Фиона Гибсон - Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

Энди выключает у себя свет, мы сухо желаем друг другу спокойной ночи, и я пытаюсь убедить себя в том, что это поведение нормального мужчины. В конце концов, он много работает в больнице, и только консультаций для домочадцев ему не хватало. Будь он шеф-поваром, я ведь не стала бы требовать от него с порога сварганить для меня карбонару?

Значит, с нашим браком, наверное, все в порядке. Или нет?

А вот и нет. Оказывается, совсем не в порядке.

А все из-за звезд. Так я это выяснила. В городе они обычно не светят так ярко, но сегодня вечером мерцают просто восхитительно. Это какое-то волшебство.

На часах около десяти – я ходила к мусорному контейнеру, а теперь стою с пустым ведром и смотрю на них. Тут я вспоминаю, что у Энди на телефоне установлено приложение, и спешу домой узнать, можно ли им воспользоваться. Он объяснял мне, как определять созвездия, если направить телефон на небо, и сегодняшняя ночь как нельзя подходит для занятий астрономией.

– Энди! – кричу я из прихожей.

– Я в ванной, – доносится сверху его голос. – Что ты хотела?

– Да так…

Я забыла, что он ушел отмокать. Иззи отправилась с ночевкой к Мейв, так что сегодня мы с ним вдвоем. Спенсер съехал из дома четыре года назад, когда ему исполнилось восемнадцать. Он бросил университет на первом курсе, утверждая, что это не его, и спорить с ним было бесполезно. Мы ударились в панику из-за его будущего, но сын очень быстро нашел себе работу в компании, занимающейся монтажом акустических систем для концертов. Сейчас он живет в съемной квартире в Ньюкасле вместе с двумя приятелями и целым выводком патогенных грибов, обосновавшихся в их ванном коврике. Всякий раз, когда я спрашиваю, в чем состоит его работа, он только со смехом говорит: «Таскаю тяжести, мамуль» – и ерошит мне волосы, точно я дитя малое.

Телефон Энди обнаруживается на столике в прихожей – я выношу его в сад и ввожу пароль. Сколько я себя помню, это всегда была дата его рождения, но сейчас она почему-то не срабатывает. Должно быть, он поменял пароль. Тогда я ввожу год полностью – опять облом. У меня возникает легкое чувство обеспокоенности (зачем он его поменял?), но я отмахиваюсь от него и пробую ввести дату рождения Энди в обратном порядке. Бинго, все проще простого! И вот я в святая святых телефонного аппарата моего благоверного.

Найдя приложение, я поднимаю телефон, восхищаясь прекрасными благозвучными названиями – Бетельгейзе, Гончие Псы, Персей. О, а вот Марс! Это потрясающе. Мне нужно это приложение. Оно гораздо интереснее, чем то, что по фитнесу, которое установлено у меня сейчас и глумливо пеняет на то, что я сделала всего триста девяносто шагов из десяти тысяч, рекомендованных на день.

Бип! Эсэмэс от «Эстелл», а это слово, как мне известно, имеет отношение к астрономии (позднее я выясняю, что на латинском оно означает «звезда»), поэтому я решаю, что сообщение связано с приложением. Я открываю его, надеясь обнаружить что-то типа «Сегодня ночью невероятный звездопад – не упустите свой шанс!».

Малыш , – говорится в нем, – я так скучаю по твоим сладким поцелуям хxx .

Я морщу лоб. Как странно. Может, приложение заглючило? Или к моему мужу это попало по ошибке? Следом приходит еще одно:

Тоскую по тебе, любимый хxx.

Что-то сжимается внутри меня, когда я вижу, что сообщений много. Я прокручиваю их и читаю переписку:

Энди: Надеюсь, скоро хxx.

Эстелл: Когда увидимся, любимый? хxx.

Энди: Да, детка хxx.

Эстелл: В последний раз это было что-то хxx.

Я читаю задом наперед и на мгновение задаюсь вопросом, а вдруг мой мозг перевернулся вверх тормашками и все интерпретирует с точностью до наоборот? Может, это очередной климактерический синдром? Порой я бываю гиперчувствительна на грани с паранойей. Я читаю: « Люблю тебя, малыш » (от Энди). Это что – шутка? Или – я понимаю, что хватаюсь за соломинку – его телефон хакнули?

« Сокровище мое , – читаю я ее сообщение, – это было потрясающе!! » Что было потрясающе? Она о сексе – о чем же еще? А значит, он занимается им не со мной, а с кем-то еще. Сердце тяжело колотится, голова начинает кружиться, мне становится дурно. Я отчаянно пытаюсь сообразить, что еще можно описать подобным образом, но в голову лезет только одно слово – «кекс». Не думаю, что речь шла о нем.

– Добрый вечер, Вив!

От неожиданности я вздрагиваю. Оборачиваюсь и вижу улыбающегося соседа Тима.

– Привет, Тим.

Уходи, пожалуйста, и дай мне тихо попсиховать в одиночку.

– Все в порядке? – Приземистый толстяк Тим, инженер-сметчик, который в свои под сорок лысый как колено, смотрит на меня обеспокоенным взглядом.

– Да, в порядке, спасибо, – я выдавливаю из себя улыбку.

Он поднимает глаза к небу.

– Потрясающие сегодня звезды, да?

– Ага.

– Э-э, слушай, Вив, не хочется говорить о плохом… – Сердцебиение учащается. Тим знает про Эстелл? Уже все знают? – … но у нас в саду крысы, – продолжает он. – Видел их несколько раз, поэтому завтра приедет инспектор из санэпидназдора с проверкой. Ничего, что он заглянет и в ваш сад?

– Крысы? – я непонимающе смотрю на него.

– Ну да, – с печальным видом говорит он, точно несет личную ответственность за их появление. – Если они есть у нас, то у вас, вероятно, тоже. Не думаю, что они соблюдают границы…

Его пухлые губы шевелятся, Тим говорит и говорит, но все, кажется, потеряло смысл. Я слышу что-то про яд, про то, что крысы предпочитают перемещаться особыми маршрутами, а сама думаю: Энди говорит, что любит ее. Он спит с ней. Мой муж живет параллельной жизнью с женщиной, о которой я ничего не знаю .

– Ох, Вив! – восклицает Тим, в ужасе глядя на меня. – Извини, не хотел тебя расстроить. Это что-то…

– Нет-нет, ты меня не расстроил, Тим. Все в порядке … – Я понимаю, что плачу.

– Это всего лишь крысы, – он обеспокоенно хмурится, подходит ближе к изгороди и внимательно смотрит на меня. – Радоваться нечему, я знаю, но они в наши дни повсюду. Инспектор положит яд в пакетики и закопает в землю…

Я беззвучно киваю, слезы по-прежнему текут у меня по щекам.

– Честное слово, переживать не о чем, – продолжает он с огорченным видом. Родители из них с женой, возможно, и никудышные («В слово „нельзя“ мы не верим», – недавно сказала мне Крисси), но Тим – человек порядочный и доброжелательный. Не подлый изменщик, обманывающий жену направо и налево.

– Бывает и хуже, – добавляет он, когда я вытираю лицо рукавом свитера.

– Дело не в крысах, Тим…

– Да?…

– В другом.

Я поднимаю глаза к матовому окошку ванной, в котором виден свет и где «сокровище» Энди сейчас бултыхается в мыльных пузырях, не подозревая о моем состоянии.