Сюэдун Чжан - Поцелуй змеи

Вероятно, еще не успев избавиться от жуткого настроения, я никак не мог представить себе на месте этого вялого человека того самого Полуночника Таня, который всегда выделялся своим красноречием. Наш так называемый обмен приветствиями вылился в мое соло, причем казалось, что мои волнение и ностальгические чувства не слишком приятны старому товарищу. Все это время Лао Тань лишь изредка поглядывал на меня, оставаясь таким же безучастным, как торчавшая из воды каменная глыба. Слушая мою трескотню, он ни разу даже не отреагировал, что вызвало у меня еще больше подозрений насчет того, что не все, кажется, нормально в его жизни.

– Послушай, Лао Тань, а хочешь увидеть наших?

Вкратце обрисовав ему цель нашего приезда сюда, я понял, что говорить нам особо не о чем, поэтому, задавая этот вопрос, хотел лишь закруглить разговор. В ответ Лао Тань в полном молчании провел ладонью по своим волосам, а лучше сказать, по своей монашеской лысине. Казалось, он что-то обдумывает. Поглаживание мнимых волос выглядело абсурдно. Я прекрасно помнил, как в годы учебы Лао Тань перед занятиями быстро вытаскивал из потайного кармана куртки короткий коричневый гребешок и символически приглаживал свои и так уже прекрасно зачесанные волосы, после чего отработанным движением резко откидывал голову назад. Весь этот процесс он выполнял, что называется, без сучка и задоринки, на одном дыхании. Глядя на этого почти лысого типа средних лет, я почувствовал, как мои юношеские воспоминания словно замерзли от безжалостной стужи, они стали такими неподатливыми, что теперь их уже было не расшевелить.

– Можно, – скорее по привычке пресно выдавил из себя Лао Тань, разве только для того, чтобы не поставить меня в совсем уж дурацкое положение. Однако вслед за тем он добавил: – Давай так: покажи, где вы остановились, и я подойду чуть позже.

Я предположил, что это была обычная увертка с его стороны и что на самом деле он даже и не думает потом никуда приходить. По его настроению и тону было видно, что он совершенно не горит энтузиазмом встречаться с кем-либо. Так или иначе, прошло слишком много времени с тех пор, как он отделился от нашей компании. Поэтому я с некоторым недоверием указал ему в сторону нашей палатки и машины, но для надежности все-таки назвал ему марку машины и описал цвет палатки. Напоследок я добавил, что для остальных встреча с ним будет настоящим потрясением. Вместо ответа Лао Тань лишь легонько кивнул, затем бесшумно развернулся и быстро удалился, словно простившийся с мирянином буддийский монах.

Да, в тот день у меня создалось впечатление, что я встретил не иначе как монаха-отшельника, его скупость на слова и необычное спокойствие практически выбили меня из колеи. Но тогда кто заставлял его быть Лао Танем, нашим соседом по комнате и вожаком? Моя сумасшедшая радость в первые секунды встречи теперь вдруг непонятно куда улетучилась и сменилась прежним смурным настроением. Для нас четверых эта встреча после стольких лет оказалась судьбоносной.

Сказать по правде, о Лао Тане я знал не больше, чем остальные. Похоже, что среди всех сокурсников женился он раньше всех и раньше всех развелся. Его избранница была известна тем, что любила покрасоваться. Всем, кто когда-либо видел ее, казалось, что она – типичная профурсетка. Потом у этой дамочки случился бурный роман с одним бизнесменом из Гонконга, и вскоре она отправилась вместе с ним на юг, где занималась коммерцией. Некоторое время от нее не поступало никаких известий, из-за этого Лао Таню было стыдно смотреть сослуживцам в глаза. Все ему намекали, что это не дело: ведь если жена убежала с другим мужчиной, то муж автоматически превращался в рогоносца. И вот в один прекрасный день его жена вернулась с твердым намерением развестись, при этом предполагалось, что и квартира, и сбережения остаются Лао Таню. И сын, разумеется, тоже. Но несмотря на то, что эта женщина ушла от него ни с чем, люди все равно считали, что жена обошлась с ним жестоко. После этого Лао Тань уже не участвовал в наших сборищах. Все понимали, что ему приходится опекать сына: быть в одном лице и отцом, и матерью – задача не из легких, так что мало-помалу про него просто забыли. В конце концов, на встречах выпускников принято пускать пыль в глаза и рассказывать, кто сколько трудностей преодолел, чтобы достичь определенных высот. Кому хочется говорить исключительно о своих поражениях? Такие социальные животные, как люди, то и дело исподтишка меряются друг с другом: сперва – успеваемостью и полученным образованием, потом – должностью, домом и машиной, связями и карьерным ростом. При этом счастливчики в душе самодовольно потирают руки, а неудачники впадают в хандру.

Когда же Лао Тань с большим трудом поставил сына на ноги, та дамочка возьми и заявись снова. Увешанная драгоценностями, разодетая в пух и прах, ни дать ни взять состоятельная леди, на сей раз она принялась бороться за сына. Сперва она предложила Лао Таню кругленькую сумму, вполне достаточную для безбедного существования на всю оставшуюся жизнь. Такая беспринципность разозлила Лао Таня. На сей раз он решил, что будет гнуть свою линию до конца, поэтому клятвенно заверил ее, что намерен судиться. И вдруг, в самый ключевой момент распри, их сын пропал без вести. Сперва женщина не сомневалась, что это происки Лао Таня, который специально спрятал сына. Лао Тань в свою очередь подозревал подлые махинации со стороны бывшей жены. Пока каждый из них стоял на своем, им позвонил незнакомец и сообщил, что их сын находится в руках бандитов, которые в обмен на пацана срочно требуют выкуп в двести тысяч наличными при встрече. А потом случилось страшное: из-за того, что бывшие супруги не смогли объединить усилия, замешкались и не выполнили условий бандитов, те пошли на крайний шаг и убили заложника…

Все эти годы, едва у нас заходила речь о Лао Тане, мы лишь, вздыхая, качали головами: ведь это уму непостижимо, он был таким умным и правильным, таким красноречивым, а тут не смог уступить какой-то бабе?

Часто бывает, что, неожиданно встречая кого-либо, ты особо не задумываешься, для чего нужна была эта встреча, а постфактум становится понятно, что все в этой жизни случается не просто так. Пока в голове моей крутились два образа Лао Таня, прежнего и нынешнего, я, словно сквозь сон, добрел до нашего лагеря. Уже представляя, как сообщу приятелям эту удивительную новость, я вдруг обнаружил, что машина исчезла, а в палатке не осталось ни души, лишь валяются в беспорядке собранные мною ветки, которые, видимо, кто-то со зла распинал. Я даже не сомневался, что это сделал Чжао Цзянь. Когда я мыл машину, то забыл вытащить из замка зажигания ключ, так что наверняка он, разозлившись, посадил девицу в машину и укатил с ней обратно.