Джоди Пиколт - Клятва. История любви

– Мы хотим знать, почему у Эмили есть пирожок, – заявил Крис.

За их спиной показалась Мелани, державшая в руках снятые купальные трусики.

– Пирожок?

Крис указал на свой пенис:

– Ага. У меня есть пиписька, а у нее – пирожок.

Мелани добродушно улыбнулась:

– Я привела их. А теперь ты покажи свою мудрость.

Гас откашлялась:

– У Эмили есть вагина, потому что Эмили – девочка. У девочек есть вагины, у мальчиков – пенисы.

Эмили и Крис многозначительно переглянулись.

– Она может купить себе пенис? – спросил Крис.

– Нет, – ответила Гас. – Что есть, то есть. Это как карамель на Хэллоуин.

– Но мы хотим быть одинаковыми, – захныкала Эмили.

– Нет, не хотите, – в один голос сказали Гас и Мел.

Мелани протянула Эмили трусики:

– А теперь оденься. Ты тоже, Крис.

Дети послушно натянули на себя мокрые трусики и побрели к песчаному замку, который выстроили этим утром. Мелани взглянула на Гас:

– Карамель на Хэллоуин?

Гас рассмеялась:

– Можно подумать, у тебя получилось бы лучше.

Мелани уселась на песок.

– На их свадьбе, – сказала она, – мы будем вспоминать это со смехом.

Чарли, охотничья собака Джеймса, с некоторых пор болела. В прошлом году Майкл диагностировал язву и выписал тагамет и зантак – дорогостоящие лекарства для людей. Пса нужно было кормить маленькими порциями щадящей пищи, ни в коем случае не подпуская к выброшенной банке с остатками свиного жира. Болезнь протекала периодами: несколько месяцев кряду Чарли был в порядке, потом наступало обострение, и Гас отвозила его к Майклу. Она прятала от Джеймса счета после визитов ветеринара, поскольку знала, что Джеймс не согласится потратить на умирающую собаку пятьсот долларов за зиму. Однако Гас отказывалась рассматривать другие варианты.

Этим летом, однако, у Чарли появилась новая проблема. Он постоянно пил: из унитаза, из ванночки Криса, из луж. Потом мочился на ковры, покрывала на кроватях, хотя с самого начала был приучен не пачкать в доме. Майкл сказал Гас, что это, возможно, диабет. У спрингер-спаниелей этого обычно не бывает, и болезнь не считается смертельной. Но ее довольно сложно контролировать. И каждое утро Гас приходилось делать Чарли укол инсулина.

По субботам Гас приводила Чарли к Голдам, чтобы Майкл осмотрел собаку. Каждую неделю они обсуждали отсутствие улучшений и, как следствие, возможность усыпления.

– Эта собака серьезно больна, – сказал ей Майкл. – Я не стану думать о тебе плохо, если ты примешь решение.

В третью субботу августа Гас шла по тропинке из дома к соседям. Чарли крутился у ее ног. С ней были Крис и Эмили – все утро дети играли в доме Хартов. Дети вместе с собакой шумно взобрались на боковое крыльцо, потом помчались на кухню. Чарли проскочил между ног Мелани, открывшей дверь.

– По-прежнему писается? – (Гас кивнула.) – Чарли! Иди сюда! – прокричала Мелани.

Но прежде чем пес успел испачкать ковер или броситься наверх, появился Майкл и рядом с ним Чарли.

– Как ты это делаешь? – рассмеялась Гас. – Он не слушается даже команды «сидеть».

– Годы и годы практики, – с улыбкой ответил Майкл. – Ты готова?

Гас повернулась к Мелани:

– Присмотришь за Крисом?

– Думаю, это сделает Эм. В какое время вы ждете нас у себя сегодня?

– В семь, – ответила Гас. – Мы можем уложить детей спать и потом сделать вид, что у нас их нет.

Майкл похлопал Гас по животу:

– Что должно быть особенно легко для тебя, с твоей девической фигурой.

– Не будь ты ветеринаром моей собаки, я бы врезала тебе за это.

Смеясь и разговаривая, они направились к небольшому кабинету, который Майкл устроил над гаражом, и даже не догадывались, что, пока не пропали из виду, за ними наблюдала Мелани, удивляясь непринужденности, окутывающей их, как старым фланелевым одеялом.

Джеймс появился в зеркале за спиной Гас, когда она надевала левую сережку.

– Сколько мне лет? – проводя рукой по волосам, спросил он.

– Тридцать два, – ответила она.

Джеймс широко раскрыл глаза.

– Нет, – настаивал он. – Мне тридцать один.

Гас улыбнулась:

– Ты родился в тысяча девятьсот пятьдесят втором. Посчитай.

– О господи! Я думал, мне тридцать один. – Он смотрел, как смеется жена. – Это очень важно. Знаешь, иногда просыпаешься, думая, что сегодня пятница, а на самом деле только вторник. Значит, я потерял целый год.

Внизу позвонили в дверь.

– Папа, там Эм! – Крис ворвался в спальню в пижаме Бэтмана. – Эм пришла.

– Иди открой дверь, – сказала Гас. – Передай Мелани, мы сейчас спустимся.

В зеркале она встретилась глазами с Джеймсом.

– Я говорил тебе, как хорошо ты сегодня выглядишь? – пробормотал он.

– Это только потому, что я скрыта в зеркале ниже пояса, – улыбнулась Гас.

– Пусть так, – прошептал Джеймс, целуя ее в шею.

– А я говорила тебе, – начала Гас, – что я люблю все твои года – тридцать один?

– Тридцать два.

– О-о. – Гас нахмурилась. – В таком случае забудь. – Широко улыбнувшись, она отодвинула назад стул и встала во всем великолепии ярко-оранжевой туники. – Идешь? – спросила она и, когда Джеймс кивнул, выключила свет в спальне и стала спускаться по лестнице.

В середине вечеринки собаку стошнило.

Они как раз встали из-за стола. Мужчины поднялись наверх, чтобы уложить Криса и Эмили в огромную кровать в хозяйской спальне. Джеймс спускался по лестнице, когда услышал безошибочные харкающие звуки.

Пройдя по коридору, он нашел Чарли, стоящего в луже мочи, которого рвало на старинный ковер ручной работы.

– Черт возьми! – пробормотал он, слыша за спиной чьи-то шаги, и схватил Чарли за ошейник, чтобы вывести во двор.

– Он не виноват, – тихо произнесла Гас.

Мелани уже присела на корточки, убирая грязь тряпкой.

– Я знаю, – лаконично ответил Джеймс. – Но от этого не легче. – Он повернулся к Майклу; тот наблюдал издали, засунув руки в карманы. – Ты ничего не можешь сделать?

– Нет, – ответил Майкл. – Если только ввести собаку в инсулиновый шок.

– Замечательно, – произнес Джеймс, шаркая ногой по ковру. – Отлично.

Гас забрала тряпку у Мелани, которая медленно поднялась, и сказала:

– Может быть, мы пойдем.

Майкл кивнул, и, пока Гас и Джеймс пытались спасти свой старинный ковер, Голды отправились наверх. Они нашли свою дочь, затерявшуюся вместе с Крисом в море простыней, пряди золотых и медных волос перепутались на одной подушке. Осторожно освободив Эмили, Майкл взял ее на руки и отнес вниз.

Гас ждала у входной двери:

– Я позвоню.

– Непременно, – ответила Мелани, грустно улыбнувшись и открывая дверь.

Майкл задержался еще на минуту. Он крепче прижал к себе теплое тело ребенка.

– Гас, может, уже пора, – сказал он.

Она покачала головой: