Джоди Пиколт - Клятва. История любви

Так она узнала, что родит своего ребенка одна.

– Я буду звонить тебе каждый час, – уверял Майкл.

Но Мелани знала, как он работал. Стоило ему заняться коликами у лошади или маститом у овцы – и он переставал замечать время, а большинство дорог, по которым он ездил в качестве ветеринара, были лишены роскоши телефонных будок.

Ее срок подошел в конце апреля. Однажды поздно вечером Мелани услышала, как Майкл отвечает на телефонный звонок, лежа в кровати. Он прошептал что-то, чего она не уловила, и исчез в темноте.

Ей опять приснилась конюшня, и она проснулась, обнаружив, что матрас намок.

От боли она согнулась пополам. Должно быть, Майкл оставил где-то записку с номером телефона. Мелани прошла через спальню и ванную, периодически останавливаясь и пережидая схватку, но не смогла найти эту записку. Она сняла трубку и позвонила Гас.

– Сейчас, – проронила она, и Гас все поняла.

В это время Джеймс оперировал в больнице, и Гас пришлось взять с собой Криса, которого она усадила в автомобильное сиденье.

– Мы найдем Майкла, – уверила она Мелани, положила руку подруги на рычаг переключения, велев сжимать его, когда станет больно. Она припарковала машину у отделения скорой помощи. – Побудь здесь, – сказала она, схватив Криса и бросаясь к раздвижным дверям. – Вы должны мне помочь! – крикнула она дежурной медсестре. – Женщина рожает.

Медсестра заморгала глазами, глядя на Криса.

– Похоже, вы опоздали, – сказала она.

– Это не я, – пояснила Гас. – Моя подруга. Она в машине.

Через несколько минут Мелани уже была в родильном отделении и, одетая в свежую больничную сорочку, корчилась от боли. Акушерка повернулась к Гас:

– Полагаю, вы не знаете, где отец?

– Сейчас приедет, – ответила Гас, хотя это было неправдой. – Я побуду вместо него.

Акушерка взглянула на Мелани, которая взяла Гас за руку, и на Криса, спящего в переносной колыбели:

– Отнесу его в детскую. Младенцам нельзя находиться в родильном отделении.

– А я думала, здесь им самое место, – пробубнила Гас, и Мелани захихикала.

– Ты не говорила мне, что это больно, – пожаловалась Мелани.

– Конечно говорила.

– Но ты не говорила, – уточнила она, – что так больно.

Врач была та же, что принимала роды у Гас.

– Дайте угадаю, – обратилась она к Гас, просовывая руку под сорочку Мелани, чтобы обследовать шейку матки. – Вам так понравилось в первый раз, что вы не смогли остаться в стороне. – Она помогла Мелани приподняться. – Хорошо, Мелани. Я хочу, чтобы вы потужились.

Лучшая подруга обнимала ее за плечи, и вскоре Мелани, пронзительно крича, родила девочку.

– О господи! – воскликнула Мелани, и ее глаза увлажнились. – О-о, взгляните на это.

– Я знаю, – сдавленным голосом произнесла Гас. – Я вижу.

И она ушла за собственным ребенком.

Акушерка как раз положила лед между ног Мелани и закрыла ее до пояса одеялом, когда в палату вернулась Гас с Крисом на руках.

– Посмотри, кого я встретила, – сказала она, придержав дверь, чтобы Майкл мог войти.

– Я же говорила тебе, – проворчала Мелани, но сразу повернула ребенка лицом к Майклу.

Майкл прикоснулся к тоненьким светлым бровям дочери. Его ноготь был больше ее носа.

– Она бесподобна. Она… – Покачав головой, он поднял глаза. – Не знаю даже, что сказать.

– Ты мой должник, – заявила Гас.

– Согласен, – ответил Майкл, сияя улыбкой. – Проси что угодно, за исключением моей новорожденной.

Дверь палаты вновь распахнулась, и появился Джеймс в медицинской одежде с бутылкой шампанского в поднятой руке.

– Привет! – Он пожал руку Майкла. – Ходят слухи, что у вас выдалось то еще утро. – Он улыбнулся Гас. – И я слышал, ты теперь повивальная бабка. – Он с хлопком открыл «Моёт», извинившись за то, что на одеяло Мелани попали брызги, и налил шампанское в четыре пластиковых стаканчика. – За родителей! – произнес он, поднимая стакан. – За… У нее есть имя?

Майкл посмотрел на жену.

– Эмили, – сказала она.

– За Эмили!

Майкл поднял свой стакан:

– И с некоторым опозданием за Криса.

Мелани взглянула на просвечивающие веки новорожденной и на ее изогнутый бантиком рот и неохотно положила дочку в колыбельку рядом с кроватью. Эмили заняла не больше трети места.

– Не возражаешь? – шепотом спросила Гас, указывая на колыбельку, а затем на Криса, тихо посапывающего у нее на руках.

– Давай-давай.

Мелани смотрела, как Гас кладет сына рядом с Эмили.

– Посмотрите-ка, – сказал Майкл. – Моей дочери час от роду, а она уже спит с каким-то пареньком.

Они все взглянули на колыбельку. Крошечная девочка рефлекторно вздрогнула. Ее длинные пальчики раскрылись, как цветки вьюнка, а потом снова сжались в кулачки. И хотя сама она об этом не знала, когда Эмили Голд снова заснула, то крепко держала за руку Кристофера Харта.

Ноябрь 1997 года

Мало что могло поразить Энн-Мари Марроне.

Можно было предположить, что десять лет службы в столичной полиции Вашингтона, округ Колумбия, могли преподнести ей больше сюрпризов, чем последующие десять лет в сонном городке Бейнбридж, в штате Нью-Гэмпшир, но она ошибалась. В округе Колумбия она никогда лично не знала своих преступников. Почему-то домашнее насилие расстраивало сильнее, если оно совершалось руками легендарного, любимого всеми директора начальной школы Бейнбриджа. Наркокартель под управлением мафии волновал меньше, чем поле марихуаны, любовно выращиваемой вместе с базиликом и майораном на участке старой миссис Инглнук. Обнаружение смертельно раненной девушки-подростка, истекающего кровью парня и дымящегося оружия вряд ли было обыденным происшествием в Бейнбридже, но это не означало, что Энн-Мари не могла его предвидеть.

– Мне бы хотелось сейчас поговорить с Крисом, – повторила она.

– Вы ошибаетесь, – скрестив руки на груди, заявила Гас Харт.

– Может быть, ваш сын расскажет мне о том, что произошло.

Она не собиралась открывать матери правду, что, хотя у нее пока не было оснований арестовать Кристофера Харта как подозреваемого в убийстве, дело будет рассматриваться как таковое, пока не доказано обратное.

– Я знаю свои права… – начала Гас.

– Как и я, миссис Харт, – подняв руку, перебила ее Энн-Мари. – И, если пожелаете, я с радостью прочту их вам и вашему сыну. Но сейчас он не находится под подозрением, он просто поможет нам свести воедино все факты. И поскольку он единственный живой свидетель происшедшего, я не понимаю, почему вы возражаете против моего разговора с ним. Если только, – добавила она, – он не успел сказать вам что-то такое, что вы считаете нужным скрыть.

Щеки Гас Харт запылали. Отступив в сторону, она пропустила детектива в палату.