Люсинда Райли - Семь сестер. Сестра тени

– Итак, Сия, сегодня у тебя последний день занятий, – улыбнулась мне Сиси на следующее утро, пока я второпях допивала свою чашку кофе. – Желаю выйти победительницей в ваших кулинарных поединках.

– Спасибо. До встречи, – попрощалась я уже на выходе из квартиры и заторопилась на автобусную остановку на Тутинг-Хай-стрит, чтобы успеть на свой автобус. Конечно, на метро было бы гораздо быстрее, но мне нравится разъезжать по Лондону именно на автобусе, попутно знакомясь с самим городом. На остановке меня поджидало сообщение, согласно которому маршрут моего автобуса поменялся в связи с тем, что на Парк-Лейн ведутся ремонтные работы газопровода. А потому автобус, проехав по мосту через Темзу, держа курс на север, покатил совсем иным путем. Мы проехали через Найтбридж, забитый в это время транспортом до отказа, и с трудом выбрались на более или менее свободное пространство без всех этих раздражающих пробок, попутно миновав величественное куполообразное здание Ройял-Алберт-Холла, одного из крупнейших концертных залов Лон- дона.

Издав вздох облегчения при мысли о том, что мы наконец вырулили на привычный маршрут, я включила музыку и стала слушать в наушниках свое любимое «Утреннее настроение» Эдварда Грига, музыку, которая сразу же напоминала мне об Атлантисе. Потом переключилась на «Ромео и Джульетту» Сергея Прокофьева. Эту музыку я тоже часто слышала дома в исполнении Па Солта. Как хорошо, подумала я, что люди придумали эти умные айподы. У нас ведь с Сиси совершенно разные музыкальные вкусы. Моя сестра предпочитает тяжелый рок, а потому вечерами старенький CD-плейер в нашей спальне буквально разрывается на части, вибрируя как ненормальный и попутно наполняя все помещение пронзительными звуками гитар и голосами, то и дело срывающимися на крик. Но вот автобус замедлил ход, подъехав к очередной остановке, я невольно глянула в окно, чтобы прочитать название улицы, но не обнаружила никаких вывесок. Разве что успела разглядеть уже тогда, когда автобус стал отъезжать от остановки, как слева по ходу движения мелькнула вывеска над одним из магазинчиков. Артур Морстон…

Я, вытянув шею, повернулась назад, чтобы убедиться в том, что прочитала все правильно. Но было поздно, автобус уже успел отъехать слишком далеко. Зато когда водитель свернул направо, я увидела на дорожном знаке название улицы: Кенсингтон-Черч-стрит . Получается, что я только что проехала по улице, которая фигурировала в качестве одной из папиных подсказок. От этой мысли у меня по спине пробежал холодок.

Я продолжала размышлять о столь странном совпадении и потом, когда вместе с другими учащимися наших курсов вошла в помещение кухни.

– Доброе утро, сердце мое. Готова на штурм кулинарных высот? – приветствовал меня Пьер, радостно потирая руки в предвкушении своего очередного триумфа.

Я нервно сглотнула слюну. Вообще-то я – самая настоящая феминистка в полном смысле этого слова. То есть для меня равенство полов – это вовсе не пустой звук. Терпеть не могу мужского доминирования над собой. И уж точно на дух не переношу все эти ласковые словечки типа «сердце мое» и прочее. Причем независимо от того, кто меня так называет, мужчина или женщина.

– Итак, – услышала я жизнерадостный голос Маркуса, внезапно появившегося на кухне. Он тут же раздал каждой паре участников какие-то бланки, на первый взгляд пустые. – Взгляните на оборотную сторону бланка. Там указано меню для каждой пары соревнующихся, которое вы должны будете приготовить. Все участники обязаны уложиться до полудня. Ровно в двенадцать часов дня все блюда должны быть выставлены вами на рабочем столе для всеобщего обозрения. В запасе у вас два часа времени. За работу, друзья мои! И удачи вам! А сейчас можете ознакомиться со своими заданиями.

Пьер тут же выхватил бланк из моей руки, и мне пришлось, уже заглядывая через его плечо, читать все то, что мы с ним были обязаны приготовить.

– Мусс из гусиной печени с сухариками Мелба, тушеный лосось с гарниром из картошки по-французски, то есть запеченной вместе со сливками и сыром, плюс соте из зеленого горошка. А на десерт – клубника со взбитыми сливками и меренгами под названием «Итонская мешанка», – огласил Пьер вслух наше меню и добавил: – Отлично! Я принимаюсь за мусс из фуа-гра и за лосося, поскольку рыба и мясо – это мое. А за тобой овощи и десерт. Но советую начать с выпечки меренг.

Я хотела возразить своему напарнику, сказать, что могу не хуже его приготовить мусс и потушить лосося. К тому же оба эти блюда, несомненно, гвоздь всего нашего меню летнего обеда. Но вовремя спохватилась и сказала сама себе, что один разок могу и смириться с мужским диктатом. К тому же, как заметил Маркус, нам всем нужно учиться работать в команде. А потому, вместо того чтобы спорить, занялась взбиванием белков с сахарной пудрой.

Неумолимо приближался к своему окончанию отпущенный нам запас времени протяженностью в два часа, но я, как ни странно, сохраняла спокойствие и была, как говорится, во всеоружии. Зато Пьер нервно суетился, переделывая заново блюдо из гусиной печени. То, что мусс получился не таким, как ему бы хотелось, он понял лишь на последних минутах и тут же бросился спасать положение. Я взглянула на казанок, в котором он тушил лосося. Я была почти уверена в том, что напарник уже изрядно передержал рыбу на огне. Я попыталась сказать ему об этом, но он лишь досадливо отмахнулся от меня рукой.

– Итак, друзья мои, время! Пожалуйста, прекращайте работу, – звонким голосом оповестил Маркус на всю кухню. И тут же послышалось звяканье кастрюль, крышек, тарелок. Все повара отступили на шаг от своих рабочих мест. Лишь один Пьер проигнорировал приказ шефа. Он лихорадочно выкладывал рыбу на блюдо рядом с моей картошкой и соте из зеленого горошка.

Но вот щедро осыпав похвалами и отдав должное вкусовым качествам блюд, приготовленных предшествующими пятью парами соревнующихся, Маркус приблизился к нашему рабочему месту. Как я и предполагала, он начал дегустацию с мусса, внимательно оценил внешний вид блюда, попробовал, какова текстура, после чего одобрительно улыбнулся, глянув на своего любимца:

– Превосходная работа. Переходим к лососю.

Он откусил кусочек рыбы, и я увидела, как наставник мгновенно помрачнел, недовольно скривился и сразу же уставился на меня.

– А вот это не совсем хорошо. Точнее, совсем плохо. Рыба перетушена. А вот гарнир… горошек и картофель, – он попробовал и то, и другое, – здесь у меня нет вопросов. Гарнир отличный.

И он снова улыбнулся Пьеру. Я глянула в упор на своего партнера, ожидая, что тот сейчас во всем признается и скажет Маркусу, что это именно он испортил рыбу. Но парень лишь поспешно отвел глаза в сторону и промолчал. А Маркус между тем принялся за дегустацию «Итонской мешанки».