Рене Карлино - Милая

Я ломала голову, думая о том, что делать, но оставалось так много вопросов. Я знала, что сохраню кафе, буду жить в отцовской квартире и давать уроки игры на пианино. Но что потом? Мне хотелось большего. Я размышляла о том, смогу ли я в конечном счете применить свой диплом в сфере бизнеса. Я думала – возможно, мне удастся сблизиться с Робертом, и он поможет мне. Я составила короткий список того, что мне было необходимо сделать, начиная с чтения The Wall Street Journal и заканчивая покупкой костюма, но ни то ни другое не было выполнено в разумные временные рамки.

Время от времени жизненно важные вопросы начинали вихрем кружиться у меня в голове. Казалось, будто единственным спасением от стресса было время, проведенное с Уиллом.

Незадолго до того как явилась компания поэтов, позвонила мама и сказала, что заказала билет на самолет на следующий четверг.

Колокольчик на двери звякнул, и в кафе вошел Уилл с нахальной ухмылкой на губах. За ним шел тощий, ужасно высокий мужчина – казалось, он ростом не меньше двух метров. Впрочем, нет, двух с половиной. Уилл представил мне Тайлера. Когда мы утром разговаривали с Уиллом, он сказал только, что знаком с Тайлером, и не говорил, что вечером приведет его в кафе. Я подумала, не притащил ли он Тайлера специально, чтобы показать мне. Но, может быть, Тайлер и вправду его лучший друг.

Тайлер был со мной чрезмерно официален и вежлив, он упомянул о том, как сильно Дженни любит свою работу, и я поняла, что Тайлер видит во мне начальницу Дженни. Мне было приятно, что он пытается произвести на меня впечатление. Дженни, появившись из глубины зала, сразу же рухнула в объятия ненормально длинных рук Тайлера. Они казались счастливыми.

Все сели, и Уилл заказал ванильный латте. Он попытался заплатить мне, но я не взяла с него денег. Я заботливо приготовила ему кофе и даже нарисовала сердечко на пенке, единственное, что умела делать, хотя и беспокоилась, что он неправильно меня поймет. Когда я принесла Уиллу кофе, он секунду разглядывал сердечко, а потом, поблагодарив меня, сделал глоток. Я не хотела смущать его или вводить в заблуждение, но он мне так нравился, что казалось, будто я ему тоже нравлюсь. Пусть один его взгляд или улыбка вгоняли меня в краску, я полагала, что единственный способ надолго привязать его к себе – дружба. Как между отцом и Мартой.

Тайлер и Дженни весь вечер не выпускали из рук карманный компьютер. Когда Тайлер приготовился принять участие в дуэли, Дженни очень громко свистнула, как футбольный тренер. Я не вполне поняла стихотворение Тайлера – думаю, оно было о Нью-Йорке и о любви в большом городе. Все мы безумно громко хлопали ему. Сияя улыбкой, он подошел к Дженни и уткнулся лицом ей в шею. Время от времени я поглядывала на Уилла. Он подружился со всеми, кто был в кафе. Когда я издали увидела, с каким оживлением он рассказывает анекдоты, мне на ум пришло выражение «светский лев». В какой-то момент отдельные посетители стали подбивать его на то, чтобы он экспромтом сочинил какое-нибудь вдохновенное стихотворение. Я слышала, как он повторяет: «В свое время, ребята, в свое время».

Самонадеянность Уилла почему-то показалась мне очаровательной. Меня никогда не привлекала эта черта характера в мужчинах, но, думаю, оттого что я видела, каким уязвимым был Уилл во время полета и сегодня вечером в коридоре, его самонадеянность мне понравилась. Когда все ушли, мы с Дженни обсудили стихотворение Тайлера и ее отношения с ним. По тону Дженни было ясно, что их с Тайлером роман развивается бурными темпами. Увидев, как они общались этим вечером, мне все стало совершенно ясно.

Я вернулась домой, где в пустой квартире меня не ждал никто, кроме Джексона. Поспав немного, я стала размышлять о том, где сейчас Уилл. Такие мысли навевали тоску – ведь Уилл просто мой сосед, он не обязан мне ничем, кроме арендной платы, и мне не следует следить за ним. Потом мои мысли переключились на Роберта. Почему он не позвонил?

В пятницу утром я утащила из гостиной CD-диск с записями группы «Bon Iver», чтобы включить его у себя в комнате. Проходя по коридору, я заметила, что дверь Уилла чуточку приоткрыта, точно так же, как в предыдущий вечер, и решила, что он не приходил домой. Я небрежно растянулась на кровати практически голая, в одной только майке и нижнем белье. Заложив руки за голову, я закрыла глаза и вообразила, что диск, который я слушала, называется «Для Мии, навечно». Я наслаждалась тем, что одна в квартире, и позволила себе погрузиться в мечты. На секунду открыв глаза, я вздрогнула, увидев, что в дверном проеме стоит Уилл с обнаженным торсом. Его полный любопытства взгляд встретился с моим. Я не сделала попытки прикрыться, я просто продолжала лежать, не проявляя никаких эмоций. Он оглядел мое тело с головы до ног, а потом я увидела, как его губы слегка искривились в соблазнительной улыбке.

– Привет, Уилл. Что делаешь? – Я очень старалась разрядить обстановку.

Прежде чем ответить, он медленно, с упоением оглядел меня.

– Молюсь, – прошептал он, а потом ушел.

Вскочив с кровати, я натянула спортивные штаны. Я почувствовала разочарование оттого что подольше не задержала Уилла, пожиравшего меня глазами, без рубашки, в одних лишь джинсах на ремне с серебристыми заклепками стоявшего в дверном проеме. Я подумала, что, возможно, смогу взглянуть на него еще разок, но, когда я добралась до кухни, он уже надел майку.

– Отличные штаны. Как насчет французских тостов?

– Звучит заманчиво.

Пока Уилл готовил завтрак, я внимательно перебирала отцовскую коллекцию, чтобы поставить какую-нибудь веселую музыку. Я остановила свой выбор на альбоме The Divine Miss M [7] The Divine Miss M – дебютный студийный альбом американской певицы и актрисы Бетт Мидлер. . Вынув пластинку из конверта, я включила проигрыватель и поставила первый трек «Do You Want to Dance». Едва зазвучала песня, Уилл усмехнулся, глядя на меня. Пританцовывая, вернувшись на кухню, я налила себе чашку кофе, кружась у него за спиной, пока он стоял у плиты. Когда он обернулся, я, указав на него пальцем, стала подпевать, предлагая станцевать под мою любимую песню Бетт Мидлер.

Взяв за руку, он покружил меня, потом отпустил и, наклонившись, зарычал, как тигр, притворяясь, будто хочет укусить меня в шею. Уилл умел танцевать. Если память мне не изменяет, кто-то однажды говорил мне, что лучше держаться подальше от мужчины, который умеет танцевать. Тогда я не понимала почему. Захихикав, я оттолкнула Уилла к плите и села у барной стойки. Он передал мне тарелку с французскими тостами с кленовым сиропом, черникой и бананами. Надкусив тост, я едва не расплакалась. Я смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.

– Черт побери, это лучший французский тост, который я когда-либо пробовала, – сказала я, чуть было не пустив слезу.