Тревор Зара - Вызовы

Но между ними стоял его сын.

Когда Фредди Бургер снова был на остановке, ожидая автобуса, его взгляд машинально упал на место под скамейкой и он опять ударился в ругань. Ну, ничего. Он этого так не оставит. С ним шутки плохи, и если кто-то подумал, что он всё это сглотнёт, то ошибся. Поклялся, что не сегодня завтра он точно узнает, кто ему это устроил. По-любому. Жалко, что тот пакет он выбросил в мусорное ведро в столовой. И как только он вспомнил о столовой, его лицо побагровело.

«Блин!» – мысленно выругался он. Вместо Фредди Бургера друзья его уже стали называть Фредди Пиво.

Центр привлекал отнюдь не бильярдным столом «полного размера» и даже не баром, в котором всё было, и не регулярно проводившимися различными мероприятиями. Дело было в самом брате Тони. Это был молодой священник, увлечённый «Ювентусом» и «Формулой-1», с коротко остриженными волосами, почти ёжиком, выкуривавший всего три сигареты в день, с его слов! Он всегда был в джинсах и свитере, которые снимал только тогда, когда проводил службу (хотя Катя как-то сказала, что заметила у него край джинсов из-под рясы). Его “Фиат Пунто” помыл только агент в день покупки, а на заднем сиденье, рядом с книгами брата Пауэлла и “Католическим Вестником” были разбросаны компакт-диски «Ю ту» и «Моби». В футболе он любил играть в защите и, хотя и не был звездой, обладал очень хорошей выносливостью. В волейболе с ним тоже было трудно тягаться.

А потом, и встречи, которые он им устраивал, были действительно необычными. Никто не мог решить, были ли это образовательные встречи или же театр одного актера от начала и до конца. Брат Тони мог бы легко сделать карьеру эстрадного артиста разговорного жанра. Его речи были настоящим развлечением. Но наряду с этим он обладал удивительным умением посреди всех этих шуток периодически вставлять небольшие комментарии, которые пробирали изнутри. Его друзья-священники кривили губы, и однажды пробежал слух, что он был вызван к епископу из-за какой-то своей чрезмерно смелой шутки.

Но каждый признавал, даже против своей воли, что брат Тони был идолом молодёжи. В том числе и Глена.

Селина взяла сотовый и нашла номер Кати.

– Кать, ты где? Что делаешь? Хочешь зайти ко мне? Да нет, ничего. Хотела с тобой немного поговорить. Хорошо. Давай, жду тебя. Да, и возьми с собой Скотча.

Селина никогда никого не заводила в свою комнату. Но Катя была самой лучшей подругой. Её она не стеснялась. Пятнадцать минут спустя они уже сидели на постели с жужжащим во всю мощь вентилятором над ними, двумя стаканами леденящей воды в руках и Скотчем, лающим на веранде на соседскую кошку.

– Прямо не знаю… – протянула Катя. – Я всю ночь провела в раздумьях…

– Я тоже, – сказала Селина.

– Не думаю, что мне хватит смелости, как Глену!

– Да, это правда! – снова заговорила Селина. – Но не забывай, что мы всегда настаиваем, что ничуть не уступаем парням. Мы способны делать всё то, что делают они. Так почему же нам не должно хватать смелости, как им?

Селина заметила, что, когда она произносила эти слова, Катя внимательно изучала рисунки на стенах. Если бы вместо Кати была какая-нибудь другая подруга, её лицо точно бы раскраснелось, как тлеющий уголь. Не дай бог, если бы их увидел Глен. Эти рисунки Дональда Дака, Гуффи и Минни Мауса стояли у неё костью поперёк горла. Правда, что она была на шесть дюймов ниже всех своих друзей. Правда, что Катя уже сто лет носила бюстгальтер 32 Б, а она же до сих пор была как десятилетний мальчик. Но месячные у неё пришли четыре года назад. Она не была больше девочкой. Уже сдала три выпускных экзамена и ожидает результатов. На следующий год она будет в девятом классе. Но её мать уж чересчур гордилась теми шедеврами, которые нарисовала на стенах комнаты Селины, когда ей было пять лет. Она до сих пор заводит гостей показать «Сикстинскую капеллу» Да и отец не лучше. Когда в субботу или воскресенье приезжает за ней на машине, то ведёт её на какой-нибудь дурацкий фильм или покупает ей свитер с Винни Пухом. Никто так и не осознал, что ей уже исполнилась четырнадцать. Она частенько пыталась им намекнуть, но не решалась поговорить напрямую. После развода мать с отцом словно соревновались, кто избалует её больше: кто купит самую крупную мягкую игрушку или топик с тюльпанами и бабочками. А она, всё ещё хорошо помня все прошлые скандалы и проблемы, не могла оправиться.

Её отец незамедлительно построил новую жизнь. Быстро нашёл себе подругу и через несколько месяцев стал с ней жить. Они выглядели довольными. Но с её матерью было всё по-другому. Она постоянно, словно сумасшедшая, бегала из дома на работу, с работы в супермаркет, из супермаркета домой готовить, мыть пол, гладить одежду, всегда не переводя дыхания, будто нарочно, чтобы не было времени опомниться. Единственной её отдушиной была молитвенная группа. Она говорила, что там забывала всё на свете. Но однажды Селина услышала, как она разговаривала с тётей Агнессой по телефону. Она сказала, что жизнь в одиночестве незаметно её разрушает. Конечно, каждый пытается её подбодрить, мол, может, она ещё повстречает того, кто будет её любить и поможет начать всё с чистого листа. Даже в молитвенной группе ей говорили то же самое. Но она утратила веру в любовь. Её муж тоже когда-то её любил… как она думала. А сейчас впереди была только пустота.

Когда Селина всё это вспоминает, то чувствует, что она, скорее всего, должна подчиниться и со всем смириться. Может, она была излишне предусмотрительной. Или слишком умной. Или чрезмерно наивной.

Она соскочила с кровати и пристально взглянула на подругу.

– Катя, Глену я скажу окей.

Накануне пятеро друзей встретились в Центре. Когда прибыл Глен, Курт и Катя играли в бильярд. Селина сидела и тыкала пальцем по клавиатуре сотового. Брат Тони играл в настольный теннис с Ли – Шоколадным Пирогом. Энджи, Шантель, Аннализ, прижавшись друг к другу лбами, перелистывали в углу журнал «Sugar». Дастин держал телевизионный пульт и переключал каналы. Глен принялся кружить вокруг бильярдного стола, провожая взглядом катящиеся шары и лихорадочно поглядывая на часы. Как только Селина его заметила, тут же вскочила со своего места и подошла к нему.

– Окей, Глен? Всё в порядке?

– Хммм… – ответил он, не отрывая глаз от шаров.

Словно он её и не слышал. Продолжил нетерпеливо шагать с прикованным к шарам взглядом, казалось, что он следил за ходом игры с глубоким интересом. Но его мысли были очень далеко. Когда последний шар исчез в лузе, Глен схватил Селину за руку, кивком головы подозвал остальных и сказал:

– Всё, пошли. Хочу с вами поговорить!

Брат Тони прервал игру и повернулся к ним.