Лиз Тэлли - Битва свадеб

– Знаешь, давай пока полежим на солнце – я хочу еще немножко загореть перед школой. И заодно подумаем, что делать с… – Теннисон кинула взгляд на коробку, – …этим.

– Ладно, – кивнула Мелани.

Они задрали футболки, подоткнув нижнюю часть через вырез, как героиня популярного сериала, – правда, в отличие от нее, подчеркивать таким образом им было еще нечего. Мелани аккуратно закатала шорты. Обе вытащили стулья из тени и минут десять молча жарились на солнце. Наконец Теннисон решила, что хватит, и села.

– Я хоть немного загорела?

Мелани сощурилась.

– Э-э… вроде бы.

Теннисон хмуро опустила взгляд на свой покрасневший живот над джинсовыми шортами. Теперь, скорее всего, дурацкие веснушки еще сильнее выступят. Она их терпеть не могла и всеми силами старалась избавиться от, как говорил папа, «милых крапинок», но ничего не помогало. Оставалось надеяться на чудо, о котором Теннисон молилась каждую ночь, повторив десять раз «Аве Мария». Мама как-то рассказала, что делала так, когда просила у Бога детей, – и сработало, родилось целых пятеро.

Мелани была смуглее: мама у нее – японка, а у отца индейская кровь (не индийская, а индейская, от тех племен, которые жили когда-то в Луизиане). Еще подруга могла похвастаться прямыми каштановыми волосами, гладкой кожей цвета темного меда и родимым пятном на бедре в форме штата Калифорния. Папа Мелани – доктор, хирург, – и у нее имелась собственная спальня с кроватью под балдахином, отдельная ванная и экономка Марта, которая делала девочкам на кухне бутерброды с арахисовым маслом и бананами, не отрываясь от сериала. Да, у Бревардов на кухне стоял телевизор!

В общем, Мелани в плане денег повезло куда больше – только она, кажется, и не замечала, что у нее есть бум-бокс, две пары модных кроссовок и членство в загородном клубе. И уроки тенниса. Господи, Теннисон ради них жизни бы не пожалела – лишь бы щеголять в такой же миленькой белой юбочке!

– Ну что, придумала? – спросила Мелани, покосившись на коробку.

– У тебя сейчас дома кто-нибудь есть?

– Мама пригласила новых одноклассниц Хиллари, чтобы они могли познакомиться поближе. Даже пиццу разрешила заказать. Хочет, чтобы Хилли была популярной и все такое.

Мелани опустила футболку. Последние несколько недель обе изо всех сил пытались как следует загореть, чтобы круто выглядеть в школе. Теннисон в пятом классе предстояло учиться в новом крыле, вместе с шестиклассниками, и она не собиралась выглядеть перед ними какой-то малявкой. При упоминании пиццы в животе у нее заурчало. Хорошо бы стащить пару кусочков, но сперва нужно что-то решить с посылкой.

– Отлично, значит, Марта будет занята.

– И что?

– Я думаю, надо как следует разобраться, прежде чем решить, что делать. Может, конечно, ничего такого тут и нет, но… – Теннисон бросила взгляд на коробку. Уж лучше бы Мелани ее не приносила.

– Нам нужно волшебство, – прошептала та, посмотрев туда же, и вытащила из выреза дешевую серебряную цепочку – подарок подруги.

Прошлым летом папа с бабушкой возили всех пятерых младших О’Рурков в парк развлечений под Брэнсоном, где как будто переносишься на сто лет назад. Это были лучшие пять дней в жизни Теннисон. Они ели гамбургеры за стойкой закусочной, ходили на экскурсию в пещеру со сталагмитами и наблюдали за работой стеклодува. Еще был салун, где танцовщицы трясли огромными юбками с оборками и стянули у отца с головы бейсболку. Теннисон не терпелось опробовать американские горки, которые изгибались огромными зигзагами, но после первой же дух захватывающей поездки ее стошнило прямо на новенькие бабулины кеды, и та запретила внучке кататься. Тогда она принялась бродить по сувенирным лавкам, придирчиво отыскивая, что бы привезти Мелани. В местном универмаге нашлись цепочки для лучших друзей – с расколотыми пополам сердечками, – и теперь обе носили их, не снимая.

– Дружба навеки, – проговорила Теннисон, доставая собственный кулон и приставляя к первому.

Мелани с облегчением вздохнула, как будто это должно было решить все проблемы. Она, чудачка, верила, что между ними и правда какое-то волшебство – наверное, потому, что однажды Теннисон удалось склеить дорогую коллекционную куклу, которую они случайно сломали. Их собирала мама Мелани, и девочкам вообще не разрешалось в них играть. На самом деле, конечно, Теннисон уже давным-давно не играла в куклы – еще чего!

У нее самой ничего коллекционного не было. В их тесной кухоньке на стене висели сувенирные тарелочки, привезенные мамой из разных штатов, но и только. Зато в доме Мелани повсюду красовались дорогие картины и скульптуры, а в столовой лежал огромный ковер и сверкала хрустальная люстра. Не говоря уже об отдельной игровой комнате с интеркомом и приставкой «Атари», которую папа подруги купил им, несмотря на возражения жены. У Теннисон же имелись только надувной бассейн и «Скрэббл»…

Поднявшись на ноги, Мелани уставилась на кусты у пересохшего канала с валяющимся на дне большим пластиковым стаканом.

– Не хочу, чтобы лето заканчивалось! И в эту дурацкую частную школу не хочу! Мне страшно, Тини!

– Все будет нормально. Мы все равно сможем видеться после уроков.

Мелани помотала головой.

– Мама говорит, мне придется ходить к репетитору, чтобы нагнать. Времени не останется.

– Будем созваниваться. Что-нибудь придумаем. – Теннисон приобняла подругу за плечи.

– Обещаешь? – Голос у той слегка дрожал, будто она была готова расплакаться.

– Обещаю. – Девочки зацепились мизинцами в знак клятвы – когда они давали друг другу такие, то всегда исполняли.

Мелани, все еще озабоченная, взяла в руки коробку, и обе плечом к плечу зашагали по утоптанной дорожке к трехэтажному дому Бревардов. Поднимаясь по склону, Теннисон оглянулась назад. Сама она не жалела, что лето заканчивается, и была готова к наступлению осени – не терпелось надеть в школу новую тенниску с рифленым пояском, купленным мамой взамен ремешка. Вот бы еще опять ходить туда вместе с Мелани…

Ничего страшного – они все равно останутся лучшими подругами. Ничто и никогда их не разлучит.

– Если Теннисон Как-там-ее-теперь думает, что я стану помогать ей с организацией празднования выпускного, то она просто свихнулась, – раздраженно сказала Мелани, складывая спортивные носки сына аккуратными стопками на большой кровати, застеленной жаккардовым покрывалом. Рядом валялся отброшенный «айпад» с сообщением от дочери о «суперской» вечеринке.

Муж высунул голову из шкафа.

– Она вернула девичью фамилию, О’Рурк. И, кстати, мы ничего не организуем. Нас просто пригласили.

Мелани закатила глаза.

– Да ладно тебе, Мел. Ты же понимаешь, что придется подыграть. Ради детей. Ради Эммы.