Идрис Шах - Сказки в суфийском обучении

Мастер-садовник предоставил им множество возможностей научиться, но так как ни одной из них они не воспользовались, он, в конце концов, прогнал их и нанял другую группу работников. Он предупредил их, что если они не будут содержать сад в порядке и изучать его методы, то пожнут то, что заслужили. Но и эти люди тоже забыли его наказы и, будучи от природы ленивыми, ухаживали только за теми плодовыми растениями и цветами, выращивание которых не требовало особого труда, все же остальные растения по их недосмотру погибли. Время от времени, к ним приходил кто-то из первых учеников и говорил:

«Вам следует делать то-то и то-то». Но их прогоняли прочь с криками: «Мы не станем вас слушать, вы из тех, кто отошел от истины в вопросе садоводства».

Но садовник-учитель не отступал. Где только мог, он закладывал новые сады, однако все они были далеки от совершенства, за исключением того, за которым ухаживал он сам со своими главными помощниками. Когда стало повсеместно известно, что на свете существует много садов и даже множество методов садоводства, люди из разных садов стали посещать друг друга, чтобы выразить своим коллегам одобрение или раскритиковать их, или вступить с ними в спор. Садовники принялись писать книги, съезжаться на встречи, присваивать себе различные ранги, отражающие, по их представлению, степени превосходства в садоводческой науке. Как это вообще свойственно всем людям, трудности садовников по-прежнему состоят в том, что они слишком легко увлекаются внешней стороной вещей. Они говорят: «Мне нравится этот цветок», – и хотят, чтобы он нравился каждому. Но цветок этот, несмотря на свою привлекательность или плодовитость, может оказаться сорняком, который душит другие растения, – лекарственные или пищевые, необходимые для поддержания и сохранения и людей, и сада.

Среди этих садовников есть такие, кто предпочитает растения какого-то одного определенного цвета. Их они называют «хорошими». Другие заботятся только о растениях, отказываясь следить за дорожками, воротами и даже оградами.

Когда, в конце концов, древний садовник умер, он оставил человечеству завершенное знание о садоводстве, распределенное среди людей, понимавших его в соответствии со своими способностями. Таким образом, как наука, так и искусство садоводства, наподобие разделенного наследства, запечатлелись в многочисленных садах, а также в некоторых сообщениях о них.

Воспитанникам того или иного сада настолько глубоко внушали как следует и как не следует членам их сообщества смотреть на вещи, что несмотря на все их усилия, они просто не в состоянии осознать всей важности возвращения к исходной идее «сада». Они, в лучшем случае, лишь допускают, отвергают, откладывают решение, или ищут то, что их воображению кажется общими факторами.

Конечно, время от времени в среде этих людей появляются и подлинные садовники. Но на свете развелось так много полусадов, что слушая описание истинного сада, люди заявляют: «О, да! Вы говорите о таком саде, какой у нас уже есть, или какой мы представляем себе». Но и имеющиеся, и воображаемые ими сады – все несовершенны.

Истинные знатоки, не в состоянии переубедить псевдосадовников, зато они объединяются между собой и вносят в тот или иной сад что-то из общего фонда, что позволяет каждому конкретному саду сохранять, до некоторой степени, свою жизнеспособность.

Они часто вынуждены прибегать к маскараду, ибо люди, желающие у них учиться, редко осознают, что садоводство – это искусство или наука, лежащая в основе всего, что им доводилось слышать раньше. Так, они задают вопросы типа: «Как мне на этом луке получить более красивый цветок?»

И все же, подлинные садовники могут работать с такими людьми, потому что иногда удается оживить истинные сады на благо всего человечества. Сады эти не сохраняются надолго, но только благодаря им знание садоводства может быть по-настоящему изучено и усвоено, и люди получают возможность прийти и увидеть, что такое сад на самом деле.

1. Вещи, внешне противоположные друг другу, внутренне могут работать сообща.

2. Человек может оценить определенные вещи или вынести о них правильное суждение только в том случае, если он или она прошли через необходимый для этого опыт.

3. Измерения, отличающиеся от знакомых нам измерений, подчинены ритму, который представляется нам эксцентричным.

4. Когда нечто высокое выражается низким языком, оно может потерять свою эффективность.

5. Все системы временны, они выполняют функцию носителей. Лишь невежество толкает нас на попытки превращать систему во что-то постоянное или имеющее самостоятельную цель.

6. Люди повсеместно игнорируют ошибки, совершенные ими в мышлении и в действии, даже когда им предоставляют правильный и сугубо конкретный обучающий материал.

7. Первая цель групп и студентов состоит в подготовке почвы, для того, чтобы опыты высшего порядка могли быть пережиты. Если почва негодная или инертная, то и действия, произрастающие на ней, окажутся неэффективными.

8. Правильное мышление в неподходящей компании, неправильные действия в хорошей компании, неподходящая компания в правильное время – вот типичные причины, по которым человечество лишилось многих своих возможностей.

9. Вам совершенно бесполезно сравнивать сегодняшние формулировки учения с прошлыми.

10. Литература, концепции, упражнения, так же как сенсорные импульсы, имеют особые функции. Они должны изучаться с такой же осторожностью, как и все, что имеет комплексное воздействие.

1. Изучение идей, беседы, и размышления на тему изучения, все это должно быть уравновешено практикой, выполняемой в правильное время. Взаимообмен между членами группы должен включать упражнения так же, как и чтения, вопросы и все остальное, что прописано для выполнения.

2. Группа подбирается, а члены ее гармонизируются согласно некоторому плану, который значительно выше, чем встреча какого-то числа людей, которым просто захотелось собраться.

3. Учебные процедуры, прописанные отдельным людям и группам, должны выполняться только этими индивидами и группами. Любой фиксированный образец идей или практик, применяемый ко всем группам или индивидуумам, превратится в «натаскивание» вместо того, чтобы привести к «развитию».

4. Именно школа устанавливает то, что должно изучаться, содержание и форму изучения, а также метод такого изучения. Сами студенты и группы не участвуют в принятии этих решений.

5. Интегральной частью изучения является понимание человеком того, что определенные элементы его обучения, (идеи, формулировки, объекты и упражнения) могут быть знакомы группе или ее членам, но их реальная функция, ради которой мы их прописываем – им не знакома. Стало быть, необходимо осознать, что, например, символ в нашей системе не используется для обуславливания; 2 2 В данном случае термин «обуславливание» может отсылать нас, помимо прочего, к механическим ассоциациям, которыми мы пользуемся для идентификации тех или иных вещей или символов. Прим. русского переводчика. что литература может иметь самые разные применения – не только как средство передачи догм или определенной информации.