Хён Чжингон - Удачный день

Увидев, как я поднимаюсь на ноги, он произнес просящим тоном.

– Тебе тяжело? А все из-за меня, все напрасно…

Его речь была несвязной, а из глаз капали слезы. Его слова проникали глубоко в меня, словно пронзая собой всю меня насквозь и заставляя дрожать от страха. Горячие слезы полились и из моих глаз. Он вплотную подошел ко мне, одной рукой обнял меня за шею, а другую нежно прижал к моим губам. Он стремительно умирал, уже был почти мертв, но весь страх, который я испытывала до этого, начал неожиданно отступать.

– Выплюнь, скорее выплюнь!

Он силой вложил свои пальцы мне в рот. В этот момент мысль о таблетке у меня под языком пронзила меня насквозь, и слезы тут же высохли. Я была потрясена его поступком, силой его любви ко мне и его попыткой вернуть все назад, и показывать лекарство у себя во рту не хотелось до жути. Уж лучше б я его проглотила! Я попыталась сглотнуть таблетку, но она была такая большая, а слюны было так мало, что сделать это быстро и незаметно мне не удалось. Тем временем он уже нащупал таблетку у меня во рту и вытащил ее наружу. Выражение его лица при этом я уже не смогу забыть, наверное, никогда.

Его милое лицо исказилось настолько, что в это было сложно поверить. Мне даже словами это выразить тяжело. Наверное, так будет выглядеть лицо мужа, заставшего свою жену в объятиях другого мужчины? Это был гнев в чистом виде. Злоба во всей ее красе. Любой, кто увидел бы, как он стиснул зубы, испугался бы до смерти. И самое страшное в его лице – это были его глаза. Его глаза, в которых всегда плескалась улыбка, раскрылись так широко, что, казалось, это глаза не человека, а бешеной собаки. И каждый раз, когда я вспоминаю эти глаза, у меня мурашки бегут по телу. Жизнь ушла из его тела, но бешеные глаза так и остались навеки широко раскрытыми.

Разумеется, я и сама не идеал. Я ужасный человек, который обманывал его до самой его смерти. Но разве это не он спрашивал, тяжело ли мне? Разве это не он хотел, чтобы я выплюнула таблетку? Разве не он сам засунул свои пальцы мне в рот, чтобы достать это проклятое лекарство? И тогда, раз он увидел, что я так и не проглотила эту таблетку, разве не должен он был радоваться за меня? Если он так любил меня и хотел меня спасти, невзирая на то что сам был в шаге от смерти! Это ли не радостная новость для него? Отчего же он тогда так гневался и так страшно смотрел на меня? Оставив в стороне то, что сделала я, он в тот момент поступил очень холодно. Точнее даже не холодно, а неожиданно. Но теперь каждый раз, когда я вспоминаю его глаза, мне одновременно страшно, но приятно. Я очень скучаю по нему.

О произведении

«Сострадание»(1926 г.)

Это очень короткий, но очень яркий рассказ, в основу которого легла нравственная проблема, знакомая, пожалуй, каждому человеку на нашей планете: колебания о правильности принятого решения. Краткость, точность и актуальность сути проблемы, выписанные писателем, хорошо характеризуют его талант. Как и в других произведениях Хён Чжингона, ирония присутствует и здесь, рисуя бесконечную борьбу доброго и злого начал в характере человека, а также то, что добрая половина далеко не всегда побеждает и может быть нравственно неправильной в зависимости от ситуации.

На дворе стоял декабрь по лунному календарю. Прошел сильный снег, следом – дождь, а после дождя резко похолодало, поэтому все дороги превратились в сплошной каток.

В тот день мне нужно было съездить по делам моей школы. Выйдя из трамвая возле ворот Кванхвамун, я решил осчастливить какого-нибудь нуждающегося и найти себе личного извозчика, раз уж мою поездку все равно оплачивал не я сам. Маршрут у меня был довольно простой: сначала от дворца Юксангун подняться на гору ко второй государственной высшей школе, а на обратном пути заехать в две женские школы, Чинмён и Пэхва. Поэтому я спросил у извозчика, сколько он хочет за дорогу туда и назад до второй высшей школы.

– 80 чон [3]  Чона – денежная единица, 100 чон = 1 вона. будет в самый раз.

Выглядел извозчик неважно, словно уже успел с утра принять на грудь: на красном словно панцирь вареного краба лице красовались громадные коровьи глаза, в которых отчетливо просматривалась деревенская недалекость и какая-то мягкая простота.

Сумма, которую он назвал, была намного меньше моих ожиданий, поэтому я без раздумий забрался в его повозку.

– На обратном пути надо будет заехать еще в пару мест, но не беспокойся, я заплачу ровно, сколько просишь.

– Как прикажете.

С этими словами извозчик подхватил оглобли повозки и резво побежал вперед в сторону западных ворот дворца Кёнбоккун.

После визита во вторую высшую школу и женскую школу Чинмён я приказал доставить меня в женскую школу Пэхва, располагавшуюся на вершине холма Пхирундэ.

Дорога туда вела узкая, со множеством камней и ухабов, к тому же еще и покрытая небольшой коркой льда, поэтому повозка то и дело сильно кренилась, а ноги извозчика постоянно то подворачивались, то разъезжались в разные стороны. Погода стояла холодная, но по шее извозчика катились крупные капли пота. Мы почти добрались до школы, когда перед нами появился очередной подъем. Повозка едва-едва ползла вверх по склону, мужчина выбивался из сил, и я не выдержал.

– Давай я здесь сойду.

Ответа я не дождался. Извозчик продолжал на последнем издыхании тащить повозку за собой в гору. Похоже, он испугался, что если сейчас он примет мое предложение, то я воспользуюсь этим и заплачу ему меньше. А если он благополучно довезет меня до самого верха, то сможет сказать «Ну вот видите, как мы сюда доехали-то непросто!» и попросить накинуть еще немного сверху.

Ну, если он действительно так думает, то и мне нет никакой необходимости его жалеть и заниматься благотворительностью. Остаток дороги до самого верха я провел в полном молчании.

Ничего интересного по дороге туда не произошло. А вот уже на обратном пути после того, как я сходил в школу и завершил там все свои дела, ситуация не оказалась столь успешной. По дороге вниз я снова повторил свое предложение извозчику, но тот снова не удостоил меня ответом. Колеса повозки угрожающе поскрипывали, а ноги извозчика мелькали как спицы в колесе велосипеда.

«Не слишком ли он быстро спускается?»

Не успел я додумать эту мысль до конца, как меня словно подхватил ураган и с силой швырнул в сторону. В следующее мгновение я обнаружил себя лежащим на обочине дороги. Немного расплывающимся взором я увидел, что повозка лежала на боку на противоположной стороне дороги, а извозчик, сложившись пополам, словно акробат, выделывающий сложный трюк, лежал неподалеку.

Я медленно поднялся с земли и стряхнул грязь с одежды. Рядом со мной так же отряхивал с себя грязь извозчик.