Ма Лао - История города Хулучжэня

И Бай после той памятной неудачи с Бай Вэйхун, любовные отношения с которой у него вроде бы и состоялись, а в то же время вроде бы и не состоялись, погрузился в чтение книг и девушками больше не увлекался. Он стал замкнутым и отрешенным, не интересовался ни крупными, ни мелкими событиями, происходившими в городке, и, казалось, совсем не замечал их, а к чужим радостям и восторгам часто относился с пренебрежением. Многие жители городка стали и его тоже называть Чудовищем И, говоря, что он еще более чудаковатый, чем его отец. Вдова паралитика Ваня, не совладав с терзавшими ее муками совести, в конце концов всё же пришла с сыном Вань Жэньтэном к дому семьи И. Она решила выйти замуж за И Ши, чтобы отблагодарить его и компенсировать несправедливо выпавшие на его долю унижения и страдания. И Ши не обратил на нее внимания и продолжал складывать высохшие кирпичи. Поступок вдовы паралитика Ваня растрогал всех в семье И от мала до велика, и они велели И Ши проявить участие к этой женщине и ее сыну. Дурак И Ши сказал:

– Кто она такая? Как мне на ней жениться, если я с ней не знаком?

Вань Жэньтэн со слезами сказал:

– Папа, я же твой сын!

И Ши легонько погладил ребенка по голове и ответил:

– Эх ты, постреленок. У меня ведь жены нет, откуда же сыну взяться?

Братья И Бай, И Цянь, И Вань одновременно поступили в университет – эта новость произвела в городке эффект разорвавшейся бомбы. Ее принесли отнюдь не сплетницы, которые стирали в излучине реки одежду, а городской репродуктор, через который транслировали радиоэфир. Из города специально приехал журналист взять у Чудовища И и трех братьев интервью и сделать их фотопортрет. Фотоаппарат у него был не обычный, а с длинным-предлинным объективом. И Ши, стоявший в сторонке и смотревший на длинный объектив фотоаппарата, внезапно, словно что-то осознал, сказал журналисту:

– Да ведь это у тебя «самец»!

Семья И оказалась первой и единственной во всём Хулучжэне, кому восстановление системы единых государственных экзаменов принесло выгоду. В то время жители городка еще не осознавали, какие далеко идущие последствия это событие повлечет за собой. И Бай, И Цянь и И Вань выбрали в качестве специальностей философию, морские перевозки и ветеринарное дело; старика И несколько разочаровало то, что никто из них не захотел выучиться на бухгалтера. То, что третий и четвертый сын занялись морскими перевозками и ветеринарным делом, не вызвало у него возражений, но то, что второй сын, И Бай, выбрал философию, поставило его в тупик. Когда И Бай поступил в университет, ему было двадцать восемь лет. И Цянь и И Вань начали учиться уже после того как женились.

Сунь Чжишу по прозвищу Яичная Скорлупка благодаря каким-то своим связям пробился на службу в полицию. Сперва, когда уездная полицейская часть отправила за ним машину, горожане подумали, что полиция раскрыла дело о том, как «Драчуны» во главе с Сунь Чжишу довели учителя Цуна Большую Челюсть до «самоубийства во избежание наказания». Женщины из излучины реки сказали: «Так ему и надо! Пусть поплатится за свои злодеяния! Теперь-то Яичную Скорлупку наверняка расстреляют, ведь на его руках кровь человека!» Кто бы мог подумать, что не пройдет и нескольких дней, как Сунь Чжишу на полицейской машине вновь вернется в Хулучжэнь, да еще одетый в форму – белую рубашку, синие штаны и фуражку с козырьком. Жители городка сказали: «Опять Яичной Скорлупке черти подсобили». Его полицейская форма выглядела куда внушительнее, чем форма, которую носил Ню Цзогуань, будучи почтальоном.

И Цянь и И Вань отправились в город Ухань. Ню Юньван вместе с И Баем поехал в Пекин, в университет. Ню Юньван сказал, что хочет проводить И Бая, но на самом деле он хотел вернуться в университет, где прежде учился, чтобы оформить справку о незаконченном высшем образовании. Благодаря этому документу Ню Юньвана отправили работать преподавателем в уездную среднюю школу, а его жена Албания и их близняшки вслед за ним тоже получили городскую прописку и превратились в настоящих городских жителей.

Вдова паралитика Ваня так и не сумела повторно вый ти замуж, хотя то и дело наведывалась в дом семьи И, обшивая и обстирывая И Ши. Вань Жэньтэн, закончив среднюю школу, пошел служить в армию и тоже надел форму. Потом он научился исполнять сатирические диалоги и стал образцовым членом художественного ансамбля у себя в военной части. И Ши говорил о сыне, что тот «зарабатывает клоунадой».

Красные кожаные сапоги начальника производственного отряда Ван Личжэна на удивление хорошо сохранились и достались по наследству его сыну. И теперь уже его сын ходит под Новый год в этих сапогах по дворам и поздравляет всех с праздником. В глазах горожан эти сапоги были символом власти и высокого статуса, подобно императорскому парадному халату и яшмовой печати: кто их носит, тот, конечно, обладает всей полнотой власти. Поэтому на выборах старосты они проголосовали за сына Ван Личжэна. Многие жители покинули городок. Одни пошли в армию, другие поступили в университеты, третьи отправились на заработки, а четвертые ездили в долговременные командировки и занимались торговлей.

Здание клуба, некогда знакового места Хулучжэня, продолжало существовать, но пришло в негодное состояние и нуждалось в ремонте. В городке построили несколько новых караоке-холлов, а вот количество поющих и играющих на музыкальных инструментах сократилось. А театральный коллектив творческой самодеятельности (творческая агитбригада), который вел свою деятельность полвека, уже давно бесследно сгинул. Та излучина реки, которую считали Рекой женщин, теперь круглый год стояла без воды, и ее забросали мусором. Женщины городка лишились райского места для своих встреч. Народившееся в городке молодое поколение отказалось от политического пыла своих предшественников, и традиция собираться по три – четыре человека и совместно обсуждать государственные дела ушла в прошлое. Больше никто не сидел вокруг стариков и не слушал их бредни – истории про чудовищ, а такие образцы народного творчества Хулучжэня, как история про ароматный пердеж, и вовсе оказались позабыты.

И Цянь теперь работал в компании трансокеанских перевозок. Еще не успев закончить университет, он уже развелся с женой, но вскоре образовал новую «ячейку общества»; его теперешняя жена училась с ним в одном университете. И Вань жил в городе, жена благодаря стараниям мужа тоже стала городской жительницей, и жили они неплохо. Пятый брат, И И, унаследовал отцовское дело, стал бухгалтером, воплотив в жизнь возвышенные идеалы Чудовища И. И хоть он и не носил под мышкой счеты, волосы его всё равно были масляными, хотя он их точно не мазал рапсовым маслом. Старик И был еще вполне бодр и жил вместе с дураком И – своим старшим сыном И Ши. Второй сын семьи И – И Бай – доучился до докторской степени, но так и не женился. Закончив обучение, он остался преподававать в университете. Не прошло и нескольких лет, как он стал профессором. С тех пор, как И Бай поступил в университет и покинул Хулучжэнь, он так ни разу и не приезжал домой. Он говорил, что, по его мнению, Хулучжэнь – это всего лишь точка на карте, существующая только в восприятии живущих в ней. Кроме И Ши, никто не понимал его слов.