Лейф Рандт - Аллегро пастель

В очереди на вечеринку Cocktail d’Amore Таня стояла в бадминтонных кроссовках декатлоновской марки Artengo. Она была на сто процентов уверена, что в этой очереди, воскресным днем состоявшей примерно из четырехсот человек, она была единственным человеком в бадминтонных кроссовках. Они будто светились красно-оранжевым светом и создавали впечатление, что в них ноги потеют сильнее, чем в аналогичных кроссовках для залов более солидных брендов, но всё было наоборот. Еще на Тане были серые льняные штаны и такая же серая мужская рубашка, а под ней спортивный лифчик на случай, если на танцполе захочется снять рубашку. Лук с полностью обнаженным торсом, который становился всё более популярным и среди девушек на берлинских рейвах похожего типа, она считала не подходящим к своему амплуа, в отличие от спортивного лифчика и бадминтонных кроссовок, с которыми она себя прекрасно идентифицировала. В очереди вокруг нее стояли в основном мужчины с короткими темными волосами, некоторые с макияжем. Таня нанесла на свои волосы столько геля, что они плотно прилегали к голове и влажно блестели. После сорока минут стояния в очереди охранник на входе спросил Таню, бывала ли она здесь ранее, имея в виду вечеринки Cocktail d’Amore, а не клуб «Мельница». Таня ответила: «Да, три или четыре месяца назад» – хотя точно знала, что была тут три месяца назад, – и при этом без всякого выражения посмотрела в лицо охраннику. Тот немного помедлил и пропустил ее дальше – на личный досмотр и уплату пятнадцати евро. В первом же баре внутри она купила себе колу-лайт, чтобы принять остаток таблетки, который хранился у нее в носке в прозрачном пакетике. Половину этой бордовой таблетки с логотипом бренда одежды The North Face она употребила полтора месяца назад и с тех пор хранила остаток в холодильнике. По данным сайта saferparty.ch, в таблетке содержалось сто пятьдесят пять миллиграммов МДМА, и оставшейся половины Тане должно было идеально хватить для кайфа. Экстази не стоит принимать слишком часто. Эффект экстази нравился Тане больше любых других наркотиков, но начиная с двадцати семи лет она становилась всё чувствительнее к последствиям и была согласна на них только четыре-шесть раз в год, вероятно с тенденцией сокращения этого числа в будущем. На сегодня она анонсировала Жерому, который в Оффенбахе планировал одновременно проделать такой же эксперимент с кетамином, протокол кайфа. С тех пор как они стали парой, они делились друг с другом своим психоделическим опытом хотя бы на уровне сообщений. Таня даже не пошла в туалет, чтобы принять таблетку, и написала: «Приняла за стойкой. 14 часов 14 минут. Приятное безразличие. Тепло soon».

В отличие от летних вечеринок Cocktail d’Amore, снаружи, на территории клуба, пока не было музыки, но уже много более или менее обнаженных мужчин устроились на солнце, чтобы более или менее открыто заняться сексом. Таня придерживалась мнения, что вторую половину десятых годов в Берлине будут вспоминать как период, когда секс-вечеринки вдруг стали мейнстримом. Мероприятия с публичными минетами посещала отнюдь не узкая прослойка. Каждые выходные тысячи людей отправлялись на такие вечеринки. Таня не стала бы утверждать, что она в восторге от такой тенденции, но в целом она одобряла, что люди могут реализовать свое желание публичного секса во всё большем количестве мест; впрочем, она предполагала, что значительная доля посетителей дискотек вовсе не имеет потребности обнажаться перед толпой посторонних.

По дороге в туалет она встретила свою сестру. У Сары были расширенные зрачки и мокрый от пота лоб, она шла навстречу Тане в компании двух парней в черных майках и с серебряными цепями на шеях, наверное ее однокурсников по киношколе. Объятие с поцелуем в щеку, как обычно между сестрами, но всё же Таня ощутила повышенную дозу приязни со стороны Сары. Сара торопливо представила своих спутников: Тим и Якоб, и по тому, как те неожиданно официально пожали Тане руку, Таня сделала вывод, что они уже слышали про нее, знаменитую старшую сестру. Таня и Сара договорились встретиться снаружи у бара около пятнадцати часов и выпить там негазированной воды. В очереди в туалет Таня думала о том, беспокоит ли ее на самом деле то, что депрессивная сестра принимает наркотики, и если да, то что же за двойная мораль тогда получается. Антидепрессанты и молли [9] Молли – другое название экстази. – не лучшее сочетание, насколько знала Таня, с другой стороны, с ее познаниями в нейрологии не стоило особо выступать. Таня обычно объясняла свой дискомфорт ингибиторами обратного захвата, которые у нее ассоциировались как раз с антидепрессантами. Таня взглянула на телефон. Жером прислал только эмодзи в солнечных очках, Таня была немного разочарована. Она собралась было воспользоваться временем в туалетной очереди, чтобы погуглить насчет сочетаемости препаратов, но у нее заканчивался трафик и интернет в «Мельнице» ловился слабо. Было еще далеко до той эпохи, про которую все говорили так, будто мы в ней уже живем. Таня прочитала несколько сообщений, пришедших за последние дни. Большинство из них ей понравились. Все люди, с которыми она общалась, нашли для своих сообщений хороший, уверенный тон. Даже ее мама научилась писать довольно подробные текстовые сообщения и всё чаще отказывалась от формального обращения «Дорогая моя дочь Таня». Таня гордилась своей мамой, которая работала в Киле психотерапевткой, а мама гордилась ею. Отец Тани, врач общей практики родом из Бремена, по словам мамы, тоже гордился своей дочерью, но явно был не способен показать это. Воспоминание об отце взволновало Таню, он не может иначе, подумала она, он не такой красноречивый, как остальные Арнхаймы, но не менее классный. Таня решила позвонить отцу в ближайшие дни и уже начала предвкушать неловкое начало разговора. В «Паноптикуме 2.0» главный герой, Лиам, говорит: «Ты либо станешь очень похожим на родителей, либо сойдешь с ума. А если у тебя родители сумасшедшие, то можно совместить». Таня уже в трех интервью оправдывалась за это место, но сейчас мысль снова показалась ей свежей. Может быть, Сара всегда слишком активно боролась со своими ролевыми моделями, возможно, в этом и была вся проблема. Но есть ли тут вообще какая-то проблема? В коридоре у туалетов было довольно тепло. Когда дверь перед Таней открылась и оттуда вышла смешанная группа из пяти человек – две девушки, трое парней, Таня чувствовала себя просто прекрасно. Она с улыбкой кивнула всем вышедшим из туалета и обернулась к очереди из женщин и мужчин, стоящих за ней. Таня вдруг захотела предложить кому-нибудь пройти в туалет перед собой, потому что ей было не так уж срочно нужно, но сразу поняла, что, во-первых, после десятиминутного ожидания такое предложение прозвучало бы довольно дебильно, а во-вторых, что ее только что хорошенько накрыло. Сыграл свою роль скромный завтрак, и половинка North Face зажгла раньше, чем Таня ожидала. Таня зашла в кабинку, будто внесенная туда волной пены, и закрыла за собой дверь. Она тщательно обложила стульчак бумажными полотенцами и села. Она никуда не спешила, она невольно улыбалась, при мочеиспускании она закрыла глаза, ей было хорошо.