Шарль Левински - Кастелау

Вернер Вагенкнехт. Сценарист. Как, вы его не знаете? Я-то думала, вы правда ученый. Хоть и молоденький совсем… Но вы, американцы, всюду раньше всех поспеваете. Так вот, с Вернером так было дело.

Как хотите. По порядку так по порядку. Где мы остановились? Интрижка, да. Это из французского, Вернер мне растолковал. Означает всякое, но в том числе и «комбинация». И в самый раз подходит к тому, что у меня было с Райнером. Это была честная сделка. Он мне помог роль получить, я ему…

[ Смех. Кашель. ]

Ужасно, как я все время перхаю. Дайте-ка мне огня. Раньше даме без всяких просьб сразу огня подносили. Другие были времена.

[ Пауза ]

А потом у меня уже был контракт с УФА… Не шикарный, конечно, без всякого там персонального гардероба и всего прочего. Но тем не менее контракт с УФА, настоящий. Хотя если б только деньги, то я бы в «Бергхойзере»…

А это вообще хамский вопрос! Что значит «почему»? Да потому, что у меня был талант, вот почему! Потому что на фотографиях красиво получалась, со всех сторон. И лицом тоже, тогда-то. Только вот по-настоящему хороших связей… Я же новенькая была в этом деле.

Будь я, к примеру, при Вальтере Арнольде… А я ведь даже пробовала. Сегодня уже можно рассказать. Старухе вроде меня все можно рассказывать. Мне, кстати, это было бы даже и не трудно. А что, мужчина хоть куда. Внешне. Я тогда еще не знала, что он… Наивная была.

Однажды мы даже вместе выезжали с ним на танцы, совершенно официально. Вальтер Арнольд и я. Какой-то благотворительный бал. «Зимняя помощь фронту» или еще что-то в этом роде, тогда много всего… Кляйнпетер все это организовывал. Коммерческий директор. Платье на мне было, я до сих пор его во сне вижу. Высший шик. За такое они бы в «Бергхойзере»… Напрокат, понятное дело. У Кляйнпетера везде своя рука имелась.

А затевалось все только ради того… Надо было, чтобы мы показались вместе. И чтобы нас сфотографировали. Я до сих пор локти кусаю, что журнальчик этот у меня пропал. «Все для женщин». Фото во всю страницу, а под ним… «Новая идеальная пара?» С вопросительным знаком, правда, но все-таки. «Идеальная пара» как-никак. Вальтер Арнольд и Тициана Адам. Большущее фото. Они в рекламном отделе такой вот ерундой специально…

Как джентльмен он был безупречен. Покуда мы там находились. Шампанское, конфеты и все такое. Поцелуйчики. Танцевал как бог. [ Напевает первые такты мелодии вальса. ] Можно было подумать. Да и нужно было, чтобы все подумали.

Ну а потом… Даже домой не проводил. Не говоря уж… Вообще ничего. Такси мне заказал. За которое я сама должна была… Но Кляйнпетер потом все-таки мне это возместил. Служебная поездка.

Если спросите меня, я скажу: у Вальтера Арнольда все было напоказ. Включая его таланты соблазнителя. Женщины такое чувствуют. Только роль. Пока жужжит камера, он… Или если фотограф вокруг прыгает, щелкает. Но так?.. Всё напоказ. А на самом деле… Я бы вам такое рассказала…

У вас сигарет нет? Мои все кончились.

Воспоминания Тицианы Адам по замыслу должны были стать всего лишь небольшим добавлением к сухим фактам. Как-никак живой голос человека, знавшего всех этих людей лично.

Все сколько-нибудь известные, значительные фигуры из тех, кто еще жив, были давно ощипаны как липки. Проинтервьюированы тысячу раз. А до Тити никто не добрался. Как раз потому, что она не была звездой, имелся шанс, пусть опосредованно, ее глазами, взглянуть на события и их участников. Источник, конечно, не слишком надежный – устные «байки» редко бывают достоверны, – но все-таки интересный.

Кроме того, – так, по крайней мере, уверяли меня коллеги из архива Мурнау, – она усердно собирала все, что связано с кино того времени. Просто невероятно, сколько она всего раздобыла, в один голос пели оба, для историка кино это просто кладезь открытий. Поначалу я не слишком всерьез принимал эти восторги, полагая, что ребята опять надо мной потешаются. Стены, обклеенные старыми фотографиями кинозвезд, – какой уж тут материал для исследователя?

Покуда Тити не допустила меня к своим сокровищам. Случилось это не сразу, а только после многих дней интервью, когда она постепенно прониклась ко мне доверием.

В ее крохотной квартирке, расположенной прямо над ее кафе, штабелями громоздились картонные коробки из-под бананов, полные всякой всячины, хранимой «на память». В большинстве это был никчемный хлам, вещицы, тщательно сберегаемые, чтобы напомнить и доказать их владелице, что она когда-то действительно снималась в кино. Но были и неожиданно ценные сюрпризы. Старая, несомненно подлинная хлопушка студии УФА, название фильма тщательно соскоблено чем-то острым. Пистолет, который, едва я взял его рассмотреть поближе, она вырвала у меня из рук, прошипев: «Он все еще заряжен!» И я до сих пор не знаю, правду она сказала или просто припугнула меня из любви к драматическим эффектам. Оружие, кстати, оказалось боевым, как это самым трагическим образом выяснилось позже. «„Вальтер“ 38-го калибра», – сухо пояснила она. Точная военная терминология в ее устах звучала странно, но она, кажется, этим знанием гордилась.

А еще – документы. Множество картонных коробок из-под стирального порошка, битком набитых бумагами. Когда мне наконец было дозволено их читать – только у нее дома, брать с собой ничего не разрешалось, – из-за запаха этого стирального порошка я чихал беспрерывно. Я почти не верил себе, но у этой дамы, у этой крикливой старухи я обнаружил то, о чем любой исследователь может только мечтать: источники информации, никем не разведанные и не оцененные. А еще – и это главное – я наткнулся на историю, куда более интересную, чем просто хронология фильмов, не законченных в связи с падением Третьего рейха, и имена их создателей [18].

Да нет, роль была небольшая. Потом, правда, стала разрастаться, а под конец… Под конец все лопнуло, по крайней мере для меня. Но это долгая история.

Вы принесли сигареты? Иногда не грех себя побаловать, особенно за чужой счет.

[ Смех. Кашель. ]

Да нет, это без толку, не надо меня по спине… Не поможет. Нисколько не поможет. Ничего, больше кашляешь, меньше куришь.

«Песнь свободы» — вот как фильм назывался. Режиссер Райнхольд Сервациус. Сценарий – Франк Эренфельз. Полагалось бы вам знать, господин киновед. Это как раз из тех фильмов, которые вы… Какой там, конечно, не закончили.

Да на свете столько всего, что не значится ни в каких списках, и тем не менее… «Песнь свободы», да-да. «Song of… Как там «свобода» по-американски?..

…Liberty». Ну да, как ваши корабли тогда, на фронте. Вообще-то, это была обычная историческая белиберда… Война с Наполеоном, геройская гибель любимца публики, все пускают слезу. Все очень камерно. Никаких тебе массовых сцен, сражений там всяких и прочей муры. Война сколько лет шла, все это солдафонство на экране уже не того… Публику не пронимало. В конце его тело торжественно несут в замок, и плакальщица рейха…