Дженнифер Вайнер - Миссис Всё на свете

Сыграть царицу Эсфирь мечтали все девочки, но уже два года подряд роль доставалась Шерил Голдфарб, которая училась в шестом классе. Ее отец был адвокатом, и Шерил жила в огромном доме в Шервуд-Форест, где селились самые богатые еврейские семьи Детройта. Сама Бетти никогда там не бывала, зато ее подруга Барбара Симоно рассказывала, что у Шерил – двуспальная кровать с розовым покрывалом и плюшевым медведем чуть ли не с нее ростом. Дважды в неделю Шерил брала уроки танцев в «Академии танца» мисс Вики на Вудворт-авеню (Бетти умоляла маму разрешить ей заниматься чечеткой или балетом, Сара лишь вздыхала, гладила Бетти по голове и говорила, что, может быть, в следующем году). Шерил носила белую шубку и муфту из кроличьего меха, и всякий раз, проходя мимо в гардеробе, Бетти быстро проводила по ней рукой, думая о том, насколько та мягче ее колючего серого пальто. В этом году Шерил хорошо выступила на прослушивании, однако Бетти проявила себя гораздо лучше. Она выучила наизусть каждую строчку пьесы и даже расплакалась в сцене, где Эсфирь падает на колени, признается царю Агасферу в том, что она еврейка, и умоляет сохранить жизнь ее народу. «Пусть мы и называем бога по-разному, все мы – его дети», – проговорила Бетти, и у нее потекли слезы. Чарли Фарбер посмотрел на нее сверху вниз с тревогой.

Когда вывесили список актеров, лицо Шерил побагровело от злости.

– Эсфирь должна играть я! – раздался вопль из-за двери класса миссис Джейкобс. – Я старше, чем она!

– Из тебя получится чудесная царица Астинь, – заверила ее миссис Джейкобс.

Астинь была первой женой царя, той самой, которой пришлось отправиться в изгнание после того, как она отказалась развлекать двор. Других женских ролей в пьесе не предполагалось. Девочка, игравшая Астинь, обычно танцевала в длинном черном парике, как у Элизабет Тейлор в роли Клеопатры, и густо подводила черным глаза. Шерил следовало радоваться, но она заорала еще громче:

– У царицы Астинь всего одна реплика! Одно слово! Это нечестно! – Похоже, она расплакалась.

«Лучше бы старалась на прослушивании», – подумала Бетти, представляя, как будет смотреться на сцене с завитыми локонами и в короне из золотой фольги.

Ученики репетировали пьесу для Пурима несколько недель. Утром праздника Бетти переволновалась и не смогла съесть ни кусочка. «Ты сыграешь великолепно», – заверила ее мать, нанося на щеки румяна, смачивая изогнутую щеточку, намазывая ее черной тушью и проводя по ресницам Бетти. В белом шелковом платье со сверкающими серебряными блестками, которое хранилось в шкафу синагоги и пахло нафталином, Бетти казалась себе очень красивой и очень взрослой.

Перед тем, как ехать в школу, отец тайком положил в багажник букет гвоздик. «Ни пуха ни пера!» – прошептала мама. «У тебя все получится!» – ободрила Джо. За кулисами на Бетти сердито зыркнула Шерил в красном платье царицы Астинь, но Бетти было все равно. Пока миссис Джейкобс называла актеров, она репетировала поклоны, улыбалась и представляла, как зрители будут хлопать после ее песни.

– Давным-давно в далекой-предалекой стране Шуш жили царь и царица, – начал рассказчик, Дональд Гиттер.

На сцену вышел Чарли Фарбер в коричневом костюме, похожем на отцовский банный халат, и в короне из фольги.

– Царицу звали Астинь, и однажды она не подчинилась приказу развлекать царских гостей, – продолжил Дональд. Это был намек на первую реплику Чарли.

– Танцуй! – повелел царь. – Или тебе придется уйти.

Рассказчик объявил:

– И, ко всеобщему изумлению, царица Астинь ответила…

Чарли выжидательно повернулся к Шерил, которая должна была выйти и сказать свою единственную реплику: «Нет!» Вместо этого Шерил пружинящей походкой вылетела на сцену, одарила Чарли широкой фальшивой улыбкой и промолвила:

– Как пожелаешь, мой повелитель!

А потом, когда царский двор и пришедшие на спектакль родители, братья и сестры актеров потрясенно уставились на нее, Шерил начала танцевать. Бетти не могла не признать, что Шерил не зря берет уроки танцев. Подняв руки над головой, Шерил подпрыгнула и покружилась, прошлась по сцене волчком и отскочила назад. Несколько раз махнув ногой, она сделала плие, посучила ногами, как в степе, и завершила свое выступление высоким прыжком, из которого плюхнулась в шпагат, неуклюже растянувшись на полу прямо перед царем Агасфером.

– Гм, – промычал Чарли.

Следующая его реплика должна была звучать так: «Коли не желаешь повиноваться, убирайся долой с моих глаз!» Вот только Астинь очень даже повиновалась и теперь преданно смотрела на него, раскрасневшись от прыжков по сцене и тяжело дыша в своем длинном красном платье.

– Видал? – спросила она. – Я станцевала, так что другая жена тебе не нужна!

По залу прокатился смех, и Бетти пришла в голову ужасная мысль: Шерил пытается затмить конкурентку! Бетти слышала это выражение миллион раз, однако понятия не имела, что оно значит. «Я не позволю ей украсть мой праздник!» – подумала Бетти. Задрав голову в золотой короне, она уверенно вышла на сцену, схватила Шерил за плечи и рывком подняла ее с пола.

– Короли не любят показухи. – Бетти улыбнулась Чарли. Тот в замешательстве поглядывал за кулисы, ожидая указаний. – Прогони ее! – прошептала Бетти, должно быть, слишком громко, потому что зрители в первом ряду засмеялись.

– Гм, – сказал Чарли.

Раскрасневшаяся Шерил уперла руки в боки и заявила:

– Я – его жена, и он меня любит!

Повернувшись к Чарли, она добавила:

– Я станцевала, так что она тебе не нужна!

– Гм, – повторил Чарли.

– Я – самая красивая девушка во всем царстве! – напомнила ему Бетти. Хвастовство в чистом виде, конечно, хотя настоящая Эсфирь действительно выиграла конкурс красоты, и Бетти не могла придумать, как еще убрать задаваку Шерил со сцены.

Наконец Чарли решил действовать. Подняв свой посох, он звучно объявил:

– Царица Астинь, я изгоняю тебя из Шуш!

– Как же так? – спросила Шерил. Чарли промолчал, и она продолжила: – Ты велел мне танцевать для двора, и я станцевала.

«Похоже, все зависит от меня», – подумала Бетти.

– Король тебя изгнал! – воскликнула она, толкнув Шерил. – Не важно почему! Ты должна делать, как он велел!

Теперь уже хохотали все зрители, и Бетти подумала: хорошо, что они смеются не надо мной.

– Не смей жениться на Эсфири! – завопила Шерил, хватая Чарли за рукав халата. – Она тебе лжет! – Царица Астинь набрала побольше воздуха, и Бетти поняла, что та сейчас скажет. – Эсфирь – еврейка! – выпалила она.

– Подумаешь! Ты тоже, – парировала Бетти.

Сидевший в первом ряду чей-то отец громко хохотал, держась за живот. Несколько матерей утирали слезы платками, старшая сестра Бетти раскраснелась от веселья.