Людмила Дмитриева - Легкое дыхание парижской весны

Глава 4

– Господи! Ну, наконец, мы одни! Дорогая, я снял виллу на пару недель. Не думаю, что ты выдержишь две недели в одиночестве, да тебя никто и не призывает, но я очень хочу хотя бы 5 дней побыть только с тобой наедине и без слуг, которые только и делают, что спрашивают, что подать, куда подать, – сказал Леон Дюбуа, повернувшись к жене.

– Леон, я, конечно, буду твоей рабой на эти дни, но и мне бы хотелось отдохнуть от этих вечных детских «подай да принеси». Двое маленьких детей, работа – это большая нагрузка на молодой организм женщины. А ты уверен, что продукты, который ты закупил, хватит на весь наш отпуск? – спросила Катрин.

– Конечно, я все предусмотрел. Фруктов и овощей вдоволь, морозилка забита рыбой и морепродуктами, мясо я решил не заказывать. Так как и мне, и тебе нужна легкость, чтобы не только отдохнуть от Парижа и детей, но и чтобы вдохновение снова меня посетило. Ты заметила, что оттенки синего и красного уже не так привлекают наших клиентов. Мужчины и женщины предпочитают темные тона – черный, серый, коричневый. А ведь в природе так много красок. Не обязательно использовать красный, можно алый или оранжевый, зеленый можно не яркий, а салатовый. Эх, мне бы что-то новое придумать. Осенняя и зимняя коллекции почти готовы, хочу весеннюю и летнюю создать на следующий год. Ну, это в будущем, а сейчас море, солнце и песок, и никаких посторонних! – Леон подпрыгнул, покрутился на одном месте и побежал на кухню за шампанским.

Катрин накрыла маленький стол скатертью, красиво разложила фрукты и сыр, вытерла насухо бокалы. Пока она терла бокалы, которые были из хрусталя, ей пришла идея сделать рисунок ткани как бы трехмерным. Если сзади бокала приложить желтую салфетку, то прозрачная часть становится желтым, но, тем не менее, он не стал сам желтым, так как грани хрусталя оставались прозрачными. Катрин взяла блокнот и стала рисовать. Пока муж охлаждал шампанское до определенной температуры, рисунок был готов.

– Ну, милая, ты не устала меня ждать? – спросил Леон.

– Нет, любимый, посмотри, какая идея пришла мне в голову. Ведь можно же нарисовать такой рисунок на ткани или только на бумаге он может существовать? – протягивая блокнот, обратилась к мужу Катрин.

– Красотища, я могу воплотить этот рисунок на женской блузке как раз из весенней коллекции, – с восторгом вымолвил Леон. – Вот о чем я тебе твердил с самого начала нашего отъезда, что необходимо взглянуть на мир под другим углом зрения, тогда рождаются идеи, а так все одно и то же каждый день, поэтому ты и немного скисла, ну я тоже.

– Я тебе покажу, как я скисла, – сказала Катрин и набросилась на мужа с поцелуями.

Она гладила его по кудрявой шевелюре, по спине, целовала губы, щеки, даже нос не остался без ее внимания. Леон понял, что шампанское ему придется потом снова охлаждать, но нисколько не огорчился, а взял на руки Катрин и понес в спальню. По дороге он несколько раз останавливался и страстно целовал жену, она отвечала ему взаимностью. В спальне они оба прыгнули на большую кровать, укрытую розовым балдахином, и прильнули друг к другу. Было сладко и нежно. Катрин с радостью отметила про себя, что, несмотря на располневшее после родов тело, до сих привлекательна для Леона, ее единственного и любимого.

Леон же понял, что очень сильно соскучился по жене, что любит и хочет быть только с нею одной. Работая в индустрии моды, многие дизайнеры переметнулись к более молодым женщинам, в основном, к моделям или богатым дамам, но он оставался верен своей Катрин, так как это был не только любовный, супружеский, но и творческий союз двух единомышленников, которые делают красивую одежду.

После любовной агонии было шампанское и фрукты, а также кусочки вкуснейшего сыра. Леон предложил сходить на пляж. Катрин надела самый лучший купальник свой, легкое платье, шляпу, взяла корзинку с фруктами и соком, и они вышли из дома.

Они много купались, загорали, Катрин даже пыталась читать Ремарка, но беззаботное времяпрепровождение не способствовало проникнуться к Ремарку всей душой.

Так прошло несколько дней.

Каждое утро Катрин звонила маме узнать, как там они сами и дети. Мама давала подробный отчет о проказах детей. Но в целом было все нормально.

Леон отлучался куда-то ненадолго, а потом Катрин узнала, что он захаживал в местный магазин и узнавал новости.

Как-то он вбежал в дом, взял блокнот и убежал снова, потом через некоторое время вернулся и позвал с собой Катрин. Они вышли из виллы и пошли вдоль поселка, дошли до пляжа и свернули куда-то в кусты, там шла небольшая тропинка, которая привела их до нудистского пляжа. Леон показал пальцем не шуметь, а потом сел и стал зарисовывать тела людей, лежащих на песке, но лиц он не рисовал, только контур головы.

Катрин пыталась возмутиться, но Леон сделал жест «не мешай!», и продолжил рисовать. Катрин сидела пунцовая, она отвернулась и смотрела на море.

Леон зарисовал несколько обнаженных людей, больше женщин, чем мужчин, а потом стал цветными карандашами рисовать одежду. Он рисовал плавки и купальники. Катрин привлек один рисунок: это точно были трусики и лифчик, но нарисовано было все очень нежно и тонко, очень тоненькие бретельки, маленькие чашечки, нежные аккуратные ажурные трусики. Она пришла в восторг. Вот о чем говорил Леон, ему были нужны эти люди, чтобы их одеть, пусть и так, но закрыть неприличные места.

Они очень медленно повернулись и пошли прочь, к себе на виллу. Леон попросил его не беспокоить, принести еду и оставить наедине. Катрин поняла, что творческий процесс пришел в движение, и нужно сделать так, как муж просит.

Сама же она пошла на обычный пляж и продолжила читать Ремарка.

Отпуск подходил к концу, было выпито много шампанского, съедены все морепродукты, сыр, рыба, даже заказывали в местном магазинчике копченое мясо. У Катрин блокнот был наполовину изрисован эскизами тканей, у Леона почти была создана первая коллекция нижнего белья и купальников с плавками под названием «Адам и Ева».

Глава 5

Вернувшись в Париж, отдохнувшие и набравшиеся новых идей, Катрин и Леон принялись за дело. Все эскизы, которые создал Леон, он тут же показал своему помощнику Роберту Мерсье. Мерсье был прагматик. Он считал, что вдохновению в таком ответственном деле, как пошив модной одежды, не место. Только изучение тенденций в моде, только изучение спроса покупателей поможет выработать стратегию развития модельного дома, который к тому времени собирался выкупить Леон, а пока платил за аренду огромные по тем временам деньги.

Быстро вдохновляющийся Леон и вечно недоверчивый Роберт отлично дополняли друг друга. Роберт пришел в модельный дом через год после его открытия. Он показал свои эскизы, поговорил с Леоном, который искал себе помощника, так как разрывался между пошивом и организационными мероприятиями, и был тотчас же принят на работу. На собеседовании Леон выяснил, что Роберт прекрасно знает историю моды, очень много читает по развитию тенденций в моде, является прекрасным организатором. Леон понемногу стал передавать дела Роберту, все, что касается организационной части, а также бухгалтерию и документацию. Роберт, однако, не спешил отрываться от создания коллекций. Леон хотел только кроить и шить, но он стал советоваться не только с женой, но и с Робертом. У Роберта был к тому же безупречный вкус. Ему очень нравился английский деловой стиль, и везде, где можно, он использовал четкость и лаконичность линий, цвета и безупречность пошива. Это не всегда нравилось Леону.