв.: каменоломня), – жилой дом, построенный знаменитым архитектором Антонио Гауди для семейства Мила; одна из достопримечательностей Барселоны.